Не удержалась еще раз...
Стащено-потырено из френд-ленты.
Давно и трепетно люблю товарища Реверте. Умница редкий, хоть и желчный он дядя.
Автору поста спасибо за перевод! А ниже сохранила и оригинал для желающих ознакомиться. Все-таки "С намерением оскорбить" он не зря так назвал...
Оригинал взят у grey_koala в Артуро Перес-Реверте, "Это священная война, идиоты"
9 января 2014 года, после первого теракта в Париже, испанский писатель Артуро Перес-Реверте опубликовал на своем сайте эту заметку.
Мне кажется, она не потеряла актуальности и сейчас.
На всякий случай предупреждаю чувствительные души, что папа капитана Алатристе ближе к концу перестает выражаться литературно, хе-хе.
Артуро Перес-Реверте, «Это священная война, идиоты»
Шашлычки и пиво. Мы сидим в теньке, у древних стен Мелильи, я и человек, с которым меня связывают тридцать лет закадычной дружбы. Мой друг откидывается на спинку кресла и горько улыбается.
- Идиоты, они ж ничего не понимают, - говорит он. - Это же война. С нами воюют. Идет третья мировая, а они не врубаются.
Мой друг знает, о чем говорит. Потому что он - солдат на этой войне, причем давно. Безымянный солдат в штатском. Из тех, что спят с пистолетом под подушкой.
- Это война, - настойчиво повторяет он, полоща усы в пиве. - И мы ее проигрываем по собственной глупости. Улыбаясь врагу.
Я слушаю и думаю. О враге. Мне даже не надо напрягать воображение - я долго жил в этих краях. Я все знаю об их обычаях, методах, о том, как они убивают. Все мне знакомо. Все повторяется, как повторяется История - еще со времен захвата турками Константинополя и Крестовых походов. Да что там, с самых Фермопил. Как она повторилась в Иране, когда доверчивые глупцы оттуда и придурки отсюда радовались свержению шаха и приходу к власти освободителя Хомейни и его аятолл. Как повторилась, когда дурачки пускали слюни, глядя на все эти арабские весны, которые оказались - к вящему удивлению профессиональных идиотов - предвестием самых черных и страшных зим. А ведь именно наступления зимы следует ждать, когда слова «свобода» и «демократия», эти сугубо западные понятия, которые мы по невежеству нашему считаем конвертируемыми и универсальными, полагаясь на доброту человеческого сердца, - так вот, этого следует ожидать, когда такими словами начинают оперировать священники, имамы, попы или как там их звать, фанатики в тюрбанах и без оных, все эти люди, которые, манипулируя такой жа фанатичной паствой, рано или поздно подтверждают истинность слов барона фон Гольбаха, произнесенных еще в XVIII веке: «Когда люди боятся только своего бога, они не остановятся ни перед чем».
Потому что это Джихад, идиоты. Это священная война. Это знает мой друг из Мелильи, это знаю я - по собственному невеликому, но опыту. Это знает любой, кто там побывал. Это знает любой человек, знакомый с историей, любой, кто способен выдерживать натиск телевидения и газет, не повреждаясь в уме. Это знает любой, кто видел в интернете тычячи видео и фотографий казней, отрубленных голов, детишек, радостно демонстрирующих трупы тех, кого зарезали их папы, женщин и детей, изнасилованных за то, что были неверны исламу, побитых камнями прелюбодеек - ах, как мило молчат в этих случаях радикальные феминистки, обычно поднимающие крик по любому поводу, - все эти видеоподборки с преступниками, перезающими глотки людям под крики «Аллах Акбар», и десятками зрителей, которые радостно снимают казни на свои сраные мобильные телефоны. Это знает любой, кто дал себе труд прочитать то, что написано на плакате мальчика-мусульманина - причем он без стеснения демонстрирует его не в Ираке, а в Австралии: «Оскорбляющим Пророка - головы долой!» Это знает тот, кто прочитал написанное на плакате студента-мусульманина - причем не в Дамаске, а в Лондоне: «Мы уничтожим вашу демократию с помощью вашей же демократии».
Запад, Европа, пришла к нанешней свободе через века страданий. У нас можно изменить мужу - и тебя не побьют камнями, у нас можно кощунствовать - и за это тебя не сожгут и не повесят на кране. Можено надеть короткую юбку, и тебя не назовут шлюхой. Мы пользуемся плодами этой многовековой борьбы, плодами победы над нашими собственными фанатиками, и мы завоевали это дорогой ценой, потеряв в сражениях множество жизней - да, мы сражались друг с другом, когда Запад был молод и религиозен. Но сегодня молоды и религиозны другие: студент с плакатом, палач, отрезающий головы, фанатик, готовый взорваться вместе с тридцатью неверными и отправиться в рай. С точки зрения истории, они - новые варвары. Европа, родина свободы, сейчас стара, труслива и склонна к демагогии, а радикальный ислам - о, радикальный ислам молод, храбр и голоден, у них есть мужество отчаяния. У них есть яйца, и весьма приличных размеров. Им плевать, что у них плохой имидж в интернете - напротив, это им только на руку. Они работают на свою таргет-аудиторию, их оружие - их бог и террор. Они работают на своих, на ислам, который мог бы быть мирным и либеральным, и часто желает стать таковым, но у него никак не получается - слишком много социальных и теологических противоречий. И думать, что это все разрешится переговорами или как-то само рассосется - не просто эталонное мудачество. Это натуральное самоубийство. Нет, вы посмотрите, посмотрите, что они вешают в интернете, давайте. А потом расскажите, о чем там нахрен переговоры вести. И с кем. Это война, а когда война, надо встать и сражаться. Без сантиментов. Потому что линия фронта проходит не только там, по другую сторону экрана, но и здесь. В самом сердце Рима. Потому что - по-моему, я уже когда-то об этом писал, а может, и не я, но неважно - опасно, непоследовательно и даже невозможно пользоваться привилегиями римского гражданина и одновременно аплодировать варварам.
Оригинал здесь: http://www.perezreverte.com/articulo/patentes-corso/938/es-la-guerra-santa-idiotas/
Patente de corso
Es la guerra santa, idiotas
XLSemanal - 01/9/2014
Pinchos morunos y cerveza. A la sombra de la antigua muralla de Melilla, mi interlocutor -treinta años de cómplice amistad- se recuesta en la silla y sonríe, amargo. «No se dan cuenta, esos idiotas -dice-. Es una guerra, y estamos metidos en ella. Es la tercera guerra mundial, y no se dan cuenta». Mi amigo sabe de qué habla, pues desde hace mucho es soldado en esa guerra. Soldado anónimo, sin uniforme. De los que a menudo tuvieron que dormir con una pistola debajo de la almohada. «Es una guerra -insiste metiendo el bigote en la espuma de la cerveza-. Y la estamos perdiendo por nuestra estupidez. Sonriendo al enemigo».
Mientras escucho, pienso en el enemigo. Y no necesito forzar la imaginación, pues durante parte de mi vida habité ese territorio. Costumbres, métodos, manera de ejercer la violencia. Todo me es familiar. Todo se repite, como se repite la Historia desde los tiempos de los turcos, Constantinopla y las Cruzadas. Incluso desde las Termópilas. Como se repitió en aquel Irán, donde los incautos de allí y los imbéciles de aquí aplaudían la caída del Sha y la llegada del libertador Jomeini y sus ayatollás. Como se repitió en el babeo indiscriminado ante las diversas primaveras árabes, que al final -sorpresa para los idiotas profesionales- resultaron ser preludios de muy negros inviernos. Inviernos que son de esperar, por otra parte, cuando las palabras libertad y democracia, conceptos occidentales que nuestra ignorancia nos hace creer exportables en frío, por las buenas, fiadas a la bondad del corazón humano, acaban siendo administradas por curas, imanes, sacerdotes o como queramos llamarlos, fanáticos con turbante o sin él, que tarde o temprano hacen verdad de nuevo, entre sus también fanáticos feligreses, lo que escribió el barón Holbach en el siglo XVIII: «Cuando los hombres creen no temer más que a su dios, no se detienen en general ante nada».
Porque es la Yihad, idiotas. Es la guerra santa. Lo sabe mi amigo en Melilla, lo sé yo en mi pequeña parcela de experiencia personal, lo sabe el que haya estado allí. Lo sabe quien haya leído Historia, o sea capaz de encarar los periódicos y la tele con lucidez. Lo sabe quien busque en Internet los miles de vídeos y fotografías de ejecuciones, de cabezas cortadas, de críos mostrando sonrientes a los degollados por sus padres, de mujeres y niños violados por infieles al Islam, de adúlteras lapidadas -cómo callan en eso las ultrafeministas, tan sensibles para otras chorradas-, de criminales cortando cuellos en vivo mientras gritan «Alá Ajbar» y docenas de espectadores lo graban con sus putos teléfonos móviles. Lo sabe quien lea las pancartas que un niño musulmán -no en Iraq, sino en Australia- exhibe con el texto: «Degollad a quien insulte al Profeta». Lo sabe quien vea la pancarta exhibida por un joven estudiante musulmán -no en Damasco, sino en Londres- donde advierte: «Usaremos vuestra democracia para destruir vuestra democracia».
A Occidente, a Europa, le costó siglos de sufrimiento alcanzar la libertad de la que hoy goza. Poder ser adúltera sin que te lapiden, o blasfemar sin que te quemen o que te cuelguen de una grúa. Ponerte falda corta sin que te llamen puta. Gozamos las ventajas de esa lucha, ganada tras muchos combates contra nuestros propios fanatismos, en la que demasiada gente buena perdió la vida: combates que Occidente libró cuando era joven y aún tenía fe. Pero ahora los jóvenes son otros: el niño de la pancarta, el cortador de cabezas, el fanático dispuesto a llevarse por delante a treinta infieles e ir al Paraíso. En términos históricos, ellos son los nuevos bárbaros. Europa, donde nació la libertad, es vieja, demagoga y cobarde; mientras que el Islam radical es joven, valiente, y tiene hambre, desesperación, y los cojones, ellos y ellas, muy puestos en su sitio. Dar mala imagen en Youtube les importa un rábano: al contrario, es otra arma en su guerra. Trabajan con su dios en una mano y el terror en la otra, para su propia clientela. Para un Islam que podría ser pacífico y liberal, que a menudo lo desea, pero que nunca puede lograrlo del todo, atrapado en sus propias contradicciones socioteológicas. Creer que eso se soluciona negociando o mirando a otra parte, es mucho más que una inmensa gilipollez. Es un suicidio. Vean Internet, insisto, y díganme qué diablos vamos a negociar. Y con quién. Es una guerra, y no hay otra que afrontarla. Asumirla sin complejos. Porque el frente de combate no está sólo allí, al otro lado del televisor, sino también aquí. En el corazón mismo de Roma. Porque -creo que lo escribí hace tiempo, aunque igual no fui yo- es contradictorio, peligroso, y hasta imposible, disfrutar de las ventajas de ser romano y al mismo tiempo aplaudir a los bárbaros.
Давно и трепетно люблю товарища Реверте. Умница редкий, хоть и желчный он дядя.
Автору поста спасибо за перевод! А ниже сохранила и оригинал для желающих ознакомиться. Все-таки "С намерением оскорбить" он не зря так назвал...
Оригинал взят у grey_koala в Артуро Перес-Реверте, "Это священная война, идиоты"
9 января 2014 года, после первого теракта в Париже, испанский писатель Артуро Перес-Реверте опубликовал на своем сайте эту заметку.
Мне кажется, она не потеряла актуальности и сейчас.
На всякий случай предупреждаю чувствительные души, что папа капитана Алатристе ближе к концу перестает выражаться литературно, хе-хе.
Артуро Перес-Реверте, «Это священная война, идиоты»
Шашлычки и пиво. Мы сидим в теньке, у древних стен Мелильи, я и человек, с которым меня связывают тридцать лет закадычной дружбы. Мой друг откидывается на спинку кресла и горько улыбается.
- Идиоты, они ж ничего не понимают, - говорит он. - Это же война. С нами воюют. Идет третья мировая, а они не врубаются.
Мой друг знает, о чем говорит. Потому что он - солдат на этой войне, причем давно. Безымянный солдат в штатском. Из тех, что спят с пистолетом под подушкой.
- Это война, - настойчиво повторяет он, полоща усы в пиве. - И мы ее проигрываем по собственной глупости. Улыбаясь врагу.
Я слушаю и думаю. О враге. Мне даже не надо напрягать воображение - я долго жил в этих краях. Я все знаю об их обычаях, методах, о том, как они убивают. Все мне знакомо. Все повторяется, как повторяется История - еще со времен захвата турками Константинополя и Крестовых походов. Да что там, с самых Фермопил. Как она повторилась в Иране, когда доверчивые глупцы оттуда и придурки отсюда радовались свержению шаха и приходу к власти освободителя Хомейни и его аятолл. Как повторилась, когда дурачки пускали слюни, глядя на все эти арабские весны, которые оказались - к вящему удивлению профессиональных идиотов - предвестием самых черных и страшных зим. А ведь именно наступления зимы следует ждать, когда слова «свобода» и «демократия», эти сугубо западные понятия, которые мы по невежеству нашему считаем конвертируемыми и универсальными, полагаясь на доброту человеческого сердца, - так вот, этого следует ожидать, когда такими словами начинают оперировать священники, имамы, попы или как там их звать, фанатики в тюрбанах и без оных, все эти люди, которые, манипулируя такой жа фанатичной паствой, рано или поздно подтверждают истинность слов барона фон Гольбаха, произнесенных еще в XVIII веке: «Когда люди боятся только своего бога, они не остановятся ни перед чем».
Потому что это Джихад, идиоты. Это священная война. Это знает мой друг из Мелильи, это знаю я - по собственному невеликому, но опыту. Это знает любой, кто там побывал. Это знает любой человек, знакомый с историей, любой, кто способен выдерживать натиск телевидения и газет, не повреждаясь в уме. Это знает любой, кто видел в интернете тычячи видео и фотографий казней, отрубленных голов, детишек, радостно демонстрирующих трупы тех, кого зарезали их папы, женщин и детей, изнасилованных за то, что были неверны исламу, побитых камнями прелюбодеек - ах, как мило молчат в этих случаях радикальные феминистки, обычно поднимающие крик по любому поводу, - все эти видеоподборки с преступниками, перезающими глотки людям под крики «Аллах Акбар», и десятками зрителей, которые радостно снимают казни на свои сраные мобильные телефоны. Это знает любой, кто дал себе труд прочитать то, что написано на плакате мальчика-мусульманина - причем он без стеснения демонстрирует его не в Ираке, а в Австралии: «Оскорбляющим Пророка - головы долой!» Это знает тот, кто прочитал написанное на плакате студента-мусульманина - причем не в Дамаске, а в Лондоне: «Мы уничтожим вашу демократию с помощью вашей же демократии».
Запад, Европа, пришла к нанешней свободе через века страданий. У нас можно изменить мужу - и тебя не побьют камнями, у нас можно кощунствовать - и за это тебя не сожгут и не повесят на кране. Можено надеть короткую юбку, и тебя не назовут шлюхой. Мы пользуемся плодами этой многовековой борьбы, плодами победы над нашими собственными фанатиками, и мы завоевали это дорогой ценой, потеряв в сражениях множество жизней - да, мы сражались друг с другом, когда Запад был молод и религиозен. Но сегодня молоды и религиозны другие: студент с плакатом, палач, отрезающий головы, фанатик, готовый взорваться вместе с тридцатью неверными и отправиться в рай. С точки зрения истории, они - новые варвары. Европа, родина свободы, сейчас стара, труслива и склонна к демагогии, а радикальный ислам - о, радикальный ислам молод, храбр и голоден, у них есть мужество отчаяния. У них есть яйца, и весьма приличных размеров. Им плевать, что у них плохой имидж в интернете - напротив, это им только на руку. Они работают на свою таргет-аудиторию, их оружие - их бог и террор. Они работают на своих, на ислам, который мог бы быть мирным и либеральным, и часто желает стать таковым, но у него никак не получается - слишком много социальных и теологических противоречий. И думать, что это все разрешится переговорами или как-то само рассосется - не просто эталонное мудачество. Это натуральное самоубийство. Нет, вы посмотрите, посмотрите, что они вешают в интернете, давайте. А потом расскажите, о чем там нахрен переговоры вести. И с кем. Это война, а когда война, надо встать и сражаться. Без сантиментов. Потому что линия фронта проходит не только там, по другую сторону экрана, но и здесь. В самом сердце Рима. Потому что - по-моему, я уже когда-то об этом писал, а может, и не я, но неважно - опасно, непоследовательно и даже невозможно пользоваться привилегиями римского гражданина и одновременно аплодировать варварам.
Оригинал здесь: http://www.perezreverte.com/articulo/patentes-corso/938/es-la-guerra-santa-idiotas/
Patente de corso
Es la guerra santa, idiotas
XLSemanal - 01/9/2014
Pinchos morunos y cerveza. A la sombra de la antigua muralla de Melilla, mi interlocutor -treinta años de cómplice amistad- se recuesta en la silla y sonríe, amargo. «No se dan cuenta, esos idiotas -dice-. Es una guerra, y estamos metidos en ella. Es la tercera guerra mundial, y no se dan cuenta». Mi amigo sabe de qué habla, pues desde hace mucho es soldado en esa guerra. Soldado anónimo, sin uniforme. De los que a menudo tuvieron que dormir con una pistola debajo de la almohada. «Es una guerra -insiste metiendo el bigote en la espuma de la cerveza-. Y la estamos perdiendo por nuestra estupidez. Sonriendo al enemigo».
Mientras escucho, pienso en el enemigo. Y no necesito forzar la imaginación, pues durante parte de mi vida habité ese territorio. Costumbres, métodos, manera de ejercer la violencia. Todo me es familiar. Todo se repite, como se repite la Historia desde los tiempos de los turcos, Constantinopla y las Cruzadas. Incluso desde las Termópilas. Como se repitió en aquel Irán, donde los incautos de allí y los imbéciles de aquí aplaudían la caída del Sha y la llegada del libertador Jomeini y sus ayatollás. Como se repitió en el babeo indiscriminado ante las diversas primaveras árabes, que al final -sorpresa para los idiotas profesionales- resultaron ser preludios de muy negros inviernos. Inviernos que son de esperar, por otra parte, cuando las palabras libertad y democracia, conceptos occidentales que nuestra ignorancia nos hace creer exportables en frío, por las buenas, fiadas a la bondad del corazón humano, acaban siendo administradas por curas, imanes, sacerdotes o como queramos llamarlos, fanáticos con turbante o sin él, que tarde o temprano hacen verdad de nuevo, entre sus también fanáticos feligreses, lo que escribió el barón Holbach en el siglo XVIII: «Cuando los hombres creen no temer más que a su dios, no se detienen en general ante nada».
Porque es la Yihad, idiotas. Es la guerra santa. Lo sabe mi amigo en Melilla, lo sé yo en mi pequeña parcela de experiencia personal, lo sabe el que haya estado allí. Lo sabe quien haya leído Historia, o sea capaz de encarar los periódicos y la tele con lucidez. Lo sabe quien busque en Internet los miles de vídeos y fotografías de ejecuciones, de cabezas cortadas, de críos mostrando sonrientes a los degollados por sus padres, de mujeres y niños violados por infieles al Islam, de adúlteras lapidadas -cómo callan en eso las ultrafeministas, tan sensibles para otras chorradas-, de criminales cortando cuellos en vivo mientras gritan «Alá Ajbar» y docenas de espectadores lo graban con sus putos teléfonos móviles. Lo sabe quien lea las pancartas que un niño musulmán -no en Iraq, sino en Australia- exhibe con el texto: «Degollad a quien insulte al Profeta». Lo sabe quien vea la pancarta exhibida por un joven estudiante musulmán -no en Damasco, sino en Londres- donde advierte: «Usaremos vuestra democracia para destruir vuestra democracia».
A Occidente, a Europa, le costó siglos de sufrimiento alcanzar la libertad de la que hoy goza. Poder ser adúltera sin que te lapiden, o blasfemar sin que te quemen o que te cuelguen de una grúa. Ponerte falda corta sin que te llamen puta. Gozamos las ventajas de esa lucha, ganada tras muchos combates contra nuestros propios fanatismos, en la que demasiada gente buena perdió la vida: combates que Occidente libró cuando era joven y aún tenía fe. Pero ahora los jóvenes son otros: el niño de la pancarta, el cortador de cabezas, el fanático dispuesto a llevarse por delante a treinta infieles e ir al Paraíso. En términos históricos, ellos son los nuevos bárbaros. Europa, donde nació la libertad, es vieja, demagoga y cobarde; mientras que el Islam radical es joven, valiente, y tiene hambre, desesperación, y los cojones, ellos y ellas, muy puestos en su sitio. Dar mala imagen en Youtube les importa un rábano: al contrario, es otra arma en su guerra. Trabajan con su dios en una mano y el terror en la otra, para su propia clientela. Para un Islam que podría ser pacífico y liberal, que a menudo lo desea, pero que nunca puede lograrlo del todo, atrapado en sus propias contradicciones socioteológicas. Creer que eso se soluciona negociando o mirando a otra parte, es mucho más que una inmensa gilipollez. Es un suicidio. Vean Internet, insisto, y díganme qué diablos vamos a negociar. Y con quién. Es una guerra, y no hay otra que afrontarla. Asumirla sin complejos. Porque el frente de combate no está sólo allí, al otro lado del televisor, sino también aquí. En el corazón mismo de Roma. Porque -creo que lo escribí hace tiempo, aunque igual no fui yo- es contradictorio, peligroso, y hasta imposible, disfrutar de las ventajas de ser romano y al mismo tiempo aplaudir a los bárbaros.