(no subject)
Первые два дня нового года - прозрачные и сияющие. За окном днем стало выходить солнце, а после заката светится молочно-белым светом убывающая луна, и где-то над ней, за запутанными ветками, то прячется, то показывается из-за тучи серебряная звезда, так что можно созерцать все чудеса вселенной по-очереди.
В доме прибыло два стеклянных чайника, а значит можно снова варить чай на огне - да здравствует возвращение к корням, к медленным вечерам, надеюсь, что я еще помню, что такое шум ветра в соснах.
В неизменном месте встречи сегодня столько народу, что полки с круассанами почти опустели, а запах кофе ощущается даже снаружи - так остро в морозном воздухе, и небо над головой в сумерках было таким синим, что, казалось, можно было пить его, словно воду из ручья. (Хотя лучше не стоит, кто знает, что будет, если вдохнуть или испить этих синих сумерек хотя бы один глоток в такой мороз!).
Обмениваемся подарками, шуршит оберточная бумага, развязываются узлы, торчат лисьи носы, мир вокруг чуть тише обычного, а вода в Днепре впервые за эту зиму год покрылась льдом - так что после всех прогулок хорошо вернуться в тепло!
В доме прибыло два стеклянных чайника, а значит можно снова варить чай на огне - да здравствует возвращение к корням, к медленным вечерам, надеюсь, что я еще помню, что такое шум ветра в соснах.
В неизменном месте встречи сегодня столько народу, что полки с круассанами почти опустели, а запах кофе ощущается даже снаружи - так остро в морозном воздухе, и небо над головой в сумерках было таким синим, что, казалось, можно было пить его, словно воду из ручья. (Хотя лучше не стоит, кто знает, что будет, если вдохнуть или испить этих синих сумерек хотя бы один глоток в такой мороз!).
Обмениваемся подарками, шуршит оберточная бумага, развязываются узлы, торчат лисьи носы, мир вокруг чуть тише обычного, а вода в Днепре впервые за эту зиму год покрылась льдом - так что после всех прогулок хорошо вернуться в тепло!