Печальная годовщина
В странной грусти безутешен,
грусть и мне внуши,
Серый, Серый, добрый леший,
поп моей души!
С мостовых сметая наспех
лета чешую,
слышишь, осень -- божий насморк --
тянет песнь твою.
Это пенье вечной тенью
в мой ступает след.
Твой напев -- мое смятенье,
отзвук прежних лет.
Тронет память легкой рябью,
тронет -- и уйдет.
Бабье лето, лето бабье --
наш с тобой черед.
Паутинкой залатаем
старую мечту...
Только нитка золотая
тает на лету,
и, ее опережая,
мир деля межой,
нить вплетается чужая
музыкой чужой.
Под нее попой, попрыгай,
чью-то страсть насыть!
Только лучше быть расстригой,
чем собой не быть.
Расстригись, упрям и грешен,
и вовсю греши,
Серый, Серый, добрый леший,
поп моей души!
1972, Владимир Ланцберг