Кое-какие обороты стянул из Книги русской скорби, в чем и признался. Терроризм у эсеров (как и у прочих террористов) был адресным в том смысле, что его адресатом мог стать любой житель, независимо от должности и происхождения. Достаточно открыть ту же Книгу русской скорби и посмотреть имена погибших, их род деятельности. Там есть полицейские, почтовые чиновники,военные,крестьяне,священники,гимназисты,мещане, рабочие, дворяне. Словом, представители всех без исключения сословий тогдашнего государства. Другое дело, что среднему обывателю известны только "громкие" имена жертв террористов, генералы и губернаторы с министрами. А вот таких жертв терроризма как шестилетний Вова Истомин и его мать Ольга, погибших при покушении на Столыпина или 16-летний ученик реального училища в Севастополе Сергей Евдокименко, убитый при покушении на его отца, жандармского вахмистра либо предпочитают не вспоминать, либо и на самом деле не знают.
Comments 5
Террор эсеров был адресным, а не "вообще".
Reply
Терроризм у эсеров (как и у прочих террористов) был адресным в том смысле, что его адресатом мог стать любой житель, независимо от должности и происхождения. Достаточно открыть ту же Книгу русской скорби и посмотреть имена погибших, их род деятельности. Там есть полицейские, почтовые чиновники,военные,крестьяне,священники,гимназисты,мещане, рабочие, дворяне. Словом, представители всех без исключения сословий тогдашнего государства.
Другое дело, что среднему обывателю известны только "громкие" имена жертв террористов, генералы и губернаторы с министрами. А вот таких жертв терроризма как шестилетний Вова Истомин и его мать Ольга, погибших при покушении на Столыпина или 16-летний ученик реального училища в Севастополе Сергей Евдокименко, убитый при покушении на его отца, жандармского вахмистра либо предпочитают не вспоминать, либо и на самом деле не знают.
Reply
Reply
Reply
Никогда
Reply
Leave a comment