Две новости недели. Хана Европе.
Прокуратура Германии намерена добиваться возвращения пятерых молодых женщин с немецкими паспортами, задержанных в Мосуле. В Ираке им грозит смертная казнь. Спецслужбы страны подозревают, что немки воевали в женском отряде запрещенного в РФ ИГИЛ.
Одна из них, 16-летняя девушка, год назад пропавшая в Саксонии, уже призналась, что была снайпером. По данным немецких СМИ, задержанные приехали в регион в качестве невест боевиков, с которыми знакомились в интернете. В Германии таких случаев уже около двухсот.
Тонкая бледная кожа, уставшие испуганные глаза и пыльные темно-русые волосы. Линду Вей нашли в тоннеле под Мосулом вместе с двумя десятками женщин из России, Турции, Канады, Ливии и Сирии.
Они забаррикадировались там, прихватив с собой оружие и взрывчатку. Красотка из Мосула, как ее прозвали в джихадистских кругах, пыталась выдать себя за пленную, потом за иностранную рабыню, но оказалось, она была снайпером в одной из группировок исламского государства.
"Когда я увидел Линду, у нее был измученный вид. На ней был хиджаб. У нее было огнестрельное ранение, пуля попала в бедро. Колено тоже задело. Она нервничала из-за фото и видео, которое снимали с ней некоторые солдаты. Она сказала мне, что это ее нервирует. И ее также беспокоило то, что ее принимали за езидку. Она подчеркивала, что она немка, а не езидка", - рассказал журналист Амира Мусави.
Уже в тюрьме Линда сказала, что сожалеет о том, что вступила в ряды ИГИЛ.
"Мы от лица прокуратуры Дрездена не подавали ордер на арест, в связи с чем, запрос на экстрадицию не будет удовлетворен. Есть вероятность, что Линда предстанет перед иракским судом, ее будут судить как иностранку. Либо несовершеннолетнюю девушку передадут властям Германии, поскольку там она числится пропавшей без вести", - заявил прокурор Дрездена Лоренц Хаасе.
Иракские власти пока не решили, что с ней делать дальше. Но если судить ее будут в Ираке, то за участие в боях на стороне вооруженных группировок ей может грозить смертная казнь.
16-летняя девушка призналась, что устала от звуков войны и стрельбы, единственное, что она хочет - вернуться обратно в Германию, в тишину и покой, хотя именно эта скучная европейская рутина и подталкивает местную молодежь искать приключения на Ближнем Востоке. По статистике около тысячи граждан Германии уехали в Ирак и Сирию, из них 20 процентов - молодые девушки. 145 человек официально погибли.
У Линды, как и у других все началось с увлечения исламом. Обычная девятиклассница городка Пульсниц вдруг стала носить длинные одежды и платок, постилась в Рамадан и просила родителей купить ей Коран. Странным поведение девочки им не показалось.
Далее - погружение в экстремистские сайты, общение с будущим мужем-джихадистом. На мамину кредитку она купила билет до Стамбула, оттуда попала на сирийскую границу. Дома нашли записку, что она поехала на выходные к подруге, молельные коврики и много фотографий войны. Ее муж погиб через месяц после ее прибытия, Линду пустили по рукам из группировки в группировку.
"Я просто хочу выбраться отсюда поскорее. Подальше от войны, оружия и шума", - заявила она.
Вместе с ней еще 4 женщины. У одной марроканские корни, другая из Чечни, но тоже с немецким паспортом. Она поехала за мужем в Мосул с двумя детьми. После авианалета они числятся пропавшими без вести, а мужчина погиб.
Власти Германии намерены добиваться экстрадиции пятерых женщин. По немецкому закону их будут судить как несовершеннолетних. При этом доказать, что они принимали участие в боях - практически невозможно. А значит и наказание за присоединение к ИГИЛ, скорее всего, будет значительно мягче.
Анастасия Попова.
Лучшее оружие для «дерадикализации» боевиков «Исламского государства»*, возвращающихся из Сирии, - гуманность, пишет исполнительный директор Международной сети действий гражданского общества Санам Нараги Андерлини в своей статье для The Guardian.
В результате беспощадных авиаударов и наземных атак по ИГ в Сирии сотни иностранных боевиков и сторонников этой группировки стекаются к турецкой границе, пытаясь выбраться из этой арабской страны. По оценкам, в Сирии находились как минимум 20 тыс. иностранных боевиков, из них предположительно 2500 человек были выходцами из Европы, в том числе 850 британцев. Многие из них, возможно, погибли, но те, кто остались в живых, скорее всего, на определённом этапе вернутся домой.
И «многих людей мысль об этом пугает», - отмечает Санам Нараги Андерлини.
Сразу напрашиваются следующие вопросы: и что теперь? Как с ними обращаться? Даже если они будут говорить, что раскаялись и устали от кровопролития, можно ли им доверять? Что если эти бывшие боевики, вернувшись, станут «спящими ячейками»? И как людям выражать свою тоску, вспоминая о невинных жертвах их преисполненных ненависти действий или об их наглом, невежественном разрушении древних мест?
«Легко лишать их человечности, считая, что это абсолютно плохие ребята в чёрных одеждах, с закрытыми лицами, которые с радостью калечат и убивают. Однако дело не ограничивается лишь тем, что бросается в глаза. На протяжении многих лет исследователи и активисты детально изучают вопрос о том, почему люди становятся радикалами. И им удалось пролить свет на человеческую природу, разочарования, а иногда и абсолютную наивность тех, кто обратил внимание на призывы ИГ», - отмечает автор статьи.
Некоторые из тех, кто отправился в Сирию, сделал это из сострадания к «бедственному положению сирийцев в руках режима Асада», кто-то - из-за глубокого недовольства кажущимся бездействием властей страны, при этом они проигнорировали призывы тысяч активистов, которые уговаривали их не вмешиваться. Другие, в частности молодые девушки, хотели освободиться от оков семейных ожиданий, и их заманили с помощью онлайн-ухаживаний и обещаний новых возможностей. Многие были мелкими преступниками, которых завербовали в государственных тюрьмах. Без сомнения, у некоторых из них были проблемы с психикой, а другие были просто оппортунистами.
В Великобритании всё, что будет предприниматься в этом направлении, должно осуществляться с осторожностью. Чтобы избежать негативной реакции по отношению общинам, представляющим различные меньшинства, правительству и СМИ следует сделать акцент на том, что люди, возвращающиеся из Сирии, представляют собой микроскопическое меньшинство из 2,7 млн британских мусульман.
«В конце концов мы должны помнить о нашей собственной гуманности. Экстремисты могут быть агрессивными потому, что они отстраняются от «других». Они утрачивают сопереживание и сострадание. Поскольку нам грозит перспектива возвращения членов ИГ в Великобританию, мы должны бросить вызов нашему собственному мировосприятию. Было бы проще, если они все были одномерными плохими парнями из фильмов о Бонде, но они не такие. Если мы поддадимся подобному образу мыслей, то мы станем тем, что мы ненавидим и боимся. Вместо этого наша коллективная задача как нации заключается в том, чтобы найти наш собственный кладезь благопристойности и гуманности, быть честными и сострадательными, справедливыми и добрыми, и, возможно, прежде всего, в том, чтобы заботиться о жертвах, о преступниках и о тех, кто одновременно являются и жертвами, и преступниками», - пишет Санам Нараги Андерлини в своей статье для The Guardian.
(Перевод взят у Татьяны МАСС).
Одна из них, 16-летняя девушка, год назад пропавшая в Саксонии, уже призналась, что была снайпером. По данным немецких СМИ, задержанные приехали в регион в качестве невест боевиков, с которыми знакомились в интернете. В Германии таких случаев уже около двухсот.
Тонкая бледная кожа, уставшие испуганные глаза и пыльные темно-русые волосы. Линду Вей нашли в тоннеле под Мосулом вместе с двумя десятками женщин из России, Турции, Канады, Ливии и Сирии.
Они забаррикадировались там, прихватив с собой оружие и взрывчатку. Красотка из Мосула, как ее прозвали в джихадистских кругах, пыталась выдать себя за пленную, потом за иностранную рабыню, но оказалось, она была снайпером в одной из группировок исламского государства.
"Когда я увидел Линду, у нее был измученный вид. На ней был хиджаб. У нее было огнестрельное ранение, пуля попала в бедро. Колено тоже задело. Она нервничала из-за фото и видео, которое снимали с ней некоторые солдаты. Она сказала мне, что это ее нервирует. И ее также беспокоило то, что ее принимали за езидку. Она подчеркивала, что она немка, а не езидка", - рассказал журналист Амира Мусави.
Уже в тюрьме Линда сказала, что сожалеет о том, что вступила в ряды ИГИЛ.
"Мы от лица прокуратуры Дрездена не подавали ордер на арест, в связи с чем, запрос на экстрадицию не будет удовлетворен. Есть вероятность, что Линда предстанет перед иракским судом, ее будут судить как иностранку. Либо несовершеннолетнюю девушку передадут властям Германии, поскольку там она числится пропавшей без вести", - заявил прокурор Дрездена Лоренц Хаасе.
Иракские власти пока не решили, что с ней делать дальше. Но если судить ее будут в Ираке, то за участие в боях на стороне вооруженных группировок ей может грозить смертная казнь.
16-летняя девушка призналась, что устала от звуков войны и стрельбы, единственное, что она хочет - вернуться обратно в Германию, в тишину и покой, хотя именно эта скучная европейская рутина и подталкивает местную молодежь искать приключения на Ближнем Востоке. По статистике около тысячи граждан Германии уехали в Ирак и Сирию, из них 20 процентов - молодые девушки. 145 человек официально погибли.
У Линды, как и у других все началось с увлечения исламом. Обычная девятиклассница городка Пульсниц вдруг стала носить длинные одежды и платок, постилась в Рамадан и просила родителей купить ей Коран. Странным поведение девочки им не показалось.
Далее - погружение в экстремистские сайты, общение с будущим мужем-джихадистом. На мамину кредитку она купила билет до Стамбула, оттуда попала на сирийскую границу. Дома нашли записку, что она поехала на выходные к подруге, молельные коврики и много фотографий войны. Ее муж погиб через месяц после ее прибытия, Линду пустили по рукам из группировки в группировку.
"Я просто хочу выбраться отсюда поскорее. Подальше от войны, оружия и шума", - заявила она.
Вместе с ней еще 4 женщины. У одной марроканские корни, другая из Чечни, но тоже с немецким паспортом. Она поехала за мужем в Мосул с двумя детьми. После авианалета они числятся пропавшими без вести, а мужчина погиб.
Власти Германии намерены добиваться экстрадиции пятерых женщин. По немецкому закону их будут судить как несовершеннолетних. При этом доказать, что они принимали участие в боях - практически невозможно. А значит и наказание за присоединение к ИГИЛ, скорее всего, будет значительно мягче.
Анастасия Попова.
Лучшее оружие для «дерадикализации» боевиков «Исламского государства»*, возвращающихся из Сирии, - гуманность, пишет исполнительный директор Международной сети действий гражданского общества Санам Нараги Андерлини в своей статье для The Guardian.
В результате беспощадных авиаударов и наземных атак по ИГ в Сирии сотни иностранных боевиков и сторонников этой группировки стекаются к турецкой границе, пытаясь выбраться из этой арабской страны. По оценкам, в Сирии находились как минимум 20 тыс. иностранных боевиков, из них предположительно 2500 человек были выходцами из Европы, в том числе 850 британцев. Многие из них, возможно, погибли, но те, кто остались в живых, скорее всего, на определённом этапе вернутся домой.
И «многих людей мысль об этом пугает», - отмечает Санам Нараги Андерлини.
Сразу напрашиваются следующие вопросы: и что теперь? Как с ними обращаться? Даже если они будут говорить, что раскаялись и устали от кровопролития, можно ли им доверять? Что если эти бывшие боевики, вернувшись, станут «спящими ячейками»? И как людям выражать свою тоску, вспоминая о невинных жертвах их преисполненных ненависти действий или об их наглом, невежественном разрушении древних мест?
«Легко лишать их человечности, считая, что это абсолютно плохие ребята в чёрных одеждах, с закрытыми лицами, которые с радостью калечат и убивают. Однако дело не ограничивается лишь тем, что бросается в глаза. На протяжении многих лет исследователи и активисты детально изучают вопрос о том, почему люди становятся радикалами. И им удалось пролить свет на человеческую природу, разочарования, а иногда и абсолютную наивность тех, кто обратил внимание на призывы ИГ», - отмечает автор статьи.
Некоторые из тех, кто отправился в Сирию, сделал это из сострадания к «бедственному положению сирийцев в руках режима Асада», кто-то - из-за глубокого недовольства кажущимся бездействием властей страны, при этом они проигнорировали призывы тысяч активистов, которые уговаривали их не вмешиваться. Другие, в частности молодые девушки, хотели освободиться от оков семейных ожиданий, и их заманили с помощью онлайн-ухаживаний и обещаний новых возможностей. Многие были мелкими преступниками, которых завербовали в государственных тюрьмах. Без сомнения, у некоторых из них были проблемы с психикой, а другие были просто оппортунистами.
В Великобритании всё, что будет предприниматься в этом направлении, должно осуществляться с осторожностью. Чтобы избежать негативной реакции по отношению общинам, представляющим различные меньшинства, правительству и СМИ следует сделать акцент на том, что люди, возвращающиеся из Сирии, представляют собой микроскопическое меньшинство из 2,7 млн британских мусульман.
«В конце концов мы должны помнить о нашей собственной гуманности. Экстремисты могут быть агрессивными потому, что они отстраняются от «других». Они утрачивают сопереживание и сострадание. Поскольку нам грозит перспектива возвращения членов ИГ в Великобританию, мы должны бросить вызов нашему собственному мировосприятию. Было бы проще, если они все были одномерными плохими парнями из фильмов о Бонде, но они не такие. Если мы поддадимся подобному образу мыслей, то мы станем тем, что мы ненавидим и боимся. Вместо этого наша коллективная задача как нации заключается в том, чтобы найти наш собственный кладезь благопристойности и гуманности, быть честными и сострадательными, справедливыми и добрыми, и, возможно, прежде всего, в том, чтобы заботиться о жертвах, о преступниках и о тех, кто одновременно являются и жертвами, и преступниками», - пишет Санам Нараги Андерлини в своей статье для The Guardian.
(Перевод взят у Татьяны МАСС).