Новый солдат империи
Стоп! Молодченко, Молодченко… На днях звучала эта фамилия! Мишка? Да, Мишка говорил… Балда, как ты мог сразу-то не вспомнить! Это ж тот же Гадилов, что им с Иркой покушение подсуропил! Из-за которого девочка теперь в больнице лежит и волнуется, что головка у неё обрита после МРТ!
Ну, гад, вот и привелось встретиться! Эка мы удачно зашли!
Айдаровец засучил ногами, выгнулся в последнем стремлении уже непослушного тела задержать уходящую жизнь и - затих, обмякнув. Да, парень, неправильно ты оказался в неправильном месте. Причём давно, изначально. Когда убеждения выбирал, которые тебя карателем на Донбасс привели...
Нет, у нас, конечно, у всех есть право на собственных тараканов в голове. Но - до тех пор, пока мы не объявляем их единственно правильными тараканами. И не начинаем их подсаживать в мозги всем прочим согражданам. А особенно - насилием. А особенно - оружием.
А особенно - когда тараканы фашистские…
Мы тысячу лет империю на том и строили, что по-христиански и по-русски не делали различия между эллином и иудеем, между нациями и народами. Живёшь в России, служишь России? - значит, наш ты. И мы - твои. Невзирая на принадлежность - хоть русский, хоть украинец, хоть армянин, хоть нганасан. Но как только решил, что имеешь отдельные права только потому, что русский, украинец, армянин или нганасан, - всё, не наш ты. И в нашей империи тебе не место! На хуторе у себя нацией своей гордись.
И не было к этому парню жалости, той, которая нередко останавливала карающую руку Бурана на прежних выходах. Был бы простым солдатом ВСУ… Но ты сам выбрал свою судьбу, когда шёл в нацисты. Теперь лежи тут. Разве что гранаткой мы тебя одарим, чтобы развлёк ты некоторым образом своих товарищей, когда найдут они тебя…
Дальше надо действовать быстро. Пусть до смены ещё полтора часа, но война полна случайностей настолько, что их запросто можно приравнять к неизбежностям. Даже нужно, если подольше жить хочешь. Так что торопимся, ребята!
Главное на данный момент - просочиться в подвал. Там, по словам безвременно усопшего, трое, и ещё один на входе. Если этого тихо прикрутим, то с остальными легче. Даже стрелять можно - хлопки ПББС наверху не слышно будет. Затем хватаем двоих писателей и тихо смываемся - через заднюю дверь столовской кухни или через люк. Наверняка у кого-то должны быть ключи.
Далее Шрек и Еланец отволакивают журналистов в нашу машину и тихарятся там. Если через полчаса мы со Злым не появимся - прогреваете машину ещё пять минут, и если нас нет, то тихонечко уезжаете к Лобачово через Старый Айдар. Мы там ходили, помните, - где блокпосты и секреты, знаете. Объедете или на крайняк обойдёте. Пропуска на машине хорошие, "контрабасы" для себя делали, но всё ж не борзейте, время-то ночное. "Бобика" милицейского у входа номера срисовали? Не "обижаешь, командир", а "так точно!". Потому как не исключаю, что на нём мы отсюда с третьим писателем выбираться будем. Не шмальните там сгоряча, как подъедем. Если за нами тут шухер поднимется, то уходите сами.
Едете без света, так что внимательно. В село не въезжаете, там укропов полно. Шрек, "контрабасы" тебя хорошо срисовали, на перекрёстке перед селом свернёшь влево, тут же включишь подфарники на две секунды. В ответ получишь две вспышки по секунде синим фонариком на дорогу. То есть под колёса смотри: на дороге у тебя должно два раза синим появиться, на снегу хорошо видно. Число пароля сто один. Едете, куда они укажут, там у них своя переправа есть, не где все переправляются. Плоты там у них. "Контрабасы" всё сделают сами, и машину заберут, так что всё наше забираете. Ясна задача?
Шрек кивнул и по заведённому ещё в роте порядку кратко повторил диспозицию. Собственно, в основе всё то же: упокоить часовых, вытащить журналистов. Второе - смыться, не поднимая шума. Третье - совместиться с контрабандистами. С ними уйти.
Нет, теперь есть и четвёртое. Гадёныша Гадилова прикрутить.
Входная дверь. Дверь в фойе. Обе прикрыты, но не закрыты. Естественно, начкар - или разводящий, кем он был? - их так и оставил, когда выходил. Ключи от столовой-люка-подвала есть? Да, вот какие-то.
Затолкав тело, которое Шрек споро приволок с улицы, в администраторскую - или как тут эта комнатка называется, - просочились к лестнице. Здесь разделились. Вовка аккуратно, чтобы не стукнуть, прикрыл створки дверей, оставив щёлку, возле которой и заныкался, чтобы наблюдать за фойе, а заодно и за лестницей сверху. Остальные же тихо сползли по стеночке вниз. Да, трудно без плана помещений. Непонятно, где может стоять - или, может, ходить? - часовой. Где засели трое охранников. Как тут вообще всё устроено. Может, шумнуть как-то особенно, чтобы часового привлечь? Нет, слишком рискованно. Раз вышло, на второй не надейся. Известный закон.
Самый надёжный прибор - зеркальце - показал, что часового в коридоре подвала нет. Прячется где-то, гад и кемарит! Легче от того? Нет, не легче. Надо знать, где он устав нарушает, а то выскочит из-за спины, как чёрт из табакерки - и конец операции!
Но и ждать некогда. Потихоньку, по одному, стали ввинчиваться в коридор. Сначала Еланец, который сместился на пять метров вправо и замер там, прикрывая товарищей. Затем Буран, который сделал то же самое в направлении налево. Злой прикрывал спины, затем продвинулся вперёд Еланца.
Так, отфиксировали обстановку. Пока тихо. Подвал чистый, обычный. Система коридорная. Восемь дверей: две в торцах, две со стороны выхода на лестницу и четыре по противоположной стене.
Алексей прислушался. Нет, стой! Не тихо здесь!
Слева послышался какой-то неразборчивый выкрик. Голос женский.
Он сделал знак ребятам, чтобы прикрыли его, и сдвинулся в направлении звуков.
Так, одна из дверей приоткрыта. Звуки доносятся оттуда. Очень похожие на стоны.
Ещё несколько стелющихся шагов. Звуки становятся разборчивее. Борьба? Нет возня. И теперь женский стон.
А, ну, конечно! Пока подразделение на боевых, караульная смена в отсутствие начальства занимается процессом размножения. Что ж, тем лучше. Снимем часового с бабы - а остальных примем тёпленькими!
Но тут раздался новый выкрик, уже вполне отчётливый:
- Ну, не надо, пожалуйста! Я же вам всё уже отдала!
Ага, ситуация перестаёт быть томной. Похоже, женщина участвует в процессе против своего желания.
Как всякий нормальный мужик, Алексей сам всегда был настроен на размножиться. В духе: эх, и чего женщины обставляют это дело такими сложностями? Был бы я девкою - даже на трусы не тратился бы, всё равно постоянно снимать. Но будучи именно нормальным мужчиной, он уважал это право женщин на их сложности. И сам с удовольствием участвовал в древнейшей игре между полами, в которой одни со всем пылом штурмуют крепость, а другие с тем же пылом её защищают, но… Постепенно сдавая бастион за бастионом, выкидывая в конце белый флаг. Причём только после сдачи крепости выясняется, что это именно её гарнизон тщательно спланировал и штурм, и оборону. Отдельное внимание уделив тому, чтобы штурмующий из-за слишком упорной защиты не бросил бесперспективное занятие и не ушёл брать другой замок.
Правда, опыт Кравченко в этом отношении не был велик, как он сам признавал - без особого, впрочем, уныния. Кто в курсантах не гусарил? А теперь и былое курсантское гусарство подёрнулось туманом прожитых лет, да пеленою добродетельного семейного секса со Светланой. Но и сама семейная жизнь, в которой, даже при всей современной свободе общественных отношений, ты всё равно хозяин своей семьи, а значит, на тебе и ответственность за жену и дочку, - само наличие семьи, словом, заставляло с большой неприязненностью относиться к тем, кто позволял себе насилие над женщинами.
Так что глаза Бурана сузились. Часовой, конечно, потрафил чужой РДГ, что ушёл с поста, но то, чем он занимается, должно быть наказано радикально.
Алексей вновь достал своё зеркальце, просунул в приоткрытую дверь. Так, понятно. Какая-то бойлерная, скорее всего, с трубами. У дальней стены что-то вроде каптёрки - шкафы, явно для инструментов, стол, лежанка. На лежанке - ритмичное движение. У стола - другое развлечение: голая девушка стоит на нём на коленях, руки на затылке, а двое мужиков в камуфляже что-то ей втолковывают, причём один наворачивает её волосы себе на кулак. А вот часовой - кем ещё может быть униформированный человек с автоматом на боку? - в процессе не участвует. Стоит в двух шагах от двери и, судя по всему, просто запитывается зрелищем.
Больше никаких подробностей Буран не разглядел, поторопившись втянуть руку с зеркальцем обратно. Такая уж штука эти зеркала: вещь в разведке и на диверсиях крайне нужная, но и опасная - даст блик и выдаст уже тебя самого. Но и того, что разглядел, достаточно.
Алексей сделал знак своим приблизиться, указал Юрке держать ему спину, а Витьке - чтобы в нужный момент рванул дверь на себя. Те кивнули - поняли. Кравченко поднял руку с пистолетом…
Ну, гад, вот и привелось встретиться! Эка мы удачно зашли!
Айдаровец засучил ногами, выгнулся в последнем стремлении уже непослушного тела задержать уходящую жизнь и - затих, обмякнув. Да, парень, неправильно ты оказался в неправильном месте. Причём давно, изначально. Когда убеждения выбирал, которые тебя карателем на Донбасс привели...
Нет, у нас, конечно, у всех есть право на собственных тараканов в голове. Но - до тех пор, пока мы не объявляем их единственно правильными тараканами. И не начинаем их подсаживать в мозги всем прочим согражданам. А особенно - насилием. А особенно - оружием.
А особенно - когда тараканы фашистские…
Мы тысячу лет империю на том и строили, что по-христиански и по-русски не делали различия между эллином и иудеем, между нациями и народами. Живёшь в России, служишь России? - значит, наш ты. И мы - твои. Невзирая на принадлежность - хоть русский, хоть украинец, хоть армянин, хоть нганасан. Но как только решил, что имеешь отдельные права только потому, что русский, украинец, армянин или нганасан, - всё, не наш ты. И в нашей империи тебе не место! На хуторе у себя нацией своей гордись.
И не было к этому парню жалости, той, которая нередко останавливала карающую руку Бурана на прежних выходах. Был бы простым солдатом ВСУ… Но ты сам выбрал свою судьбу, когда шёл в нацисты. Теперь лежи тут. Разве что гранаткой мы тебя одарим, чтобы развлёк ты некоторым образом своих товарищей, когда найдут они тебя…
Дальше надо действовать быстро. Пусть до смены ещё полтора часа, но война полна случайностей настолько, что их запросто можно приравнять к неизбежностям. Даже нужно, если подольше жить хочешь. Так что торопимся, ребята!
Главное на данный момент - просочиться в подвал. Там, по словам безвременно усопшего, трое, и ещё один на входе. Если этого тихо прикрутим, то с остальными легче. Даже стрелять можно - хлопки ПББС наверху не слышно будет. Затем хватаем двоих писателей и тихо смываемся - через заднюю дверь столовской кухни или через люк. Наверняка у кого-то должны быть ключи.
Далее Шрек и Еланец отволакивают журналистов в нашу машину и тихарятся там. Если через полчаса мы со Злым не появимся - прогреваете машину ещё пять минут, и если нас нет, то тихонечко уезжаете к Лобачово через Старый Айдар. Мы там ходили, помните, - где блокпосты и секреты, знаете. Объедете или на крайняк обойдёте. Пропуска на машине хорошие, "контрабасы" для себя делали, но всё ж не борзейте, время-то ночное. "Бобика" милицейского у входа номера срисовали? Не "обижаешь, командир", а "так точно!". Потому как не исключаю, что на нём мы отсюда с третьим писателем выбираться будем. Не шмальните там сгоряча, как подъедем. Если за нами тут шухер поднимется, то уходите сами.
Едете без света, так что внимательно. В село не въезжаете, там укропов полно. Шрек, "контрабасы" тебя хорошо срисовали, на перекрёстке перед селом свернёшь влево, тут же включишь подфарники на две секунды. В ответ получишь две вспышки по секунде синим фонариком на дорогу. То есть под колёса смотри: на дороге у тебя должно два раза синим появиться, на снегу хорошо видно. Число пароля сто один. Едете, куда они укажут, там у них своя переправа есть, не где все переправляются. Плоты там у них. "Контрабасы" всё сделают сами, и машину заберут, так что всё наше забираете. Ясна задача?
Шрек кивнул и по заведённому ещё в роте порядку кратко повторил диспозицию. Собственно, в основе всё то же: упокоить часовых, вытащить журналистов. Второе - смыться, не поднимая шума. Третье - совместиться с контрабандистами. С ними уйти.
Нет, теперь есть и четвёртое. Гадёныша Гадилова прикрутить.
Входная дверь. Дверь в фойе. Обе прикрыты, но не закрыты. Естественно, начкар - или разводящий, кем он был? - их так и оставил, когда выходил. Ключи от столовой-люка-подвала есть? Да, вот какие-то.
Затолкав тело, которое Шрек споро приволок с улицы, в администраторскую - или как тут эта комнатка называется, - просочились к лестнице. Здесь разделились. Вовка аккуратно, чтобы не стукнуть, прикрыл створки дверей, оставив щёлку, возле которой и заныкался, чтобы наблюдать за фойе, а заодно и за лестницей сверху. Остальные же тихо сползли по стеночке вниз. Да, трудно без плана помещений. Непонятно, где может стоять - или, может, ходить? - часовой. Где засели трое охранников. Как тут вообще всё устроено. Может, шумнуть как-то особенно, чтобы часового привлечь? Нет, слишком рискованно. Раз вышло, на второй не надейся. Известный закон.
Самый надёжный прибор - зеркальце - показал, что часового в коридоре подвала нет. Прячется где-то, гад и кемарит! Легче от того? Нет, не легче. Надо знать, где он устав нарушает, а то выскочит из-за спины, как чёрт из табакерки - и конец операции!
Но и ждать некогда. Потихоньку, по одному, стали ввинчиваться в коридор. Сначала Еланец, который сместился на пять метров вправо и замер там, прикрывая товарищей. Затем Буран, который сделал то же самое в направлении налево. Злой прикрывал спины, затем продвинулся вперёд Еланца.
Так, отфиксировали обстановку. Пока тихо. Подвал чистый, обычный. Система коридорная. Восемь дверей: две в торцах, две со стороны выхода на лестницу и четыре по противоположной стене.
Алексей прислушался. Нет, стой! Не тихо здесь!
Слева послышался какой-то неразборчивый выкрик. Голос женский.
Он сделал знак ребятам, чтобы прикрыли его, и сдвинулся в направлении звуков.
Так, одна из дверей приоткрыта. Звуки доносятся оттуда. Очень похожие на стоны.
Ещё несколько стелющихся шагов. Звуки становятся разборчивее. Борьба? Нет возня. И теперь женский стон.
А, ну, конечно! Пока подразделение на боевых, караульная смена в отсутствие начальства занимается процессом размножения. Что ж, тем лучше. Снимем часового с бабы - а остальных примем тёпленькими!
Но тут раздался новый выкрик, уже вполне отчётливый:
- Ну, не надо, пожалуйста! Я же вам всё уже отдала!
Ага, ситуация перестаёт быть томной. Похоже, женщина участвует в процессе против своего желания.
Как всякий нормальный мужик, Алексей сам всегда был настроен на размножиться. В духе: эх, и чего женщины обставляют это дело такими сложностями? Был бы я девкою - даже на трусы не тратился бы, всё равно постоянно снимать. Но будучи именно нормальным мужчиной, он уважал это право женщин на их сложности. И сам с удовольствием участвовал в древнейшей игре между полами, в которой одни со всем пылом штурмуют крепость, а другие с тем же пылом её защищают, но… Постепенно сдавая бастион за бастионом, выкидывая в конце белый флаг. Причём только после сдачи крепости выясняется, что это именно её гарнизон тщательно спланировал и штурм, и оборону. Отдельное внимание уделив тому, чтобы штурмующий из-за слишком упорной защиты не бросил бесперспективное занятие и не ушёл брать другой замок.
Правда, опыт Кравченко в этом отношении не был велик, как он сам признавал - без особого, впрочем, уныния. Кто в курсантах не гусарил? А теперь и былое курсантское гусарство подёрнулось туманом прожитых лет, да пеленою добродетельного семейного секса со Светланой. Но и сама семейная жизнь, в которой, даже при всей современной свободе общественных отношений, ты всё равно хозяин своей семьи, а значит, на тебе и ответственность за жену и дочку, - само наличие семьи, словом, заставляло с большой неприязненностью относиться к тем, кто позволял себе насилие над женщинами.
Так что глаза Бурана сузились. Часовой, конечно, потрафил чужой РДГ, что ушёл с поста, но то, чем он занимается, должно быть наказано радикально.
Алексей вновь достал своё зеркальце, просунул в приоткрытую дверь. Так, понятно. Какая-то бойлерная, скорее всего, с трубами. У дальней стены что-то вроде каптёрки - шкафы, явно для инструментов, стол, лежанка. На лежанке - ритмичное движение. У стола - другое развлечение: голая девушка стоит на нём на коленях, руки на затылке, а двое мужиков в камуфляже что-то ей втолковывают, причём один наворачивает её волосы себе на кулак. А вот часовой - кем ещё может быть униформированный человек с автоматом на боку? - в процессе не участвует. Стоит в двух шагах от двери и, судя по всему, просто запитывается зрелищем.
Больше никаких подробностей Буран не разглядел, поторопившись втянуть руку с зеркальцем обратно. Такая уж штука эти зеркала: вещь в разведке и на диверсиях крайне нужная, но и опасная - даст блик и выдаст уже тебя самого. Но и того, что разглядел, достаточно.
Алексей сделал знак своим приблизиться, указал Юрке держать ему спину, а Витьке - чтобы в нужный момент рванул дверь на себя. Те кивнули - поняли. Кравченко поднял руку с пистолетом…