О Василии Шукшине и русском обществе
Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие совестливость, доброту. Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами.
Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание - не отдавай всего этого за понюх табаку.
Мы умели жить. Помни это. Будь человеком.
Был у нас такой замечательный актёр, режиссёр, но прежде всего писатель, Василий Макарович Шукшин. Василий Макарович родился, жил и творил в России в годы советской власти. Сам он был из сибирских крестьян, и хотя впоследствии получил неплохое образование, перебрался в город и стал известным человеком, всю свою (к сожалению, не очень долгую) жизнь смотрел на мир так же: взглядом простого русского труженика.
Шукшин рано потерял отца, его арестовали и расстреляли в годы коллективизации по ложному доносу доброго соседа. Что характерно, когда Василий подрос и вызнал, как всё произошло, родную страну не возненавидел, в лес бандитствовать не убежал и даже за границу не подался, чтобы оттуда вдумчиво разоблачать ужасы сталинизма. Хотя пристрелить доносчика порывался, не без того. В этом радикальная разница между русским крестьянином и интеллектуалом-русофобом. Для крестьянина как-то само собой очевидно, что в гибели близкого человека виновен другой, вполне конкретный человек - клеветник и подонок, а не родная страна в целом. У интеллектуала же всегда строго наоборот - во всём виновата наша страна, населяющий её народ и, разумеется, лично Сталин (в крайнем случае, за отсутствием Сталина - Путин).
Пламенным коммунистом, по воспоминаниям близких, Шукшин не был, а взгляды имел скорее некие самобытно-народнические. Чем был не удобен многим - и официальным идеологам, прочно заплутавшим к тому времени в дебрях марксистского учения, и проникнутой западничеством либеральной интеллигенции. Но в том и великая заслуга советской власти - свобода самовыражения полагалась не только идейно выдержанным или заслуженно-приближенным. Творить и получать заслуженное признание мог всякий востребованный и не лишённый таланта. Всерьёз осаживали только очевидно больных на голову и патологических ненавистников сложившегося строя. Хотя последние, дорвавшись сейчас до рупора, изо всех сил голосят обратное.
К слову, благодаря такому подходу наш народ впервые в своей истории получил богатое отражение мощнейшего пласта своей культуры не только в фольклоре, но и в литературе, кинематографе, живописи. Если приглядеться, классики нашей литературы девятнадцатого века поголовно принадлежали к малочисленному привилегированному просвещённому сословию, писали о себе и для себя, освещали сугубо свои проблемы. Взять, к примеру, многократно раскрытый вопрос "лишнего человека", видимо, очень наболевший для тогдашних столичных интеллектуалов. В отличие от крестьян, которых было подавляющее большинство, и которых по жизни заботило совсем другое - как, ведя хозяйство в нашем не самом благоприятном климате, прокормить не только себя, но и тех же столичных интеллектуалов с их тонкими метаниями и неслабыми запросами. Потому что когда ты изо дня в день на протяжении всей жизни занят тяжёлым и неблагодарным физическим трудом, проблемы сытых, образованных и необременённых обязанностями аристократов могут показаться, мягко говоря, надуманными. Для привилегированного же слоя простонародье представлялось этакой неотъемлемой частью живой природы и отношение к нему было соответствующим - кому, кроме специалистов, интересны проблемы коров, птиц или деревьев? Советская же власть дала слово совсем другим творцам, обратившимся к теме именно народной жизни с соответствующими героями и проблемами.
А ещё Шукшин искренне, без дураков и фиги в кармане, любил родную страну и глубоко понимал свой народ. Которому, собственно и посвящено всё его творчество. Точно не известно, был ли он верующим, но и к воинствующим атеистам не принадлежал, над верующими не глумился. И за права педерастов не болел. В общем, как очевидно из сказанного любому либеральному интеллектуалу, был типичным тупым совковым быдлом. За что и любим в народе. Поскольку и народ наш точно таков же, к глубочайшему недоумению и ужасу либерального интеллектуала.
Когда я дорос до понимания творчества Шукшина, он тут же стал одним из моих любимейших авторов. Тут ведь оно как получается. Впервые его рассказы читаешь на уроках литературы в общей школе, и интересу они не вызывают никакого. Ни тебе экшена, ни интриги, ни даже какой-то внятной морали в конце, будь она неладна. То ли дело научная фантастика или книжки о Шерлоке Холмсе! А тут вообще не понятно, что это такое, зачем написано, и почему эти люди так себя ведут. Собственно, в подростковом возрасте так же обстоит дело с любой классикой, просто потому, что у подростка нет и быть не может жизненного опыта, необходимого для понимания такой литературы.
А потом проходит лет десять-пятнадцать, волей случая ты открываешь книжку и видишь в шукшинских персонажах живых людей, окружающих тебя. А местами и самого себя узнаёшь - мысли, чувства, мотивации, поступки - всё один в один. Даже оторопь берёт - откуда такое понимание?! И начинаешь читать уже всё подряд, запоем, получая массу удовольствия, местами хихикая в голос, местами погружаясь в размышления и воспоминания о чём-то своём.
Правда, тут надо сразу оговориться: всё это так, если ты нормальный русский человек, то есть тупое совковое быдло, и живёшь среди таких же. Потому что если ты либеральный интеллектуал, вращающийся исключительно в тесном мирке себе подобных, эффект от прочтения и в сорок, и в шестьдесят лет будет ровно тот же, что и в тринадцать. Если так, лучше перечитай что-нибудь о тонких душевных метаниях великовозрастных подростков-интеллектуалов, разнообразных Онегиных, Печориных и Раскольниковых. Такое, возможно, тебе будет ближе.
На днях, перечитывая шукшинские рассказы, обнаружил такое. Цитата прекрасна всем - и точностью наблюдения, и краткостью, и манерой изложения:
Нет, жить, конечно, имеет смысл. Другое дело, что мы не всегда умеем. И особенно это касается деревенских долбаков - вот уж упрямый народишко! И возьми даже своих ученых людей - агрономов, учителей: нет зазнавитее человека, чем свой, деревенский же, но который выучился в городе и опять приехал сюда. Ведь она же идет, она же никого не видит! Какого бы она малого росточка ни была, а все норовит выше людей глядеть. Городские, те как-то умеют, собаки, и культуру свою показать, и никого не унизить. Он с тобой, наоборот, первый поздоровается.
Вот это талантище! В каких-то пяти строчках, можно сказать - походя (сам рассказ о другом), взять и мощнейшим образом раскрыть всю суть русского общества и противоречий, терзающих его веками - хоть при царях, хоть при советах, хоть при демократах. Ведь всё именно так и получается.
Есть простонародье, которого в стране подавляющее большинство: упрямое, консервативное, с характерными чертами менталитета, которые, к ужасу и омерзению либеральных интеллектуалов, делают нас решительно непохожими ни на европейцев, ни даже на азиатов. Зато прекрасно объясняют все перипетии нашей непростой истории. Шутка ли - менее, чем за век успели создать почти с ровного места мощнейшую державу, развалить её до основания и начали строить что-то заново, на другой лад. Большинство, категорически не способное к длительной планомерной работе, но могущее, когда совсем прижмёт, явить такую прыть и находчивость, от которых у прочего человечества волосы поседеют враз и на всех местах. Всё не как у людей (если за эталон этих самых людей считать неких сферических европейских бюргеров). Раз аграрная реформа - то с массовым голодом и массовыми же расстрелами, раз выявление врагов и шпионов - то тридцать седьмой год, раз подъём науки и промышленности - то за три пятилетки впереди планеты всей, раз воля и либерализм - то такой чудовищный разгул уголовщины и безнаказанности, что Чёрная Африка выбегает нервно покурить. Одним словом, "наши деревенские долбаки, не всегда умеющие жить правильно".
Есть так называемая интеллектуальная элита, живущая в каком-то своём, очень далёком от реальности, мире. Кто её таковой признал и назначил, решительно не понятно. Слушая, что они говорят, и читая, что пишут, возникает стойкое впечатление - это они сами собрались тесным кружком, как шайка заговорщиков, и провозгласили себя умом, честью, совестью и ещё чёрт знает чем нашего общества. Примерно, как один деятель захватил брошенную зенитную платформу у английского побережья и объявил её независимым королевством, а себя - правящим монархом. Что выделяет наших интеллектуалов из прочей народной массы - не совсем понятно. Но точно не повышенный интеллект, и не прочные моральные устои. Скорее всего, ощущение своей избранности, причастности к тому самому, почётному, на их взгляд, кругу заговорщиков. И, как следствие, чудовищно раздутое самомнение, социальная спесивость и лютая, иррациональная ненависть к простонародью. То ли потому что оно не такое, как они. То ли потому что, наоборот, точно такое же, а либерального интеллектуала, желающего если не быть, то хотя бы казаться цивилизованным европейцем, такое напоминание о своей истинной неизбывной сути жутко бесит. В общем, те самые, деревенские, пожившие в городе, вернувшиеся обратно и одержимые манией самоутверждения за счёт менее продвинутых земляков.
Ну а есть и интеллигенция в подлинном смысле слова. Настоящий авангард нашего общества - и в нравственном, и в интеллектуальном плане. Но такие не шумят, не скандалят, не самоутверждаются публично, живут и занимаются своими делами, а потому мало кому интересны. Многие ли знают что-то про графа Игнатьева, маршала Голованова, биолога Любищева, социолога Кара-Мурзу? А ведь стоило бы. Городские они, что тут скажешь. Умеют и культуру показать, и никого не унизить. И здороваются первые, от простого человека носу не воротят.
Вообще, надо сказать, творчество Шукшина исключительно богато подобными меткими наблюдениями. Причём разбросаны они случайно, мимоходом, к слову об очередном нехитром сюжете, чем особенно примечательны. В отличие от многих нынешних литераторов, ударившихся в сколь отважные, столь же малограмотные построения на тему истории, философии, социологии, Шукшин подобными амбициями явно не страдал.
Ну и напоследок. Сегодня Василию Макаровичу исполнилось бы 84. На мой взгляд, вполне себе достойный повод в очередной раз перечитать его книжки, пересмотреть "Печки-лавочки" и "Калину красную". Ну а тем, кто каким-то чудом пропустил названное - незамедлительно восполнить этот досадный пробел, прикоснуться к яркому самобытному явлению нашей, по-настоящему народной, культуры и просто получить массу удовольствия.
