...
Живу у Господа в горсти,
Где бремя лет легко нести.
Земли почти что не касаясь,
Живу, того лишь опасаясь,
Что ночью иль средь бела дня
Всевышний выронит меня.
(с) Лариса Миллер
Сегодня ночью опять бомбили. Как и вчера, и позавчера, и неделю, и две назад. Сердце не справляется с таким количеством ударов. Оно колотится, когда ты просыпаешься от воя сирен и оглушительных разрывов. Когда ты прижимаешь к себе дочь на полу в коридоре и чувствуешь её дрожь. Когда едешь на работу. Когда ты просто идёшь по улице и не видишь рядом укрытия. В ушах звенит протяжное растянутое ууу. Даже тогда, когда тихо. И тишина ужасает. Потому что за ней обязательно последует этот лишающий воли вой.
Почему вы не уезжаете? Самый отвратительный вопрос, который я когда-либо слышала. Заданный с наивностью и жестокостью маленького ребёнка, который оторвал крылышки жуку и удивляется, почему он не летит. За этим вопросом убивающее, обессиливающее равнодушие и неспособность понять, почему люди продолжают жить под обстрелами. Всякий день надеясь на лучшее. И объяснять нет смысла. Этот праздный вопрос задают только те, кто в принципе не способен понять.
Где бремя лет легко нести.
Земли почти что не касаясь,
Живу, того лишь опасаясь,
Что ночью иль средь бела дня
Всевышний выронит меня.
(с) Лариса Миллер
Сегодня ночью опять бомбили. Как и вчера, и позавчера, и неделю, и две назад. Сердце не справляется с таким количеством ударов. Оно колотится, когда ты просыпаешься от воя сирен и оглушительных разрывов. Когда ты прижимаешь к себе дочь на полу в коридоре и чувствуешь её дрожь. Когда едешь на работу. Когда ты просто идёшь по улице и не видишь рядом укрытия. В ушах звенит протяжное растянутое ууу. Даже тогда, когда тихо. И тишина ужасает. Потому что за ней обязательно последует этот лишающий воли вой.
Почему вы не уезжаете? Самый отвратительный вопрос, который я когда-либо слышала. Заданный с наивностью и жестокостью маленького ребёнка, который оторвал крылышки жуку и удивляется, почему он не летит. За этим вопросом убивающее, обессиливающее равнодушие и неспособность понять, почему люди продолжают жить под обстрелами. Всякий день надеясь на лучшее. И объяснять нет смысла. Этот праздный вопрос задают только те, кто в принципе не способен понять.