(no subject)
Ничего святого у Николая:
http://uskov.livejournal.com/69318.html
А если Сурков согласится - как Николя представляет себе это патриа-о-муэртэ? Погибнет, в мирной Чечне или под колесами простой газели? Это ж надо найти еще ту амбразуру, на которую падать.
И в какой форме выражать свою страстную любовь к родине? Надарить полевых цветов? Соткать фофудью - все ж 8 месяцев зимы, мерзнет поди. Можно еще ей на д/р кокошник украсить стразами.
Меня другое в этом певце чужого богачества удивляет. Ладно, когда Петр Авен рассуждает о роскоши, это его среда обитания или когда девочки вздыхают - Божена Рынска, допустим, там могут быть свои интересы. Но чего одному мужику так радоваться процветанию другого мужика? Если от природной доброты, то куда она девается, когда он начинает топтать задрот-лузеров?
Самому радостно, когда у друзей с баблом все нормалды. Как-то спокойнее за них и веселей с ними шагать. Но - закидайте меня тряпками - противоестественно радоваться постороннему благополучию. Я искренне переживаю за незнакомого Игоря Маркина, например. Не за его миллионы, а за увлечение его. Пусть покупает картины и все, что ему нравится.
А чего это я буду ликовать по поводу нового миллиарда Дерипаски? У Абрамовича вон лишние 100 лимонов, на которые он хочет открыть хосписы купить еще футболистов - ну мудак, ну и Бог ему судья. Ни печали, ни радости.
Раз уж никого не волнует чужое горе, то и счастье не должно волновать.
2 раза в году на ст. Лубянка я попадаю в вагон с Натальей Пиздюковой (одно время вместе работали). Ехать нам вместе 3 минуты.
Триминутыминуты. Триминуты - это много или мало?
Наталье хватает, чтобы рассказать всё. Ее проблема в том, что она буквально воспонимает фразу «кагдела?». За 3 минуты я (и весь вагон) выслушивали ее феерическую саксесс-стори. И про прекрасного начальника Алексея про зарплату в валюте и про бешеные премии, страховки и бонусы, про акции которые она скупает, пропокупки-пропокупки-пропокупочки её.
Я желаю Наталье только добра, но водопад её счастья как-то непросто воспринимаются на фоне повальных сокращений и неприятностей у друзей. Перебивать ее я не стал (бесполезно), но и радость не имитировал. Выскакивая из вагона, она успела поинтересоваться:
- а как ваши дела, Озелс? Еще не развелись? - улыбнулась она длинными заячьими резцами.
- …!!!???... да нет… дочку еще родили.
- ой, бедненькие! Тяжело вам, наверное? Ну пока, я побежала.
От же ж падлюка! - воскликнул я вслед, но толпа мгновенно подхватила счастливицу и утащила в ад Калужско-Рижской линии.
http://uskov.livejournal.com/69318.html
А если Сурков согласится - как Николя представляет себе это патриа-о-муэртэ? Погибнет, в мирной Чечне или под колесами простой газели? Это ж надо найти еще ту амбразуру, на которую падать.
И в какой форме выражать свою страстную любовь к родине? Надарить полевых цветов? Соткать фофудью - все ж 8 месяцев зимы, мерзнет поди. Можно еще ей на д/р кокошник украсить стразами.
Меня другое в этом певце чужого богачества удивляет. Ладно, когда Петр Авен рассуждает о роскоши, это его среда обитания или когда девочки вздыхают - Божена Рынска, допустим, там могут быть свои интересы. Но чего одному мужику так радоваться процветанию другого мужика? Если от природной доброты, то куда она девается, когда он начинает топтать задрот-лузеров?
Самому радостно, когда у друзей с баблом все нормалды. Как-то спокойнее за них и веселей с ними шагать. Но - закидайте меня тряпками - противоестественно радоваться постороннему благополучию. Я искренне переживаю за незнакомого Игоря Маркина, например. Не за его миллионы, а за увлечение его. Пусть покупает картины и все, что ему нравится.
А чего это я буду ликовать по поводу нового миллиарда Дерипаски? У Абрамовича вон лишние 100 лимонов, на которые он хочет открыть хосписы купить еще футболистов - ну мудак, ну и Бог ему судья. Ни печали, ни радости.
Раз уж никого не волнует чужое горе, то и счастье не должно волновать.
2 раза в году на ст. Лубянка я попадаю в вагон с Натальей Пиздюковой (одно время вместе работали). Ехать нам вместе 3 минуты.
Триминутыминуты. Триминуты - это много или мало?
Наталье хватает, чтобы рассказать всё. Ее проблема в том, что она буквально воспонимает фразу «кагдела?». За 3 минуты я (и весь вагон) выслушивали ее феерическую саксесс-стори. И про прекрасного начальника Алексея про зарплату в валюте и про бешеные премии, страховки и бонусы, про акции которые она скупает, пропокупки-пропокупки-пропокупочки её.
Я желаю Наталье только добра, но водопад её счастья как-то непросто воспринимаются на фоне повальных сокращений и неприятностей у друзей. Перебивать ее я не стал (бесполезно), но и радость не имитировал. Выскакивая из вагона, она успела поинтересоваться:
- а как ваши дела, Озелс? Еще не развелись? - улыбнулась она длинными заячьими резцами.
- …!!!???... да нет… дочку еще родили.
- ой, бедненькие! Тяжело вам, наверное? Ну пока, я побежала.
От же ж падлюка! - воскликнул я вслед, но толпа мгновенно подхватила счастливицу и утащила в ад Калужско-Рижской линии.