барселона, все в кучу
мое первое знакомство с библией состоялось в довольно безголовом возрасте. я воспринял этот огромный том просто как очень большую книжку с великолепными картинками, потому что проиллюстрирована она была гравюрами Доре. и знакомился я с текстом следующим образом: находил картинку поинтереснее и обчитывал все вокруг нее. поэтому сведенья мои об этой книге были отрывочны, но очень ярки.
моя барселона оказалась очень похожа на тот огромный том.
яркие, как цветное стекло, заплаты - посреди упоительной сепии.
и парки.
парки были сладки, как мед, как высокий барочный голос, как обещание лета, солнца и моря навсегда.
в парках цвело все, что только могло. мелкие белые цветы. похожие на пастушью сумку, только гораздо пушистее, бархатцы, вьюны, огромные как граммофоны, поля георгинов, розы, кусты, названия которым я не знаю, но яркие, как тропические птицы.
белые и желто-лиловые ирисы.
среди ноября в парке на Еврейской горе цвели ирисы. но это было уже после Саграды, и я просто глотал все чудеса одно за другим, без разбору.
мы начали с того, что добежали до моря. отважные черепашки, едва покидав вещи в гостинице, мы помчались к морю и как следует натоптали на сыром песке, напрыгали в воду, надразнили чаек.
после чего выдохнули и пошли в старый город.
и был нам за это свет.
мы все нашли. и маленькую волшебную лавку с мешками кофе, где за монетку в один евро наливают напиток богов, и ресторанчик с каталонской кухней через двадцать шагов от нее, и множество крохотных закоулков, уютных, как собственный письменный стол - и на узких улочках, и на парковых тропах. я об этом напишу еще, но уже не так взахлеб.
так что дальше больше будет.
моя барселона оказалась очень похожа на тот огромный том.
яркие, как цветное стекло, заплаты - посреди упоительной сепии.
и парки.
парки были сладки, как мед, как высокий барочный голос, как обещание лета, солнца и моря навсегда.
в парках цвело все, что только могло. мелкие белые цветы. похожие на пастушью сумку, только гораздо пушистее, бархатцы, вьюны, огромные как граммофоны, поля георгинов, розы, кусты, названия которым я не знаю, но яркие, как тропические птицы.
белые и желто-лиловые ирисы.
среди ноября в парке на Еврейской горе цвели ирисы. но это было уже после Саграды, и я просто глотал все чудеса одно за другим, без разбору.
мы начали с того, что добежали до моря. отважные черепашки, едва покидав вещи в гостинице, мы помчались к морю и как следует натоптали на сыром песке, напрыгали в воду, надразнили чаек.
после чего выдохнули и пошли в старый город.
и был нам за это свет.
мы все нашли. и маленькую волшебную лавку с мешками кофе, где за монетку в один евро наливают напиток богов, и ресторанчик с каталонской кухней через двадцать шагов от нее, и множество крохотных закоулков, уютных, как собственный письменный стол - и на узких улочках, и на парковых тропах. я об этом напишу еще, но уже не так взахлеб.
так что дальше больше будет.