Депутат и его Люстрация.
/Рассказ представляет из себя чисто литературный вымысел, не содержит в себе никаких призывов к действиям, любое сходство с реальными персонажами является случайным совпадением./
Петр Иванович, депутат Рады последнего созыва яростно, до побеления жал кнопку "Против". В голове яростно вертелась мысль - фиг вам, а не люстрация. Тоже мне, челядь, возомнившая себя властью! Люстрацию им подавай, ага, разбежались. А как потом решать вопросы? Если кум не будет главой районного суда, а сват - начальником местной милиции? А если я не смогу решать вопросы у себя, кто для меня решит вопросы в других местах? Как тогда бизнес будет получать госзаказы и пилить прибыль? А, может, и его самого люстрируют? От этих мыслей Петр Иванович поёжился и еще сильнее, со злостью, придавил несчастную кнопку.
Сколько он, бывший мелкий бандит-рекетир, а потом крупный бизнесмен-рейдер районного разлива, денег вложил в благосклонность избирателей, как называл это его недешевый глава предвыборной компании! Тут его мысли соскользнули на то, сколько он заплатил этому спецу-зазнайке из Москвы. Петр Иванович аж поморщился. Но дело свое "зазнайка" знал туго и по итогам выборов Иван Петрович победил в своем одномандатном мажоритарном округе. Не без помощи главы окружного избиркома, конечно, а еще кума-судьи, зарубившего на корню все иски ну и сват-мент подогнал своих гоблинов - и в форме, и в штатском. Скандал, конечно был знатный, даже репортаж суки с телевидения выпустили, но в итоге для Петра Ивановича всё закончилось получением такой вожделенной корочки Народного Депутата. Так Петр Иванович стал независимым внефракционным Депутатом Рады седьмого созыва.
Впрочем, внефракционным он оставался недолго и вскоре за кругленькую сумму он влился в плотные ряды провластной партии, стал членом одной из парламентских комиссий и с тех пор неплохо себя чувствовал, получая помимо положенной депутатской зарплаты стабильные выплаты от... оттуда. Хотя, иногда морщился понимая, что по неопытности здорово продешевил, многим другим достались куски пожирнее. Он всегда морщился при мысли о потраченных или недополученных деньгах, поэтому его полное красное лицо постоянно имело тоскливое выражение, которое он выдавал за выражение постоянной озабоченности государственными делами. Льготами, впрочем, Петр Иванович тоже не брезговал - выплаты за то, выплаты за это - копейка к копеечке, ведь надо отбивать потраченные на выборы суммы и зарабатывать, зарабатывать, зарабатывать...
Во время Майдана Петр Иванович уже было решил, что все потеряно и месяц сидел в родной усадьбе на родине, но потом всё, вроде, стало постепенно возвращаться на круги своя, только вот народ стал какой-то нервных, бузит Беркута на него нет, но ничего. Главное - тенденция. И тут этот дурацкий закон о Люстрации. "Рішення не прийнято" высветилось на табло Рады. Петр Иванович удовлетворенно хмыкнул, еще раз про себя произнес: "Фиг вам, а не люстрация, может вам еще выборы по новой системе?!", собрал свои вещи и через подземный переход вышел из Рады, сел машину и скомандовал водителю: "Домой". По дороге он задремал, и не сразу пришел в себя, когда у его стоящей на красный свет машины вдруг открылась дверь и чьи-то сильные, но явно не ласковые руки вытащили его из салона, а другие руки надели на голову мешок. Петр Иванович попробовал властно заорать, кто, мол, вы такие, Народного Депутата трогать, у меня неприкосновенность, но в тот же момент его неприкосновенность была грубо нарушена прикосновением к задней части головы твердого предмета и последнее, что он услышал, соскальзывая в темноту был чей-то голос, произнесший, - Иш, разорался, кабан...
Петр Иванович пришел в себя в какой-то комнате. Он стоял на коленях, связанные за спиной руки были закреплены петлей на шее. Мешка на голове уже небыло. В глаза бил яркий свет. Голова трещала. Петр Иванович застонал и попробовал пошевелиться, или хотя-бы упасть на бок, чтобы не болели колени, но у него ничего не получилось, видимо он был зафиксирован за что-то на полу.
- Дивись-но, прийшов до тями, - услышал он знакомый голос, владелец которого явно имел прямое отношение к молоткам, стучавших у депутата в голове. - Тож треба починати, часу замало, - продолжал голос.
- Включайте камеру, - скомандовал еще один из присутствовавших. После чего подошел к Петру Ивановичу и подтянул петлю на шее, от чего тот прогнулся, подняв голову вверх. Веревка нестерпимо давила на шею, но теперь Петр Иванович видел камеру, стоящую перед ним на штативе, ярко светившийся красный огонек показывал, что съемка уже идет. Рядом слепили его глаза софиты. В комнате угадывалось еще несколько человек, все они стояли в темноте за камерой и софитами, и Петр Иванович не смог понять ни сколько их, ни различить их лиц.
- Итак, приступим, - человек, подтягивавший веревку, вышел из-за спины Петра Ивановича и стал так, чтобы попадать в поле действия камеры, не заслоняя собой скорчившегося на полу депутата.
Начало речи напоминало выступление прокурора в суде. Петр Иванович не был в состоянии внимательно выслушивать всю речь, но главное он уловил - он тут за соучастие в провале Закона про Люстрацию. Ситуация, кажется приходила в знакомую Петру Ивановичу по Раде область говорильни и он, несмотря на режущую шею петлю, затекшее тело и головную боль даже немного успокоился. Но тут он услышал слова, в которые не мог поверить. - По старому козацкому обычаю приговаривается к отсечению главы. Приговор привести в исполнение немедленно. - В круг света перед камерой вышел мужчина с голым торсом, покрытым татуировками в виде трезубца и другими патриотическими символами, под балаклавой угадывался казацкий чуб, но всё внимание Петра Ивановича приковывал к себе огромный блестящий меч в его руке. Мужчина подошел, стал сбоку и занес меч над головой. Петр Иванович отчаянно задергался, веревки держали крепко, и тут он неожиданно для самого себя заблеял, - Люстрация.. Люстрация.... Хочу люстрацию, Люстрируйте меня!!!, - его голос перешел на крик и сорвался на фальсцет...
- Поздно, - произнес казак с мечом, - мы тебе звонили?
- Да, - обреченно простонал Петр Иванович
- Предупреждали?
- Да...
- Домой приезжали?
- Да, - Петр Иванович в отчаянии вспомнил расписанные Автомайданом ворота дома.
- А теперь - поздно. Теперь у нас будет другая люстрация, - мрачно произнес палач, мощно опуская меч...
Петр Иванович из последних сил задергался, пытаясь вырваться из пут, попытался закричать, но меч уже прошел сквозь шею, крик застрял в глотке, тело его последний раз отчаянно выгнулось и... Петр Иванович проснулся на своем месте в сессионом зале Рады. Руки и ноги его страшно затекли, на шею ужасно давил воротник пиджака. На главном экране истекали последние секунды, голосование за Закон о люстрации заканчивалось. Петр Иванович издал пересохшим горлом отчаянный всхлип, потянулся непослушным телом и в последний момент нажал на кнопку "За". "Рішення прийнято, всім дякую", раздался через несколько долгих секунд голос спикера.
Петр Иванович с шумом повалился на кресло и смахнул с лица обильно текущий пот.
Руки его тряслись...
Если у вас появилось непреодолимое желание добавить меня в друзья, тыц сюда. :))))