открытия
Наиболее естественное мое состояние, если только я еще не полностью в потоке, то есть меня как такового уже и нет, - это состояние плохо очень хорошо сдерживаемой ярости.
При том, что какая-то часть меня всегда остается в потоке.
Надо было прожить много лет и перебрать множество состояний, чтобы наконец позволить себе постоянно пребывать именно в этом.
И это - состояние страсти. Состояние границы, состояние, когда терминатор проходит насквозь, как стержень, и он же является стержнем, осью, от которой я отсчитываю себя.
При этом проявленность наружу определяется эмоциями. Взаимодействие с миром как в целом, так и по частям - определяется эмоциями.
Самым удивительным и важным оказалось позволить себе проявлять эти эмоции в абсолютно чистом виде. Держаться в рамках границы, а не сдерживаться. Или, если уж точнее, держаться в рамках ярости. Точки кипения, точки сборки.
Потому что проявление наружу сдержанных эмоций, оказывается, ведет к усечению этих самых эмоций. Вместо того, чтобы позволить себе чувствовать любовь или гнев (и далее по списку), чувствуешь досаду (усеченный гнев) и тревогу (усеченный страх), и заботу\попечительство (усеченная любовь), и все это комом. Что приводит к эмоциональной каше, в которой тебе самому не разобраться, не то что окружающим.
И дело не в том, чтобы не чувствовать эмоций. Дело в том, чтобы не кромсать их.
Это оказалось так просто и так хорошо - но сколько же времени понадобилось на то, чтобы выудить это все и вычистить от социальных наслоений.
При этом необходимого накала это никак не отменяет, наоборот.
Кажется, я наконец нашел свой личный зазор, который, к тому же, не вызывает ни обязательств, ни чувства вины, ни чувства стыда - ничего из того, чем не стоит оперировать, если не хочешь потом очень сильно пожалеть о сделанном.
Совсем простое: в день каким-то образом стали вмещаться десять часов сна, тысяча слов текста, чешский и рисунок.
Хо-ро-шо.