5%
Андреас Штайер:
"Честно говоря, для меня Моцарт всегда проблематичный композитор. Он в состоянии написать столь тривиальные сочинения и сделать это столь любезно, что вы, как слушатель, обречены любить их. Дело в степени. В девяноста пяти процентах случаев Моцарт делает то, что делали бы другие композиторы. Но есть оставшиеся пять процентов, которые выводят его из ряда вон - в этом все различие".
(Мысли о Моцарте. - М.: Классика-XXI, 2004. - С. 197.)
Оставим на совести автора утверждение о 95% (равно как и утверждение о тривиальности), но вот, например, c-moll'ный клавирный концерт явно относится к 5%. Особенно уникальная кода первой части, погружение в заколдованное, словно бы опутанное паутиной, царство (как в финале чюрлёнисовой "Сонаты Солнца"). Я как-то сравнил эту коду с форшпилем к вагнеровской "Гибели богов", но, пожалуй, ближе к переходу от Confutatis к Lacrimosa в Реквиеме (колористическое использование гармонии, так кажется?).
В исполнении М. Перайя с Английским камерным оркестром подчеркнуты удары литавр в проведении первой темы форте. "Так судьба стучится в дверь". Но тут это стук из глубин самой личности, не явный, а подспудный.
Моцартовский минор безнадежен, в отличие от гайдновского и даже бетховенского (потом появится пессимист такого же толка - Шопен). Впрочем, у Гайдна есть одно безнадежное сочинение в миноре - Вариации f-moll для клавира, которые я в молодости сам играл и однажды был просто потрясен этой музыкой в собственном исполнении (ха-ха! "Какая чудовищная самонадеянность!").
Тогда я написал в дневнике:
"Вчера и сегодня разбирал f-moll'ные вариации Гайдна. То ли потому, что я вообще давно ничего не играл и не слушал, то ли еще почему-то, но впечатление от вариаций было потрясающим. Они "гремят у меня в ушах".
(1 февраля 1976 г.)
Как давно это было, черт возьми!
"Честно говоря, для меня Моцарт всегда проблематичный композитор. Он в состоянии написать столь тривиальные сочинения и сделать это столь любезно, что вы, как слушатель, обречены любить их. Дело в степени. В девяноста пяти процентах случаев Моцарт делает то, что делали бы другие композиторы. Но есть оставшиеся пять процентов, которые выводят его из ряда вон - в этом все различие".
(Мысли о Моцарте. - М.: Классика-XXI, 2004. - С. 197.)
Оставим на совести автора утверждение о 95% (равно как и утверждение о тривиальности), но вот, например, c-moll'ный клавирный концерт явно относится к 5%. Особенно уникальная кода первой части, погружение в заколдованное, словно бы опутанное паутиной, царство (как в финале чюрлёнисовой "Сонаты Солнца"). Я как-то сравнил эту коду с форшпилем к вагнеровской "Гибели богов", но, пожалуй, ближе к переходу от Confutatis к Lacrimosa в Реквиеме (колористическое использование гармонии, так кажется?).
В исполнении М. Перайя с Английским камерным оркестром подчеркнуты удары литавр в проведении первой темы форте. "Так судьба стучится в дверь". Но тут это стук из глубин самой личности, не явный, а подспудный.
Моцартовский минор безнадежен, в отличие от гайдновского и даже бетховенского (потом появится пессимист такого же толка - Шопен). Впрочем, у Гайдна есть одно безнадежное сочинение в миноре - Вариации f-moll для клавира, которые я в молодости сам играл и однажды был просто потрясен этой музыкой в собственном исполнении (ха-ха! "Какая чудовищная самонадеянность!").
Тогда я написал в дневнике:
"Вчера и сегодня разбирал f-moll'ные вариации Гайдна. То ли потому, что я вообще давно ничего не играл и не слушал, то ли еще почему-то, но впечатление от вариаций было потрясающим. Они "гремят у меня в ушах".
(1 февраля 1976 г.)
Как давно это было, черт возьми!