Ю. Жуков, «Первое поражение Сталина»

[a_slavin]

Приступил ко вдумчивому ознакомлению с книгой Юрия Жукова «Первое поражение Сталина». Автор - довольно известный товарищ, профессиональный историк, специализируется на Сталине как исторической фигуре и его эпохе в целом. Пишет интересно, взгляды на ряд вопросов имеет очень своеобразные. Пару лет назад ознакомился с его работами «Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.» и «Настольная книга сталиниста». Помню, начав читать вечером, оторваться смог только к позднему зимнему рассвету, настолько увлекательно и толково было написано. Вроде, и историческое исследование, как полагается - с фактами, ссылками и прочими данными, но по сути читалось как добротный политический детектив. По факту ознакомления многое стало яснее - и реформах, и о международной обстановке тех лет, и о борьбе с оппозицией, и о массовых расстрелах, и о многом другом. На мой взгляд, в совокупности с «Советской цивилизацией» С.Г.Кара-Мурзы эти книжки дают хорошее понимание о том, чем была наша страна в 1930-е годы и почему.

Ну а тут - про первое поражение. Что подразумевается под таковым? Подразумеваются споры о том, по какому принципу должна строится Россия - как федерация республик или как унитарное государство, в которое национальные окраины войдут на правах автономий. Ленин стоял на первой позиции, Сталин - на второй. Споры велись начиная с 1917 и подолжались до 1922 года, точку поставило подписание Союзного договора, ознаменовав очередную и последнюю победу уже умиравшего вождя и учителя. Сталину же пришлось подчиниться, дабы не плодить разброд и шатания в стройных рядах.

Пока что прочитал где-то пятую часть, добрался до осени 1917 года, кануна Октябрьской революции. Как водится, пишет автор интересно, приводит много новых (для меня) данных. Ну и специфические взгляды никуда не делись - один Сталин изначально всё понимал, предвидел и стоял на единственно верной точке зрения. И вообще, на нём только всё и держалось, пока Ленин витал в грёзах о мировой революции, а все остальные и вовсе не понимали очевидных вещей, или понимали, но сознательно вредили. Но это уже авторское видение, и его просто надо принимать во внимание. Упомянутый С.Г.Кара-Мурза, например, непонятно с чего очень не любит марксизм, но книжки его от этого менее полезными не становятся.

А вот интересное из традиций украинской независимости и демократии. Весной 1917 года шайка каких-то мутных личностей в Киеве, пользуясь всеобщим бардаком и революционным угаром, организует из самих себя Центральную Раду и от имени украинского народа начинает требовать автономии от Временного правительства в Петрограде. Что такое автономия, в чём она заключается, на кой хрен она сдалась Украине, и в границах каких губерний-уездов автономия будет располагаться - не понятно. Почему этим надо заниматься именно сейчас, не дожидаясь решения аналогичных вопросов для всей страны - не понятно. На каком основании данные личности вещают от имени населения - не понятно. Из Петрограда им и отвечают - граждане, хватит страдать хернёй, займитесь делом. Или хотя бы определитесь с указанными вопросами.

Укропатриоты немедленно оживляются - а как иначе, если им в ответ на поползновения расчленить страну во время войны - шлют телеграммы, а не казаков с нагайками. И немедленно кидают клич по окрестностям - представители общественных организаций (от союза ветеранов до хора сельской церкви), если вы поддерживаете автономию Украины, давайте все к нам, будем поддерживать вместе! Собрались, придумали, что автономию хотят с самоуправлением, дотациями на углубление идей сепаратизма, а главное - чтобы своя армия. Ну, чтобы посреди войны начать дербанить войсковые соединения на фронте с целью создания своих национальных - в тылу. И Черноморский флот тоже нам отдайте, ибо нефиг. А в автономии желаем видеть правобережную Украину, русские земли по левую сторону Днепра, ну и Краснодар с Кубанью заверните до кучи. И да, теперь мы вещаем от имени не пойми кого не только из Киева, но и с прилегающих хуторов. Укропатриотам отвечают из Петрограда - граждане, ещё раз, хватит страдать хернёй, займитесь делом. Вы никто и звать вас никак, а требования свои можете засунуть... в шаровары.

Укропатриоты оживляются ещё сильнее - ибо опять на госизмену во время войны приходят телеграммы, а не конвой военно-полевого суда. И начинают собирать недовольных уже среди военнослужащих Киевского военного округа. На фронт хочешь? Нет? Скачи за нэзалэжнысть!!! Ну и так далее.

Что характерно, Временное правительство в этом вопросе (как и во всех прочих) выступало так же ловко, как Янукович против майдана - то есть никак. Сегодня поддержим права угнетённых народов на самоуправление, завтра всё запретим и гневно осудим, но ничего предпринимать не будем, а послезавтра капитулируем и примем без оговорок идиотские требования охреневших самозванцев. Ну, чтобы даже до укропатриотов поскорее дошло, что делать можно всё, что вздумается, а Временное правительство в Петрограде - сборище болтливых импотентов, которое в худшем случае напишет ещё пачку гневных телеграмм.

Примерно как сейчас - а давайте переворот учиним! Готово! Что там, есть реакция? Ничего? Выразили обеспокоенность? Ага, значит, ничего. А давайте несогласных живьём сожгём! Готово! Ничего? А, гневно осудили. Ну, то есть - ничего. А давайте самолёт с интуристами свалим. Готово! Ничего? Выразили обеспокоенность? Ну, то есть - ничего. А давайте бомбить города и геноцидить мирное население! Ничего? Призывают к мирному решению конфликта? Угля и газа на халяву завезли?! Ничего себе!!! А давайте на подконтрольной АЭС кое-чего скрутим... в общем, всё как в 1917 году. Только, увы, пока без большевиков.

Ну и ещё. Как известно всем - от президента РФ до тринадцатилетнего булкохрустца с мозолями на ладошках и Колчаком на аватарке, в 1917 году страну предали, развалили, и т.д. большевики. Но если обратиться не к тупой и убогой пропаганде, а к фактам, коих богато изложено в книжке, всё выходит несколько иначе:

Без ответа остался и национальный вопрос. Тот самый, из-за которого Россия за семь месяцев революции разительно изменилась, утратив и часть своей территории, и централизо­ванную власть. Временное правительство

- признало независимость Польши;
- вернуло прежние права и без того полунезависимой Фин­ляндии;
- установило этнические границы Эстонии и Латвии, дав им местное самоуправление;
- предоставило фактически широкую автономию Украине, утвердив 1(14) сентября её правительство - Генеральный секре­тариат.

Правда, одновременно Временное правительство демон­стрировало ставшие закономерными для него непродуманность и проистекавшую отсюда непоследовательность. Идя на значи­тельные, зачастую безосновательные уступки, вскоре пыталось отменить их. Либо столь же поспешно разрешало недавно за­прещённое. Так, спустив 18 (31) июля сейм Финляндии только из-за назначенной им даты выборов, уже 30 сентября (13 октя­бря) объявило об их проведении в ранее установленное время, 19октября (1 ноября). И добилось тем лишь одного. На этот раз
в парламенте Великого Княжества большинство получили не ло­яльные Петрограду социал-демократы, а враждебно настроен­ные к нему младофинны.

Схожими стали и последствия неожиданного запрета про­должать украинизацию двух армейских корпусов, а также и при­каза о роспуске самовольно создававшихся украинских полков с вызывающе антирусскими наименованиями - имени гетмана Мазепы, полковника Орлика, сотника Гонты, профессора Гру­шевского, Запорожской Сечи.

Скорее всего, как своеобразный ответ на лишение её нацио­нальной армии, Центральная Рада провела в Киеве так называ­емый Съезд народов России. Проходивший с 8 (21) по 15 (28) сентября и собравший девяносто два человека, выдававших себя за представителей латышей, литовцев, поляков, молда­ван, белорусов, грузин, эстонцев, евреев, русских, татар, турок и украинцев. Все они, неизвестно откуда приехавшие, дружно потребовали от Временного правительства признать независи­мость Литвы, предоставить широкую автономию Белоруссии, Латвии, казачьим областям Юго-Востока, начать федерали­зацию всей страны. Мало того, самозванный съезд ещё и об­разовал собственный, столь же неправомочный «исполнитель­ный орган» - «Совет народов России» под председательством М.С.Грушевского. Орган, который при желании можно было ис­пользовать как своеобразную националистическую альтернати­ву только что собравшемуся Демократическому совещанию.

При этом саму Центральную Раду ничуть не смущало, что она сама, даже обретя некую легитимность, не пользовалась под­держкой населения той территории, на власть в которой претен­довала. Убедительным примером тому послужили результаты прошедших в начале августа выборов в городские думы губерн­ских центров. На них украинские националистические партии - социал демократическая, социалистов-революционеров и
социалистов-федералистов - получили менее четверти мест. От пяти процентов в Одессе до двадцати - в Киеве. Только в Харькове, благодаря голосам скопившихся там солдат, им уда­лось провести 54 гласных из общего числа 116. Ни история с выборами в финский сейм, ни «Съезд народов России» так и не послужили серьёзным уроком Директории и сменившему её вскоре очередному Временному правительству. Не стали знаком неумолимо надвигавшейся катастрофы. А между тем весьма опасная тенденция - настойчивое желание получить ав­тономию - ширилась, как эпидемия, охватывая один за другим всё новые и новые края. Сопровождалось же оно чуть ли не не­пременным требованием раздела вооружённых сил страны понациональному признаку.

К заявлениям Центральной Рады под предлогом украиниза­ции, разрушавшей и саму армию, и сдерживаемый ею пока гер­манский фронт, добавлялись предельно схожие, ранее просто немыслимые, выступления других националистических органи­заций. К тому же нередко под флагом ислама.

«Война для нас, мусульман, - заявил председатель Всероссий­ского мусульманского воинского Совета У.Токумбетов, - закончи­
лась, и мы не обязаны вмешиваться в чужие для нас - русские - дела, когда у нас есть свои цели, которые теперь надо осуществить».

В чём же выражались эти цели, красноречиво заговорили ещё в августе в Уфе. Там самочинно вознесшая «Комиссия по созыву 1-го мусульманского национального собрания» объяви­ла о подготовке ею провозглашения автономии, но не столько национально-территориальной, сколько конфессиональной. Призванной объединить мусульман Казанской, Уфимской, Пермской, Оренбургской губерний и прилегающих к ним уездов Вятской, Симбирской, Саратовской и Астраханской.

Если бы такой план удался, то вся Европейская часть России оказалась бы отрезанной от Сибири и Туркестана. Тех частей страны, где также всё настойчивее говорили о собственной ав­тономии. Говорили давние сибирские областники - русские, к которым присоединились местные татары. Объединившиеся было на проведённом 4 (17) октября в Томске 1-м общесибир­ском мусульманском съезде, но почти сразу потерявшие хоть какой-нибудь интерес к национальному обособлению.

Откровенно радикальные и, вместе с тем, предельно конкрет­ные предложения прозвучали на двух съездах, прошедших один за другим в Ташкенте. С 8 по 11 (21-24 сентября) - созванном Туркестанским краевым мусульманским Советом (несмотря на название, скорее светской, нежели религиозной политической организацией). И на ещё одном, состоявшемся 17-20 сентября (31 сентября - 3 октября), инициатором которого стали улемисты, движение, возглавляемое и направляемое исламскими теологами и законоведами.

Участники обоих съездов независимо друг от друга пришли к общему решению. Как можно быстрее создать автономную Туркестанскую федеративную республику в пределах бывшего генерал-губернаторства - Сыр-Дарьинской, Самаркандской, Ферганской, Семиреченской и Закаспийской областей. Ре­спублику со своим парламентом, особым законодательством (основанном на шариате), казначейством, милицией и воору­жёнными силами, и для того приступить к выработке собствен­ной конституции.

Вместе с тем, но лишь на съезде, проведённом улемистами, прозвучал призыв сплотить всё население края в рядах единой партии - Союза мусульман (Иттифак аль муслимин) - и был провозглашён откровенно сепаратистский лозунг: «Туркестан принадлежит тюркам!»

К таким решениям, неизбежно ведшим сначала к полити­ческому обособлению, а затем и к отделению от России по национально-религиозному принципу, политиков края подтал­кивали непродуманные действия Временного правительства. Ещё 7 (20) апреля создавшего краевой Туркестанский комитет. Поначалу всего лишь для «установления прочного порядка и устроения», «разрешения на месте всех возникающих вопро­сов». А пять месяцев спустя - наделённый более широкими и значительными полномочиями, в том числе и такими:

1. Рассмотрение законодательных предложений, касаю­щихся Туркестанского края, возникающих в пределах края, и составление заключений по всем законодательным предполо­жениям Временного правительства, относящимся к Туркестан­скому краю.
2. Представление Временному правительству о неудобствах по местным обстоятельствам применения в крае тех или других мер, устанавливаемых законом...
3. Разработка мер к объединению деятельности местных пра­вительственных учреждений и лиц по предметам, касающимся всего края.

Если данное постановление, подписанное Керенским 26 ав­густа (7 сентября), и не давало пока Туркестану автономии, то, во всяком случае, постаралось подготовить его к автономии в правовом отношении.

Более настораживающие события происходили в Крыму. Там, в Симферополе, 1(14) октября открылся Крымо-татарский му­сульманский съезд. Созванный вроде бы только для избрания кандидатов в Учредительное собрание. На деле - для отчёта Крымо-татарского исполкома, образованного под председа­тельством Ч.Челебиева ещё 25 марта (7 апреля), и выработки задач этого национального движения.

Председательствовавший и на съезде Челебиев отказался принимать во внимание, что Крым населяли не только татары, составлявшие менее трети его жителей, но и русские (поч­ти пятьдесят процентов населения), болгары, греки, караимы, крымчаки, армяне, немцы, эстонцы. В докладе он исходил из интересов лишь своей национальной общины, ей требовал под­чинить всю политическую деятельность на полуострове. И ссы­лался при этом, как на положительный пример, на достижения татар Поволжья и в ещё большей степени - Центральной Рады.

Потому, видимо, Челебиев и предложил участникам съез­да одобрить, как самые важные и насущные, первоочередные следующие цели. Сплочение крымо-татарского народа, соз­дание в рамках непременно федеративной России Крыма как национально-территориальной автономии, избрание для её управления курултая (сейма), формирование собственных во­инских частей.

Как бы между прочим сообщил Челебиев о весьма многозна­чительном. «Перед нами, - поведал он, - встаёт новый вопрос, о границах. Мы нашли необходимым спросить у Рады, входит ли Крымский полуостров в пределы нашей автономии. С этой целью были отправлены в Киев делегаты». А затем Челебиев рассказал о том, что свидетельствовало об окончательной утра­те Временным правительством не только какого бы то ни было авторитета, но и вообще власти. Оказалось, что ответа украин­цев- «Мы поздравляем вас с Крымом» - делегатам оказалось
недостаточно, и тогда они обратились к... Съезду народов Рос­сии. И получили его «резолюцию»: «Можете управлять Крымом
так, как вам заблагорассудится».

После того Челебиев многозначительно добавил: «Осущест­вление вышеприведённой резолюции Съезда народов о само­стоятельности Крыма /выделено мной - Ю .Ж ./ зависит от нас самих».

Итак, теперь вопрос об автономии Крыма решался не в Пе­трограде. Не Временным правительством или будущим Учре­дительным собранием. Решался в Киеве. Центральной Радой и неким самозванным Съездом народов. Их согласия уже было достаточно для начала раздела страны.

Происшедшее отнюдь не скрывалось, из него не делали тай­ны. Обстоятельно изложила ход съезда симферопольская газета «Голос татар». Тем не менее, военный министр А.И.Верховский, поддержанный исполняющим обязанности начальника Генераль­ного штаба генерал-лейтенантом В.В.Марушевским, разрешил 7 (20) октября формировать отдельные мусульманские полки. В Симферополе (из крымских татар) - 32-й пехотный, в Казани (из приволжских татар) - 95-й, в Уфе (из башкир) - 144-й.

Тогда же, осенью, наметилось стремление, но пока лишь обо­собиться, и на Северном Кавказе. Поначалу у горских народов - адыгов, карачаевцев, черкесов и абхазов. В середине августа их представители собрались неподалёку от Майкопа и пришли к решению просить Временное правительство выделить их тер­ритории в особые округа. Вместе с тем, чтобы не осложнять от­ношений с сильными соседями, выразили намерение заключить союз с казаками Кубани.

Противоположные взгляды выявились на другом съезде гор­ских народов, уже всего Северного Кавказа. На нём прозвуча­ло предложение провозгласить Северо-Кавказский имамат во главе с муфтием Дагестана Н.Гоцинским. Но, не получив под­держки большинства, оно было отвергнуто. Поэтому на новой встрече-во Владикавказе - 21 августа (2 сентября), с участи­ем казачества, возникла иная идея. Образовать Юго-Восточный союз казачьих войск (Донского, Кубанского, Терского, Астра­ханского), горцев Кавказа и вольных народов степей (калмыков
и ногайцев). Тот самый союз, о котором на Демократическом со­вещании сообщил В.А.Нагаев.

Месяц спустя эта идея стала претворяться в жизнь. 25 сен­тября (8 октября) на встрече в Екатеринодаре было решено не позже чем через месяц сформировать правительство становив­шегося, по сути, автономным огромного региона, для которого избрали новое название - Союз Юго-Восточных федеративных областей. По замыслу его создателей ему предстояло после Учредительного собрания стать штатом Российской Федератив­ной Республики. Обособленной административной единицей, уже располагавшей не только готовой структурой управления, но и армейскими формированиями - четырьмя казачьими вой­сками. Казалось, происходившее в стране должно было вызвать немедленную отповедь Временного правительства. Принятие каких-либо решительных мер или хотя бы осуждение. Ведь для того имелись вполне законные основания. Прежде всего, поста­новление, принятое кабинетом ещё в июле. Дающее право ми­нистрам военному и внутренних дел «не допускать и закрывать всякие собрания и съезды, которые могут представлять опас­ность в военном отношении или в отношении государственной безопасности». Но нет. Ни Керенский, ни Верховский не вос­пользовались предоставленными им правами. Даже не попыта­лись пресечь сепаратистские поползновения Киева и Уфы, Сим­ферополя и Ташкента, Екатеринодара. Схожим образом повёл себя и Временный совет Российской Республики или Предпарламент, собравшийся в Петрограде 7 (21) октября.

Опять же, как известно, не влезь большевики со своей революцией и Брестским миром, через считанные месяцы российская армия взяла бы Берлин и Стамбул:

В те самые дни, когда положение на фронте ста­ло катастрофичным. Немецкие войска 3 (16) октября захватили Эзель (Сааремаа), 5 ( 1 8 ) - Моон (Муху), а на следующий день - Даго (Хийумаа). Закрепившись на островах Рижского залива, они высадились в Пернове (Пярну) и Гапсале (Хаапсалу) и на­чали наступление на север, к Ревелю (Таллину). Создали тем непосредственную угрозу столице.

Потому-то члены Предпарламента и попытались установить наиважнейшие, требующие сиюминутного решения, ибо от того зависела судьба страны, проблемы. Однако ограничивались почему-то лишь общими оценками да благими пожеланиями. Вели себя так, будто у них в запасе имелись, по крайней мере, месяцы.

В.К.Брешко-Брешковская (фракция эсеров), старейший член Предпарламента, известная как «бабушка русской рево­люции». «Корень всего теперешнего положения - земельный вопрос. И если собрание действительно хочет помочь России выйти из бедственного положения, то оно должно решить этот вопрос согласно пожеланиям всей крестьянской России».

Н.Д.Авксентьев (фракция эсеров), председатель Предпар­ламента. «Обстановка внутри страны - хозяйственная разруха, расстройство транспорта, финансовые затруднения, недоста­ток продовольствия. Решить их возможно только неотложным проведением законодательных актов, которые упорядочили бы хозяйственную, экономическую жизнь страны».

Л.Д.Троцкий (фракция большевиков), председатель Петросовета. «Петроград в опасности, революция и народ в опас­ности. Правительство усугубляет эту опасность, а правящие партии помогают ему. Только сам народ может спасти страну. Мы обращаемся к народу: Да здравствует немедленный чест­ный демократический мир! Вся власть Советам! Да здравствует Учредительное собрание!».

А.И.Верховский, генерал-майор, бывший командующий Московским военным округом, военный министр. Уведомил членов Предпарламента о вынужденном сокращении армии на 59 дивизий, то есть 500 тысяч человек, благодаря чему на фрон­те и в непосредственном тылу останется 5,5 миллионов человек. Для чего? «Для достижения большего сокращения расходов». Чтобы хоть так сократить нехватку всего. Продовольствия (до­ставка муки по всем фронтам составила 26 процентов потреб­ности, мяса - 50 процентов). Обуви (в январе заготовили 1.3 тысяч пар, в сентябре - всего 900 тысяч). Отметил «печальное состояние вымирающей авиации», автомобильного дела.

М.В.Алексеев, генерал-от-инфантерии, бывший Верховный Главнокомандующий. «Беспристрастная оценка положения ска­жет, что немедленное заключение мира явится гибелью России, физическим её разложением, неизбежным разделом её достоя­ния и уничтожением работы поколений трёх предшествовавших веков. Купленный такой тяжёлой ценой мир не улучшит нашего экономического положения, не восстановит нашего расстроенного хозяйства, не даст нам хлеба и угля, не облегчит нам тяже­сти личного существования не только в ближайшем будущем, но и в более отдалённом будущем».

О мире, вернее о безрассудстве заключать его при отчаянном положении на фронте, генерал Алексеев заговорил отнюдь не первым, и далеко не случайно. О том же, правда, несколько в ином ключе - о возможности хотя бы обороняться - говорили практи­чески все выходившие на трибуну члены Предпарламента.

Говорил Керенский, вынужденный объяснять причины уже начатой эвакуации (или «разгрузки», как он предпочитал её называть) Петрограда и плана скорого переезда прави­тельства в Москву. Говорил морской министр контр-адмирал Д.В.Вердеревский, напугавший слушателей страшным рас­сказом о положении на Балтийском флоте. Говорил начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенант Н.Н.Духонин. Говорил министр продовольствия С.Н.Прокопович. Говорили многие, очень многие иные. Но никто из них даже не задался вопросом - а может ли вообще русская армия ещё во­евать? Ведь о печальном состоянии, в котором она оказалась, свидетельствовали не только два выступления Верховского. О том же, только ярче, красочнее, сообщала и телеграмма, посту­пившая в Предпарламент. На имя Керенского и Авксентьева, от Двинского - комиссара 2-го гвардейского Сибирского корпуса.

Впервые за эту войну, - писал Двинский, - полевые хлебо­пекарни не работают по нескольку дней подряд за неимением муки, а офицеры, солдаты на передовых позициях не могут не­сти службы из-за отсутствия обуви. Конский состав, не получая фуража, дошёл до такого состояния, что ни один батарейный командир не ручается за то, что его лошади вывезут орудия в случае необходимости совершить передвижение вне шоссей­ных дорог... Я считаю своим долгом доложить Временному правитель­ству, что разруха в деле снабжения армии порождает в войско­вых массах глубокое недовольство, переносимое массой на командный состав и войсковые организации, бессильные что-либо сделать».

На вопрос, что же следует предпринять, чтобы армия обре­ла вновь былую боеспособность, ответил не Керенский, и не Алексеев. Ответил, как ни странно, Троцкий. И ответил весьма своеобразно. «Правительство Российской Республики, - требовательно бросил он в зал, - через головы империалистических прави­тельств должно обратиться ко всем фактически воюющим на­родам о немедленном прекращении войны и заключении мира. Мы верим, что народ ответит немедленным перемирием. Если же бы этого не случилось, то мы, большевики, стали бы самыми ярыми оборонцами. И уж поверьте, мы бы повели войну по-настоящему... Мы бы заставили всю страну напрячь всё своё внимание, от­ дать все свои силы и все средства для войны. Мы бы отобра­ли в тылу все сапоги и послали их на фронт. Мы бы оставили буржуям корки хлеба, а хлеб отправили на фронт. Произвели бы строгую ревизию всего имеющегося в стране и строго его распределили».

В общем, книжка добротная. Продолжаю ознакомление и другим интересующимся вопросом - советую.