Давид Скаер
Наверное, у каждого человека есть свой список людей, повлиявших на его мировоззрение. Причем в это число входят как наставники в жизни, такие как родители, учителя, коллеги, так и те люди, с которыми возможно общаться только посредством письменного слова. С первыми существует обратная связь, со вторыми - далеко не всегда, потому что не на каждый интересующий вас вопрос вы можете найти ответ в произведениях того или иного автора, не по любому поводу можете выслушать его мнение.
В формирование моего богословского метода, отношения к христианскому учению никто не внес больший вклад, чем доктор Давид Скаер (его имя также переводили как «Давид Скэр» или «Дэвид Скаэр»). Но это не главное. В некотором смысле моя собственная богословская программа-минимум будет выполнена, если мне удастся популяризировать глубинно лютеранское богословие Скаера, совместив его с патристическим синтезом Уильяма Вейнриха и интегрировав его в традиционный европейский контекст.
Д-р Давид Скаер на июльском семинаре 1997 г. в Новосибирске. Нашей семинарии в этот момент - меньше недели. :)
Т.е. было освящено первое здание семинарии, и грянул гром приехал Скаер.
Я хотел написать о Давиде Скаере сейчас, пока он находится еще в этом мире, и с ним по-прежнему можно общаться и задавать ему вопросы, а не только читать его многочисленные письменные труды. Надеюсь, что впереди у него еще годы плодотворного труда, но никто не вечен на этой земле, а заслуги людей хорошо признавать еще тогда, когда они живы. Хотя Скаер еще при жизни приобрел совершенно «культовый» (не хочу здесь сказать этим словом ничего плохого) статус среди тех лютеран, кто «в теме», но при этом он все равно, как я убежден, значительно опередил свое время, и по-настоящему его богословские достижения станут понятны только спустя много лет. Его богословие будут изучать и в следующем веке, воздавая заслуги прорывам, которые он совершил в подходе к Новому завету и в понимании сущности христианской веры.
Особенность Скаера как человека в том, что он не оставляет людей равнодушными. Он вызывает сильные чувства. Его или любят, или ненавидят. При этом первое впечатление, которое он производит на людей, может быть совершенно обманчивым. Я хорошо помню первый урок д-ра Скаера в Теологической семинарии Конкордия, на который я попал. Это было в сентябре 1996 года, курс «Лютеранские вероисповедные книги. Часть I». Психологически я был к этому опыту совершенно не готов. Мне показалось, что я оказался в окопе под ураганным огнем артиллерии. Урок начался с того, что Скаер раздал всем листочки с текстом Апостольского символа веры на латинском языке и потребовал, чтобы мы все это хором прочитали. Сам он при этом читал громче всех. После этого он помахал руками как крыльями и сказал, что сейчас все «неоевангелические духи» покидают комнату, изгоняемые латинским символом. Потом начал опрашивать всех студентов, называя их фамилии по списку. Над каждой произнесенной фамилией он как-то иронизировал или задавал какие-то уточняющие вопросы. Подтрунивал и над местами, откуда студенты приехали. Это были первокурсники, которые так же, как и я, только начали обучение в семинарии. Особенно жестко досталось тем, кто был из Аойвы (там Скаер в свое время провел год на практике). Мне тогда это показалось грубым, но потом я понял, что он так делал специально, чтобы лучше запомнить имена новых студентов - профессор должен знать своих учеников. То есть, то, что выглядело как форменное издевательство, на поверку оказалось проявлением внимания. Меня он называл попеременно то «коммунистом», то «православным священником» - из России я был там первый студент, потом приехали и другие. Кстати, что-то подобное он делал потом и в Новосибирске - нашего студента Влада Иванова называл «Путиным» (в его произношении это звучало почти как «Питкин»), углядев какое-то внешнее сходство.
Изначально бывшее немецким лютеранство Лютеранской Церкви - Миссури-Синод подверглось большому влиянию реформатской и неоевангелической духовности в процессе вынужденной американизации, после того как в 20 веке из-за двух мировых войн лютеранам с немецкими корнями пришлось срочно забыть немецкий и перейти на английский. А какие книги были на английском? Правильно, реформатские, баптистские и им подобные. Я утрирую, конечно, но в целом это так. Поэтому неудивительно, что многие студенты первокурсники действительно имели чуждые традиционному лютеранству представления о самых разных вещах. Скаер это лечил с помощью литании, которую он призывал повторять студентов хором вслед за ним, а также на досуге самостоятельно: «Моя мама - методистка, мой папа - реформат, сам я - баптист (в оригинале: Neoevangelical). Кирие элейсон!»
Скаер выглядит удивительно неорганизованным человеком. Большую часть урока он может провести, говоря о том, что услышал только что в проповеди на службе в часовне, прочитал в утренней газете или даже увидел в последней серии «Симпсонов». Аккуратистов, которые любят все записывать по пунктикам в тетрадку, это может страшно раздражать. Он движется зигзагами, и не всегда сразу понятно, куда он клонит. Но где-то во второй половине урока он может произнести фразу, которая все перевернет у тебя внутри. На занятиях у него были моменты, когда казалось, что небо открылось, и что в том, что он говорит, как он толкует Евангелие, слышен голос самого Бога. Конечно, это очень субъективно, но что было, то было. Ирония в том, что Скаер и сам почти на каждом уроке подчеркивает собственную богодухновенность, показывая пальцем вверх и изрекая что-то вроде: «Святой Дух только что сказал мне…» Разумеется, в таких случаях он, как вообще ему свойственно, говорит на нескольких уровнях - высмеивает фанатиков и в то же время подчеркивает, что Дух действует в священном служении.
Для восприятия Скаера нужна тонкая настройка, неподготовленный слушатель пропустит то, что он хочет донести в своей лекции. Скаера упрекали и упрекают в том, что он не педагог. Ну да, в каком-то смысле это так. Есть люди, которые действительно мало выносят из его занятий, запоминая главным образом внешнюю сторону дела, например, он очень часто перебивает пытающихся говорить что-то студентом фразой «Говорите громче» (speak up!). Или он начинает какую-нибудь фразу, обрывает ее на полуслове, смотрит на студентов и произносит: «закончите предложение!». И вот бедные студенты пытаются догадаться, что же он имел в виду, но, как правило, говорят что-то невпопад. Правда, чем больше они ходят на Скаера, тем больше у них «попаданий». На его уроке можно не услышать ни фразы из назначенного для данного курса учебника - студенты должны сами читать и разбираться в прочитанном и потом писать экзамены по этому материалу, которые обычно проводит ассистент кафедры догматики. Работа с учебником проходит как бы параллельно с основным курсом. При этом на уроке Скаер говорит о том, о чем в учебнике не прочитаешь. Что-то можно прочитать у самого Скаера, конечно, только нужно учесть, что Скаер говорит не о том, что было актуально сорок или двадцать лет назад, а о том, что актуально прямо сейчас, о чем еще не успели написать в книгах. Возможно, он сам еще не успел про это написать, но отрабатывает на студентах материал для следующей книги.
Весь первый год, проведенный в семинарии Форт-Уэйна, был мне нужен для того, чтобы понять, в чем разница между Скаером и другим (ныне покойным) догматистом - Куртом Марквартом. Вначале мне казалось, что разница главным образом в стиле изложения. Но к концу года я в общих чертах разобрался. Сейчас это кажется смешным: почему это заняло так много времени. Но, с другой стороны, некоторые американские студенты умудрились дойти до конца программы и так и не понять, в чем дело. Так что лучше поздно, чем никогда.
Когда я более-менее понял, какие жемчужины таит в себе богословие Скаера, я предпринял все усилия, чтобы посетить все курсы, которые он читал в семинарии, как на основном, так и на продвинутом уровнях. И могу с гордостью констатировать, что мне это удалось. Хотя Скаер как вода: нельзя войти в его реку дважды. Его основное содержание остается неизменным, но богословская оболочка обновляется раз в 5-10 лет, так что по прошествии времени можно смело слушать его снова и опять открывать для себя что-то новое.
Обратите внимание на наклейки: 1) "Восстановить латинскую мессу" - на уроках Скаера студенты должны читать вслух литургические тексты на латыни, 2) "What would Scooby do" - издевательство над бывшими несколько лет назад невероятно популярными у пост-протестантов браслетами WWJD ("Что бы сделал Иисус").
Обе семинарии и большинство общин ЛЦМС расположены на среднем западе, но Скаер родом из Нью-Йорка. За долгие годы преподавания в Спрингфилде, а потом в Форт-Уэйне, куда переехала семинария, он умудрился не растерять этот «нью-йоркский характер». «Scaer is a man from New York,” пели Мэтью Харрисон (в настоящее время президент ЛЦМС) и Лоуренс Раст (в настоящее время президент семинарии Форт-Уэйна) на «капустнике» на банкете во время одного из теологических симпозиумов в Форт-Уэйне лет где-то 11 назад. Тогда, конечно, никто не думал, что они будут на тех постах, где оказались сейчас.
Давид Скаер действительно родился в Нью-Йорке 13 марта 1936 года. Он посещал публичную школу № 217 в Бруклине. После школы учился в Институте Конкордия в Бронксвилле, Нью-Йорк, затем в Теологической Семинарии Конкордия в Сент-Луисе в 1955-1960 годах. Это было очень примечательное время в истории семинарии Сент-Луиса. Вместе со Скаером учились Ричард Джон Ньхаус (впоследствии перешел в католичество, был главным редактором журнала “First Things”), Герман Оттен (приобрел впоследствии скандальную репутацию издателя “желтой” газеты Christian News, разоблачителя либералов и «главного конгрегационалиста» ЛЦМС), Курт Маркварт и многие другие интересные люди. А среди преподавателей были в том числе Ярослав Пеликан, Артур Карл Пипкорн, автор известного на русском языке учебника лютеранской догматики Крис Мюллер и многие другие. Скаер также изучал теологию на Евангелическом факультете Мюнстерского университета в Германии в 1960-62 годах. Он защитил докторскую диссертацию в семинарии Конкордия в 1963 г. на тему «Доктрина крещения младенцев в немецкой протестантской теологии 19 века». Принято считать, что в карьере богослова многое зависит от темы диссертации: будет ли она трамплином для богословского прорыва. Со Скаером так и случилось. Его последующий акцент на христологии неразрывно связан с его пониманием крещения. В круг самых значительных достижений Скаера я бы включил его понимание апостоличности (и вытекающей из него богодухновенности) Писания, его объяснения Евангелия от Матфея и особенно Нагорной Проповеди, толкование Послания Иакова в исторической связи с Евангелием от Матфея, знаменитый тезис о христологии («вся теология есть христология»), христологическое объяснение крещения и, наконец, разработку темы закона и Евангелия в современном контексте. Ну и, конечно, не последнее значение имеет его христологический подход к священному служению, обусловивший в том числе его решительное отвержение пасторского служения женщин.
Еще в конце шестидесятых и начале семидесятых, когда рукоположение женщин в либеральных протестантских церквах только начало входить в моду, он предупреждал, что это со временем приведет к изменению восприятия пола и к феминизации идеи Бога. Люди тогда смеялись над ним и показывали на него пальцем. Прошло двадцать пять лет, и все убедились в том, как прав он был тогда и как мог видеть то, что совершенно отсутствовало на горизонте других.
Скаер - один из самых плодовитых писателей нашего времени. Только библиография его работ на данный момент занимает почти 60 страниц. Гений Скаера сослужил в этом смысле плохую службу некоторым его младшим коллегам в плане их карьеры. Долгое время они думали, что вот-вот звезда его закатится, он перестанет улавливать Zeitgeist, и вот тут-то они выйдут на первые роли. Но время шло, уже они сами старели, жизнь проходила мимо, а Скаер по-прежнему был на коне, оставаясь удивительно современным. Некоторые люди становятся известны как люди одной книги, одного исследования, они могут вскочить на своего любимого конька и говорить об этом часами. Не так Скаер. Он, кажется, берет богословскую энергию из окружающей среды. Он берет любое событие как общестенного, так и личного плана, и встраивает его в свою систему каким-то странным и загадочным образом.
Богословие Скаера жизненно, потому что ему пришлось пострадать за свои убеждения. В этом смысле он богослов креста. Он не сидел в тюрьме, но было время, когда его обвинили в ереси за его христологию, а именно за фразу «вся теология есть христология», и это имело для него неприятные последствия. На тот момент он был «академическим деканом» семинарии, это фактически вторая должность после президента, профессором и редактором богословского журнала семинарии. Его лишили тех постов, что он занимал. Оставили преподавателем, но снизили нагрузку и запретили читать экзегетический курс, Евангелие от Матфея, под предлогом того, что догматист не может быть компетентен в экзегетике. Скаер пострадал еще как доверенное лицо тогдашнего президента семинарии Роберта Пройса, который также подвергся гонению (на русском языке выходила небольшая книга Пройса «Оправдание и Рим»). Пройса вынудили уйти в отставку, отправили за штат, и через некорое время после этого он умер. Это дало основание Скаеру как-то на уроке назвать его мучеником .
Из всех современных лютеранских теологов Скаера больше других можно уподобить Мартину Лютеру, особенно в отдаче приоритета Евангелию и в смелости богословских решений. Иногда он попадает впросак, но это в частностях - в главном он прав.
Но более всего Скаер «сросся» с Апостолом, написавшим первое Евангелие. Матфей представляет Иисуса через противоположности: за «нет» («Я послан только к погибшим овцам дома Израилева») на самом деле скрывается евангельское «да» («Идите научите все народы»). Так и Скаер - противоположность того, кем он кажется на первый взгляд.
Например, может показаться, что он плохо относится к детям. Приглашая людей в свой дом, он говорит: «Не вздумайте приводить с собой ваших детей». Но потом становится понятно, что о детях он как раз заботится, потому что маленьким детям нечего делать на вечеринке для взрослых. Или он говорит студентам на уроке: «У вас обязательно будут проблемы. И не вздумайте тогда обращаться ко мне и бежать ко мне за помощью.» Но когда я однажды был у него дома на обеде, то он в течение часа дважды подходил к телефону и разрешал проблемы, которые возникали у его бывших учеников. То есть ему на самом деле звонят и просят совета и поддержки.
У него есть несколько привычек, знакомых всем, кто был на его уроках в Форт-Уэйне. Например, когда он упоминает уже почивших именитых богословов, таких как Роберт Пройс, он смотрит внимательно на класс и ожидает, что люди ответят громко: «Да упокоится с миром душа его». Потом, выждав паузу, с достоинством говорит: «Спасибо».
В конце уроков Скаер часто обращается ко всему классу: «Джентльмены, если вы не уничтожите лютеранство, оно уничтожит вас!» Или как вариант: «Джентльмены, в чем состоит наша миссия? Истреблять лютеранство, где мы мы его ни нашли» (to stamp out Lutheranism wherenever we can find it). Разумеется, эти его эпатажные заявления нужно также воспринимать «от противного», как и многое другое в его действиях, потому что другого такого бескомпромиссного лютеранина надо еще поискать. Хотя, опять же, на другом уровне Скаер может здесь иметь в виду так называемую «мертвую ортодоксию» - одно из ключевых для него понятий - которая не смогла, не оказалась способной защитить Лютеранскую Церковь от вызовов нового времени, а также не предотвратила сползание многих лютеран в объятья к пост-протестантам.
Афоризмы и остроты Скаера, которые он иногда выпаливает на уроках как будто стреляет из пулемета, давно стали притчей во языцех. При этом он практически не повторяется. И многие из них уместны именно в контексте урока, в то время, когда они были высказаны. Позже я приведу некоторые из этих «скаеризмов», которые я даже специально записывал в тетрадки. Правда, без «расшифровки» многие из них понять трудно.
Этот пост о Скаере может служить некоторой преамбулой к тому, что я хочу еще написать в будущем о его концепции «вся теология есть христология», его взгляде на апостоличность Писания и некоторых других смежных темах. Со временем было бы хорошо написать более серьезную статью о богословии Скаера, но ЖЖ хорош тем, что здесь можно не слишком следить за слогом и не заморачиваться ссылками. Поэтому в любом случае лучше написать здесь, чем не написать нигде. Это я написал в самолете по пути на богословский симпозиум в Форт-Уйне - на высоте 11000 м как-то сами собой пришли мысли о Скаере. :)
В качестве приложения: "Крещение младенцев" - новейшая книга Скаера, вышла в свет осенью 2011 года.
Один из отзывов на книгу:
“Они выступали за крещение младенцев, но отрицали младенческую веру” - но как можно крестить детей или младенцев, если не верить в то, что они могут веровать тоже? Даже среди лютеран, причем не только эрлангенских теологов 19 века, это предмет спора, разгорающегося снова и снова. Он имеет не только историческое значение, но важен также с точки зрения догматики и практической теологии. Ибо согласно Мк 16:16 без веры нет спасения.
Поскольку Церковь растет посредством крещения и им живет как сообщество в Теле Христовом, это превосходное исследование профессора Скаера имеет основополагающее и образцовое значение, в том числе для нашего понимания веры. Что такое вера: интеллектуальный акт познания (cognition) и восхождения (assensus) или же, как учат Лютер и все ортодоксальные богословы, дар Божий и деяние Святого Духа (fiducia), посредством которого «Христос верою вселяется в нас» (Еф 3:17)?
Для тех, кто сводит все богословие и всю проповедь к вопросу понимания, данное исследование заново прольет свет на Лютерово толкование третьего догмата веры в Кратком Катехизисе.
Рейнхард Сленцка, доктор богословия,
заслуженный профессор Теологического факультета Эрлангенского университета в отставке