ПРО НАБОКОВСКУЮ ЛОЛИТУ
Ложь и излишество этого гениального романа (и в первую очередь ложь трактователей, ибо автор по меньшей мере лукавит) - эпизод, где Гумберт-Гумберт приходит к взрослой "тетке-Лолите", обабившейся Лолите, лишенной нимфеточной тайны, свежести, к обыкнвенной женщино-Лолите и отдает ей деньги и якобы продолжает ее любить. Нет, он расплачивается с прошлым, образом, с той самой нимфеткой, с преступлением если угодно, если можно считать это преступлением. Но любовь к Лолите-женщине невозможна, какими бы метафизическими свойствами изначально она не наделялась. Эта страсть физиологична, а потом метафизична. Она визуальна, а потом метафизична. Она субъектна (а субъект-нимфетка, а потом метафизична). Впрочем, как и любая любовь. Но проговорить сие - это ударить по общеценностям. Вот и не проговаривают. Это роман о гламурности чувств, о ценности тела, о привилегиях материального (оболочки) над духовным. О возрастном фашизме, если угодно. Отрицать это - значит лгать.
Алина Витухновская
Алина Витухновская