Воскресное
Сначала "про день вчерашний". Он начался ужасно и безобразно. Как русское осеннее бездорожье с гигантскими лужами и отражениями неба в них. И на заднем фоне еще вороны должны каркать тоскливо и сварливо чтобы сразу стало понятно: осень, через неделю все, наконец, начнет замерзать, а сейчас тут делать нечего, "нивы сжаты, рощи голы". Я на ровном месте поругалась с сестрой до такой степени, что выдержка забилась в угол, накрылась простынкой и пропала - уходя, я хлопнула со злости входной дверью, что, казалось, штукатурка посыплется. Не смогла купить подарок папе, расстроилась. Встретилась с подругой, взяли кофе, решила не идти на выставку, а просто погулять в сторону кропоткинской - жизнь внезапно наладилась. Тем более, погода, вернее, беспогодье с дождем в феврале - самое любимое, что может у меня быть. Не считая, конечно, синего неба и холода. По итогам раздумий в субботу поздним вечером, за приготовлением колбасы, и после разговоров с подругой приняла несколько мыслей как верных для себя и пару решений, от которых стало легче на душе. Да и все действия уже не кажутся мне самой бестолковыми.
Вечером я смотрела давно запланированный мюзикл "Принцесса Грёза" по пьесе Эдмона Ростана, встретив перед началом знакомых в фойе. Чтобы освежить в памяти тонкости произведения, я решила быстро перечитать пьесу, тем более, она небольшая, пусть и в 4х действиях. Дочитывала и чуть не разрыдалась - вспомнила, что еду в метро и сдержалась. На самом мюзикле все же не сдержалась и полезла за носовым платком, заработав пару недоуменных взглядов знакомого, которому больше импонировал скептичный доктор и циничный купец. Там же вспомнила полотно с Принцессой Грёзой, висящее в Третьяковке, кисти Врубеля, перед которым я обычно надолго задерживаюсь, поражаясь как работе художника, так и тому, насколько нелогично, что эту его работу критики приняли холодно.
А после.. после было самое хорошее: старый друг, бросив свой обычный сарказм насчет своего и моего образований и просто вредность, поразил меня в самое сердце. Он читал мне Бродского наизусть, Калугина (ну тут я еще поняла - он любитель), Высоцкого и еще разных поэтов, обсуждал со мной Пикуля, Олимпиаду, как проплыть Голубую Дыру на одном баллоне, предлагал снова "макнуть меня в бассейне". Это был восхитительный вечер, и домой я возвращалась в отличном настроении, позабыв волнующие меня мысли.
Вечером я смотрела давно запланированный мюзикл "Принцесса Грёза" по пьесе Эдмона Ростана, встретив перед началом знакомых в фойе. Чтобы освежить в памяти тонкости произведения, я решила быстро перечитать пьесу, тем более, она небольшая, пусть и в 4х действиях. Дочитывала и чуть не разрыдалась - вспомнила, что еду в метро и сдержалась. На самом мюзикле все же не сдержалась и полезла за носовым платком, заработав пару недоуменных взглядов знакомого, которому больше импонировал скептичный доктор и циничный купец. Там же вспомнила полотно с Принцессой Грёзой, висящее в Третьяковке, кисти Врубеля, перед которым я обычно надолго задерживаюсь, поражаясь как работе художника, так и тому, насколько нелогично, что эту его работу критики приняли холодно.
А после.. после было самое хорошее: старый друг, бросив свой обычный сарказм насчет своего и моего образований и просто вредность, поразил меня в самое сердце. Он читал мне Бродского наизусть, Калугина (ну тут я еще поняла - он любитель), Высоцкого и еще разных поэтов, обсуждал со мной Пикуля, Олимпиаду, как проплыть Голубую Дыру на одном баллоне, предлагал снова "макнуть меня в бассейне". Это был восхитительный вечер, и домой я возвращалась в отличном настроении, позабыв волнующие меня мысли.