Рассказ, товарищи
Николай Федорович Кузебцев был влюблен так, как не был ещё ни разу влюблен в своей сорокасемилетней жизни. Нет, безусловно, Кузебцов когда-то любил, но не так сильно, не так всеобъемлюще. Нынче душа Кузебева стремилась вылететь из тела, походка приобрела легкость, а в воздухе явно пахло весной, хотя на календаре была глубокая осень. Хельга, так представилась она при встрече. Они сидели в кафе, он брал её ладошку в свои неуклюжие кулаки и грел, потому что у неё постоянно были холодные руки. «Я северная женщина. Говорила она. «Поэтому и руки холодные. Поэтому я и Хельга». Опять же говорила она. Но в основном говорил Николай Федорович. Николай Федорович говорил столько, столько он ни разу не говорил в своей сорокасемилетней жизни. В основном конечно о рыбалке, о преимуществе ловли на мотыля, о рассветном поклепе, само собой о рыбах диковинных размеров, что попадались Федоровичу. Немного о работе, но совсем немного. «Я банковский служащий». Скромно сказал Николай. «Собственно рассказывать особо и нечего. Сижу в банке, работа с людьми» В общем, о работе Николай Федорович говорить не любил, а о рыбалке, да о 15-ом месте Динамо, всегда пожалуйста. Ну и о политике конечно. Куда же без неё в наши буйные дни. Иногда Хельга присылала по ночам ваццапину «Спишь?» «Нет» отвечал Николай Федорович. «Думаешь обо мне?» «Да» отвечал Кузебцев. «Расскажи мне чего ни будь» И Николай Федорович рассказывал, до утра, хоть и надо было ему на работу. Влюбился человек, что тут взять.
А вот секса между ними не было. Во первых Николай Федорович, ранее часто пользовался телефонами из газет с бесплатными объявлениями, да так часто, что забыл, как изящно переходить из стадии кафе-цветы в стадию постель- салфетки. Плюс Кузебцову казалось, что секс только разрушит то волшебство что витало вокруг него в воздухе последние три недели, опошлит, сломает. Да и в силу возраста, секса уже не так и хотелось и Хельга, не настаивала. Кузебцеву хотелось просто лежать рядом с ней и говорить, говорить…
Последние два дня, сидя у себя в комнате охранника, Кузебцев стал думать о свадьбе. Не такой, какая была у него сразу после армии, где он проснулся утром, с подбитым глазом и оторванным рукавом пиджака. Вот, как плохо свадьбу отметил, так и вся семейная жизнь сложилась псу под хвост. Думал Кузебцев. Нет свадьба должна быть красивой, с голубями, с Таиландом. Один раз все же женимся, ну или второй. «Долетали до луны, дали за любовь медали». Запела вдруг женщина в телевизоре человеческим голосом. «У медали две стороны, этой мы не знали». Какие однако, поэты эти, доходчивые и умные слова то подобрать могут, подумал Кузебцев. Медалей, у Кузебева не было, но, что там действительно две стороны, он конечно понимал прекрасно и даже увидел в этом некий иносказательный смысл. Так, ну допустим, со свадьбой торопиться не будем, мне всего 47, поживем, присмотримся, подумал Кузебцев, но Таиланд организовать стоит.
Ранее Кузебцев сидел за столиком у входа в банк, оценивал взглядом кредитоспособность посетителей и всем своим видом показывал, что банк это заведение солидное и основательное. Но «Россельхозконсалдинг банк» шел в ногу со временем. Человека сменили роботом, точнее вместо столика Кузебцева поставили терминал, ибо ставить его больше было некуда. А Николая Федоровича поместили в небольшую каморку, где ранее хранили старые компьютеры . Собственно, особо Кузебцев был банку не нужен, ибо на все серьёзные случаи, была тревожная кнопка и вооружённая охрана. Но, вот, на случай пьяных хулиганов и скандальных должников Кузебцев мог помочь, хотя он сам не знал чем, да и хулиганы в банк не заходили. Дни его проходили в маленькой кондейке без окон, за раскладыванием пасьянса Паук, на старом ноутбуке прослушиванием телевизора. Поэтому появление в его жизни Хельги и стало ярким праздником. Поэтому же Николай мало кого знал из работников банка, ибо он почти никого не видел и они его тоже. Со времен, когда он гордо восседал за столом у входа, и знал всех, все уже уволились, кроме Марины, небольшой блондинки с большими, черными глазами. К ней то я и обращусь за кредитом, подумал Кузебцев. Тысяч в 60, я думаю, уложится можно, решил Кузебцев.
Под конец рабочего дня, когда усталая Марина из глубины идет домой. «Мариночка здравствуйте», появился в окошке оператора Марины, Кузебцев, сжимая в руках подрастаявший Альпен Гольд. «Какие у нас нынче кредиты, что бы повыгоднее, да подешевле?» «Федорович, тебе то на что кредит, то?» усмехаясь, спросила Марина. «Любовницу что ли завел?» «Скажешь, то же любовницу, я может мир решил посмотреть, попутешествовать. Устал я тут, на одном и том же месте, целыми днями сидеть». «Молодец какой» завистливо сказала, так же уставшая сидеть на одном месте Марина. «А долгов у тебя у приставов нет, а то завернут на самой границе, путешественник». Подлила яду Марина «Да нет, вроде» «Что да нет, вроде? У меня вон соседки сын, решил поехать в Турцию, так его с самолета сняли и вернули назад. И что ты думаешь? Неоплаченный штраф, за переход в неположенном месте» «Ну и дела, а где же штрафы то эти глянуть?». «Где, где, на госуслугах, же» Окончательно добила Кузебцева своим умственным превосходством Марина. Правда, быстро поправилась. «Ну, точнее я сама не знаю, ты у Мишки нашего, спроси, он там где-то проверяет все это по приставам».
К нашему Мишке Кузебцеву пришлось идти вместе с Мариной, ибо нашего Мишку Кузебцев толком не знал. Заспанный и усталый Мишка ввел в компьютер фамилию Кузебцева и выяснил, что штрафов у того нет и вообще Николай Федорович чист, как сокол. Радуясь такому радостному факту, Кузебцев решил проверить и Хельгу, что бы уж точно, знать, что ничего в последний момент не омрачит радость совместной поездки - почти свадебного путешествия. «Миша, а проверь ка ещё одну» попросил Николай Федорович. «Ну точно любовницу завел» захихикала, с горечью в смехе, Марина.
Земля уходила у Николая Федоровича из под ног, душа больше не хотела лететь, оказалось, что на улице поздняя осень и даже минусовая температура, что он стар и поездка в Таиланд с красивой женщиной, это всего лишь мечта. Хельга, в миру Ольга Николаевна Бузичко имела задолженность перед пенсионным фондом с 2006 года. Ну, это бог с ним, кто не имеет задолженность перед пенсионным фондом, тот пускай первый кинет в меня камень. Но вот задолженность по иску потерпевших о взыскании морального и материального вреда, в размере 1 500 000 рублей, по приговору Октябрьского районного суда города Омска. Вот это наводило на самые грустные мысли.
Хельга. Моя Хельга. Как же ты могла. Я ей все выскажу, как на духу. Я ведь с ней всегда говорил. Кто же если не она, ведь никого же больше. С кем же мне теперь говорить то. А по ночам, эти милые, добрые ваццапинки. И в воздухе вдруг снова запахло весной и ноги снова полетели.
Click to view