ни о чем
мне говорят, проходи и садись, наливай себе чаю,
кофе, глинтвейна, чего угодно, все есть.
мне говорят: мы внимательно слушаем.
скажи, чего бы тебе хотелось, вот список.
я отпиваю кофе (он идеален, как все в этой комнате: запахи, свет, мебель и постояльцы)
и просматриваю
их огромный список со всеми благами на свете.
я говорю: того, чего я хотел бы, нет в этом списке.
ну, расскажи, говорят мне, мы очень хотим помочь.
я говорю: я хотел бы, чтобы те, кого я люблю,
не испытывали бы смертной тоски и муки.
может быть, немного печали - но не очень сильной и не очень долго.
чтобы ничего не болело так вот, чтобы годами - даже подумать страшно, так больно.
чтобы не было этого совсем никогда.
невозможно, говорят они и немного гаснут.
ну тогда, говорю, я хотел бы
семь или пять хотя бы лет для спокойной работы.
потому что довольно трудно
сделать что-нибудь путное, когда каждый день
нужно выдумывать повод, чтобы быть живым, если при этом
невозможно помочь своим близким,
выдумывать до самого вечера, да так и не выдумать.
и работать в итоге без всякого повода.
невозможно, говорят они и гаснут почти до тьмы,
даже как будто становятся меньше.
может быть, говорят они, тебе нужно что-то еще? наказать врагов, очернить сплетников?
сделать так, чтобы ты был прав навсегда?
мы так любим и так бы хотели помочь, ближе тебя у нас все равно никого здесь нет.
я говорю: я и так прав навсегда, я хочу, чтобы не было столько боли.
невозможно, говорят они, таков этот мир.
я говорю: ладно. кофе отличный,
пойду я, пожалуй.
работать дальше, как есть, без всякого повода.
This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/483893.html
кофе, глинтвейна, чего угодно, все есть.
мне говорят: мы внимательно слушаем.
скажи, чего бы тебе хотелось, вот список.
я отпиваю кофе (он идеален, как все в этой комнате: запахи, свет, мебель и постояльцы)
и просматриваю
их огромный список со всеми благами на свете.
я говорю: того, чего я хотел бы, нет в этом списке.
ну, расскажи, говорят мне, мы очень хотим помочь.
я говорю: я хотел бы, чтобы те, кого я люблю,
не испытывали бы смертной тоски и муки.
может быть, немного печали - но не очень сильной и не очень долго.
чтобы ничего не болело так вот, чтобы годами - даже подумать страшно, так больно.
чтобы не было этого совсем никогда.
невозможно, говорят они и немного гаснут.
ну тогда, говорю, я хотел бы
семь или пять хотя бы лет для спокойной работы.
потому что довольно трудно
сделать что-нибудь путное, когда каждый день
нужно выдумывать повод, чтобы быть живым, если при этом
невозможно помочь своим близким,
выдумывать до самого вечера, да так и не выдумать.
и работать в итоге без всякого повода.
невозможно, говорят они и гаснут почти до тьмы,
даже как будто становятся меньше.
может быть, говорят они, тебе нужно что-то еще? наказать врагов, очернить сплетников?
сделать так, чтобы ты был прав навсегда?
мы так любим и так бы хотели помочь, ближе тебя у нас все равно никого здесь нет.
я говорю: я и так прав навсегда, я хочу, чтобы не было столько боли.
невозможно, говорят они, таков этот мир.
я говорю: ладно. кофе отличный,
пойду я, пожалуй.
работать дальше, как есть, без всякого повода.
This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/483893.html