Сносы в Москве.
Да, с этими сносами в Москве, конечно, дело не простое. Соль в том, что строили, нарушая правила, одни, а расплачиваются другие.
Я некоторое время был в хороших отношениях с одним владельцем довольно крупной строительной компании, с земляком. Начинал он своё дело в самом начале девяностых. Из разговоров с ним я помню, что площади на проходимых пятачках в центре города обычно отхватывали этнические группировки, почти всегда грузинские или реже армянские. Это были люди, тем или иным образом, связанные с милицей, с угрозызском, где грузинские воры имели своих людей.
Подкупались городские чиновники, площадка застраивалась. Застройщик и подрядчик всегда знают, нарушен ли закон при оформлении объекта. Дальше любые претензии к владельцам со стороны городских чиновников тонули в судах. В судах и арбитражах дела висели много лет. Работники судов в это время повышали свой жизненный уровень наравне с торговыми площадками, дела о которых они разбирали. Если, по тем или иным причинам, становилось туго или владелец перезжал на историческую родину или в европу, то объекты продавались. Их могли выкупать "свои" - тогда им чётко говорилось, что есть проблемы, или объект покупал человек со стороны - от таких клиентов проблемы скрываются. Новые владельцы вскоре начинали свой круг тяжбы с судами, но теперь уже с большими затратами, и зачастую проигрывая. Таким образом большинство ныне сносимых площадок принадлежат людям, напрямую не участвовавшим в незаконной застройке. Тем не менее они являются единственными потерпевшими.
С другой стороны, эти заведения не последний кусок хлеба их владельцев. Как правило, это любовницы, бывшие жёны, приятели, которым торговая недвижимость досталась нахаляву. Либо люди, вложившие далеко не самую большую часть в доходное место. Вот наёмным работникам придётся немного понервничать. Но они могут, при желании, составить конкуренцию мигрантам из средней Азии, на рынке и в супермаркете.
Я некоторое время был в хороших отношениях с одним владельцем довольно крупной строительной компании, с земляком. Начинал он своё дело в самом начале девяностых. Из разговоров с ним я помню, что площади на проходимых пятачках в центре города обычно отхватывали этнические группировки, почти всегда грузинские или реже армянские. Это были люди, тем или иным образом, связанные с милицей, с угрозызском, где грузинские воры имели своих людей.
Подкупались городские чиновники, площадка застраивалась. Застройщик и подрядчик всегда знают, нарушен ли закон при оформлении объекта. Дальше любые претензии к владельцам со стороны городских чиновников тонули в судах. В судах и арбитражах дела висели много лет. Работники судов в это время повышали свой жизненный уровень наравне с торговыми площадками, дела о которых они разбирали. Если, по тем или иным причинам, становилось туго или владелец перезжал на историческую родину или в европу, то объекты продавались. Их могли выкупать "свои" - тогда им чётко говорилось, что есть проблемы, или объект покупал человек со стороны - от таких клиентов проблемы скрываются. Новые владельцы вскоре начинали свой круг тяжбы с судами, но теперь уже с большими затратами, и зачастую проигрывая. Таким образом большинство ныне сносимых площадок принадлежат людям, напрямую не участвовавшим в незаконной застройке. Тем не менее они являются единственными потерпевшими.
С другой стороны, эти заведения не последний кусок хлеба их владельцев. Как правило, это любовницы, бывшие жёны, приятели, которым торговая недвижимость досталась нахаляву. Либо люди, вложившие далеко не самую большую часть в доходное место. Вот наёмным работникам придётся немного понервничать. Но они могут, при желании, составить конкуренцию мигрантам из средней Азии, на рынке и в супермаркете.