эти семь дней
фантасмагорическая получилась неделя, а все потому, что началась с классики.
с прошлого четверга у нас на Выставиште началась книжная ярмарка.
на ней обещали большой павильон российской книги, и я решил сходить.
и даже добыл себе там том Петрушевской при весьма таинственных обстоятельствах.
смотрю я ее чудесные сказки, а меня каждые две минуты за рукав дергают: сейчас вот тут будет встреча с Лукьяненко, не пропустите. спасибо, говорю, мне отсюда прекрасно слышно, а вопросов к мэтру у меня все равно никаких нет.
и вот я листаю книжечку, жду, когда мне скажут, как ее возможно купить (молодой человек ушел общаться с менеджером), и краем уха слушаю эту самую встречу.
слушаю и краю уха не верю начисто. замираю от восторга и начинаю слушать уже внимательнее.
вопрос, если не ошибаюсь, звучал следующим образом: на каких научных теориях основаны ваши книги?
ну, он объяснил, что везде по-разному, фэнтези вообще на всеобщих допусках основано, никому не нужно знать, каким именно образом летает дракон, летает и все тут. а вот была у него книжка, где действие происходит в "высокое средневековье", и для этой книжки, мол, пришлось ему тщательнейшим образом выяснить вопрос личной гигиены опосля отхожих мест.
вот представьте себе: сидит мэтр, совершенно пирамидальный, если от макушки к основанию, и излагает натуральный Подтиральный монолог. воистину, ке гран тю а.
с любовью и знанием дела излагает, у высшей знати, говорит, были мягкие тряпочки, а дальше там, по сословиям: сено, трава, да вообще что под руку подвернется. особо ценились, говорит, камни. гладкие плоские камни.
ну тут я не удержался и позвонил супруге во Франкфурт, несмотря на жесточайший роуминг.
Тигра, говорю, ты не поверишь, но в данный момент я на книжной ярмарке, тут сидит Лукьяненко и излагает подтиральный монолог.
- Наизусть? - восхищается Тигра.
- Нет, - говорю, - в своей редакции.
"Послушав такие речи и удостоверившись, что Гаргантюа отличается возвышенным
складом ума и необычайной сметливостью, добряк Грангузье пришел в
совершенный восторг. Он сказал его нянькам: -- Один этот разговор, который я сейчас вел в вашем
присутствии с сыном моим Гаргантюа, убеждает меня в том, что ум его
заключает в себе нечто божественное, до того он остер, тонок, глубок
и ясен."
воистину, выгони классику в дверь, она, хихикая, влетит в окно.
(я, в общем, даже допускаю, что это было вполне умышленно. и так, и эдак хорошо получилось.)
с прошлого четверга у нас на Выставиште началась книжная ярмарка.
на ней обещали большой павильон российской книги, и я решил сходить.
и даже добыл себе там том Петрушевской при весьма таинственных обстоятельствах.
смотрю я ее чудесные сказки, а меня каждые две минуты за рукав дергают: сейчас вот тут будет встреча с Лукьяненко, не пропустите. спасибо, говорю, мне отсюда прекрасно слышно, а вопросов к мэтру у меня все равно никаких нет.
и вот я листаю книжечку, жду, когда мне скажут, как ее возможно купить (молодой человек ушел общаться с менеджером), и краем уха слушаю эту самую встречу.
слушаю и краю уха не верю начисто. замираю от восторга и начинаю слушать уже внимательнее.
вопрос, если не ошибаюсь, звучал следующим образом: на каких научных теориях основаны ваши книги?
ну, он объяснил, что везде по-разному, фэнтези вообще на всеобщих допусках основано, никому не нужно знать, каким именно образом летает дракон, летает и все тут. а вот была у него книжка, где действие происходит в "высокое средневековье", и для этой книжки, мол, пришлось ему тщательнейшим образом выяснить вопрос личной гигиены опосля отхожих мест.
вот представьте себе: сидит мэтр, совершенно пирамидальный, если от макушки к основанию, и излагает натуральный Подтиральный монолог. воистину, ке гран тю а.
с любовью и знанием дела излагает, у высшей знати, говорит, были мягкие тряпочки, а дальше там, по сословиям: сено, трава, да вообще что под руку подвернется. особо ценились, говорит, камни. гладкие плоские камни.
ну тут я не удержался и позвонил супруге во Франкфурт, несмотря на жесточайший роуминг.
Тигра, говорю, ты не поверишь, но в данный момент я на книжной ярмарке, тут сидит Лукьяненко и излагает подтиральный монолог.
- Наизусть? - восхищается Тигра.
- Нет, - говорю, - в своей редакции.
"Послушав такие речи и удостоверившись, что Гаргантюа отличается возвышенным
складом ума и необычайной сметливостью, добряк Грангузье пришел в
совершенный восторг. Он сказал его нянькам: -- Один этот разговор, который я сейчас вел в вашем
присутствии с сыном моим Гаргантюа, убеждает меня в том, что ум его
заключает в себе нечто божественное, до того он остер, тонок, глубок
и ясен."
воистину, выгони классику в дверь, она, хихикая, влетит в окно.
(я, в общем, даже допускаю, что это было вполне умышленно. и так, и эдак хорошо получилось.)