Веллер
Привет!
Я более месяца не писал сюда.
Этот месяц я прожил в России. Две недели в Москве, одна неделя в Курске, одна неделя в Уфе. Я первый раз приехал в Россию после такого длительного перерыва - до этого я не выезжал из Испании восемь месяцев подряд. Все спрашивают: ну как тебе здесь? Хреново, чё. Очень хреново. В этот раз меня больше всего поражают дороги. С обилием дураков я давно свыкся и научился не обращать на них внимания. А к качеству дорог я привыкнуть не могу. В Москве они ужасающие. В Курске и Уфе - еще хуже.
Почему я не писал сюда так долго? Две причины. Во-первых, ЖЖ подыхает, это долгая мучительная и неизбежная смерть. Следите за мной на фейсбуке, кому интересно. ( http://www.facebook.com/#!/a.vishnevskiy )Но ЖЖ я не собираюсь закрывать, здесь будут в основном фотки и всякие анонсы. Ну и вторая причина: вот как-то нет желания ничего сюда писать. И вот только сейчас, минут так семь назад, такое желание впервые возникло. Просто я читал (по совету Тэма Булатова) роман Михаила Веллера "Ножик Сережи Довлатова" и наткнулся на две страницы текста, которые удивительно в точку характеризуют всё то, что я сам чувствую. Вот мне и захотелось этим отрывком поделится. Просто скопировать это, ничего больше. Цитата - под катом.
Иностранцем становишься постепенно.
Постепенно перестаешь обращать внимание на мелочи: что автобусы почище
и в них не толкаются, что улицу переходят только ни зеленый, что при этом
идущая с поворота машина всегда тебя пропускает, а давая тебе дорогу на
"зебре", тормозит трамвай, что все спокойны и нигде не лезут без очереди;
привыкаешь в такси здороваться с шофером, привыкаешь к сдержанности в
общении и к пунктуальности встреч, что новогодние елки ставят чуть раньше,
на римское Рождество, с ним можно поздравить, сделать подарок; привыкаешь к
климату: погода бывает разная; привыкаешь, что в гостях не кормят обедом,
что часто слышишь нерусскую речь, что вместо таблички "переучет" -
"инвентура".
Как привыкаешь к новой моде, и вот она уже естественна глазу,
естественны пограничники и таможенники в поезде и аэропорту - обычные люди
за обыденной мелкой процедурой, как автобусные ревизоры; естественно
постоять да визой (раньше было - за водкой, за хлебом, за носками, какая
разница), зато в очереди аа билетами стоять не надо, чисто и свободно.
Естественно, что время идет, и далекие друзья приезжают к тебе все реже, и
язык местных русских газет становится понемногу провинциальным. (...)
Ты просто живешь здесь, а мог бы жить в другом месте, что из того;
внутри тебя ничего не меняется; человек есмь; страсти, мысли, убеждения,
привязанности и интересы - все прежнее.. Хау! мы с вами одной крови - вы и
я.
Россия - остается своей: ты приезжаешь - здор-рово, ребята! Смотришь в
лица, прочее мелочи. И по дороге от лица до лица - шизеешь: от грязи, бьющей
в глаза, нерадивой и бесстыдной нищеты, нормальной окружающим; от
обшарпанных прилавков, вонючих лестниц, колдобистого асфальта; от дебильной
медлительности кассирш и неприязни продавцов, от грубости равнодушия н
простоты жульничества, агрессивной ауры толпы, где каждый собран за себя
постоять, раздрызганности упрессованного телами транспорта, нежилой
неуютности кабинетов и коридоров, от неряшливой дискомфортности редких кафе
и убогой пустоты аптек. Таксист - хам, редактор - враль, слово не держится,
в метро духотища, водка - отрава, вязким испарением прослоена атмосфера,
тягучий налет серости на всем, и от этой вселенской неустроенности устаешь:
сам процесс жизни делается тебе труден неизвестно отчего.
И вдруг обнаруживаешь в себе остраненную и отстраненную независимость:
ребята, я уже нездешний. Я уже живу за границей. Достоинство и отрада
свободы - мягкая улыбка: я ни от кого ничего не хочу, мне ни от кого ничего
не надо, я - вне, отдельный; я даже нетвердо знаю, что тут у вас происходит
и по каким правилам на какие ставки вы играете.
И не просто хочешь домой: нет, в главном тебе здесь нравится,
интересно, здесь твои друзья, здесь решаются дела и судьбы, здесь кипит
жизнь - это, вроде. и твоя тоже настоящая жизнь, впеча-тления, события,
новости, знакомства, планы, все это хорошо, - но при этом одновременно
хочется жить дома. Там. И не то чтоб там лучше - нет, там никак, скучно,
духовно пусто, одиноко, привычно, нормально: как раньше, как обычно; как
всегда. Чуждо. И кажется, будто там для тебя внутренне ничего не изменилось
и будто сам ты внутренне не изменился, но и здесь ч у ж д о ! тяжело:
неприятно; непривычно; з а в и с и м о . Не твое. Ты был отсюда. Но ты уже
не отсюда.
Россия, в которой жил, живет в твоем естестве тою, неизменной, живет в
рефлексах и ментальности и по песчинке исподволь меняется вместе с твоей
памятью и тобою самим. А настоящая Россия меняется реально. Ты следишь за
событиями, переживаешь их умом и нервами - но не шкурой. Ты дышишь другим
воздухом. И ты замучишься входить в эту воду дважды.
И Ганапольскому в "Эхе Москвы" на вопрос: ну как тебе Москва? - я мог
ответить честно только одно: ребята, в этой сверхгигантской куче дерьма
оскорбительно и непереносимо все. Кроме одного: но ребята, вы все здесь...
-----
Конец цитаты. Скоро я возвращаюсь. Возвращаюсь. Я очень рад этому, и судорожно пытаюсь напоследок захватить побольше того, чего не будет в Испании: встречи со старыми друзьями, открытые ночью кофейни, свежие книги на русском, а еще суши, пельмени и творог. И что-то еще, да.
До встреч!
Я более месяца не писал сюда.
Этот месяц я прожил в России. Две недели в Москве, одна неделя в Курске, одна неделя в Уфе. Я первый раз приехал в Россию после такого длительного перерыва - до этого я не выезжал из Испании восемь месяцев подряд. Все спрашивают: ну как тебе здесь? Хреново, чё. Очень хреново. В этот раз меня больше всего поражают дороги. С обилием дураков я давно свыкся и научился не обращать на них внимания. А к качеству дорог я привыкнуть не могу. В Москве они ужасающие. В Курске и Уфе - еще хуже.
Почему я не писал сюда так долго? Две причины. Во-первых, ЖЖ подыхает, это долгая мучительная и неизбежная смерть. Следите за мной на фейсбуке, кому интересно. ( http://www.facebook.com/#!/a.vishnevskiy )Но ЖЖ я не собираюсь закрывать, здесь будут в основном фотки и всякие анонсы. Ну и вторая причина: вот как-то нет желания ничего сюда писать. И вот только сейчас, минут так семь назад, такое желание впервые возникло. Просто я читал (по совету Тэма Булатова) роман Михаила Веллера "Ножик Сережи Довлатова" и наткнулся на две страницы текста, которые удивительно в точку характеризуют всё то, что я сам чувствую. Вот мне и захотелось этим отрывком поделится. Просто скопировать это, ничего больше. Цитата - под катом.
Иностранцем становишься постепенно.
Постепенно перестаешь обращать внимание на мелочи: что автобусы почище
и в них не толкаются, что улицу переходят только ни зеленый, что при этом
идущая с поворота машина всегда тебя пропускает, а давая тебе дорогу на
"зебре", тормозит трамвай, что все спокойны и нигде не лезут без очереди;
привыкаешь в такси здороваться с шофером, привыкаешь к сдержанности в
общении и к пунктуальности встреч, что новогодние елки ставят чуть раньше,
на римское Рождество, с ним можно поздравить, сделать подарок; привыкаешь к
климату: погода бывает разная; привыкаешь, что в гостях не кормят обедом,
что часто слышишь нерусскую речь, что вместо таблички "переучет" -
"инвентура".
Как привыкаешь к новой моде, и вот она уже естественна глазу,
естественны пограничники и таможенники в поезде и аэропорту - обычные люди
за обыденной мелкой процедурой, как автобусные ревизоры; естественно
постоять да визой (раньше было - за водкой, за хлебом, за носками, какая
разница), зато в очереди аа билетами стоять не надо, чисто и свободно.
Естественно, что время идет, и далекие друзья приезжают к тебе все реже, и
язык местных русских газет становится понемногу провинциальным. (...)
Ты просто живешь здесь, а мог бы жить в другом месте, что из того;
внутри тебя ничего не меняется; человек есмь; страсти, мысли, убеждения,
привязанности и интересы - все прежнее.. Хау! мы с вами одной крови - вы и
я.
Россия - остается своей: ты приезжаешь - здор-рово, ребята! Смотришь в
лица, прочее мелочи. И по дороге от лица до лица - шизеешь: от грязи, бьющей
в глаза, нерадивой и бесстыдной нищеты, нормальной окружающим; от
обшарпанных прилавков, вонючих лестниц, колдобистого асфальта; от дебильной
медлительности кассирш и неприязни продавцов, от грубости равнодушия н
простоты жульничества, агрессивной ауры толпы, где каждый собран за себя
постоять, раздрызганности упрессованного телами транспорта, нежилой
неуютности кабинетов и коридоров, от неряшливой дискомфортности редких кафе
и убогой пустоты аптек. Таксист - хам, редактор - враль, слово не держится,
в метро духотища, водка - отрава, вязким испарением прослоена атмосфера,
тягучий налет серости на всем, и от этой вселенской неустроенности устаешь:
сам процесс жизни делается тебе труден неизвестно отчего.
И вдруг обнаруживаешь в себе остраненную и отстраненную независимость:
ребята, я уже нездешний. Я уже живу за границей. Достоинство и отрада
свободы - мягкая улыбка: я ни от кого ничего не хочу, мне ни от кого ничего
не надо, я - вне, отдельный; я даже нетвердо знаю, что тут у вас происходит
и по каким правилам на какие ставки вы играете.
И не просто хочешь домой: нет, в главном тебе здесь нравится,
интересно, здесь твои друзья, здесь решаются дела и судьбы, здесь кипит
жизнь - это, вроде. и твоя тоже настоящая жизнь, впеча-тления, события,
новости, знакомства, планы, все это хорошо, - но при этом одновременно
хочется жить дома. Там. И не то чтоб там лучше - нет, там никак, скучно,
духовно пусто, одиноко, привычно, нормально: как раньше, как обычно; как
всегда. Чуждо. И кажется, будто там для тебя внутренне ничего не изменилось
и будто сам ты внутренне не изменился, но и здесь ч у ж д о ! тяжело:
неприятно; непривычно; з а в и с и м о . Не твое. Ты был отсюда. Но ты уже
не отсюда.
Россия, в которой жил, живет в твоем естестве тою, неизменной, живет в
рефлексах и ментальности и по песчинке исподволь меняется вместе с твоей
памятью и тобою самим. А настоящая Россия меняется реально. Ты следишь за
событиями, переживаешь их умом и нервами - но не шкурой. Ты дышишь другим
воздухом. И ты замучишься входить в эту воду дважды.
И Ганапольскому в "Эхе Москвы" на вопрос: ну как тебе Москва? - я мог
ответить честно только одно: ребята, в этой сверхгигантской куче дерьма
оскорбительно и непереносимо все. Кроме одного: но ребята, вы все здесь...
-----
Конец цитаты. Скоро я возвращаюсь. Возвращаюсь. Я очень рад этому, и судорожно пытаюсь напоследок захватить побольше того, чего не будет в Испании: встречи со старыми друзьями, открытые ночью кофейни, свежие книги на русском, а еще суши, пельмени и творог. И что-то еще, да.
До встреч!