Артур Эллиот Спроул - американский очевидец русской революции
Американский друг княгини Стефании Долгорукой и «графа» Пьера Труссоффа (он же - Петр Трусов) Артур Эллиот Спроул (Arthur Elliot Sproul) не был большой знаменитостью, а сейчас он и вовсе позабыт. И главный интерес он представляет не как их друг, а как человек, ставший очевидцем революционных событий в России и описавший их для американцев. Среди иностранных журналистов, освещавших эти события, были и гораздо более известные личности, например, Роберт Вильтон, Лодевейк Грондейс, Исаак Дон Левин. Но и некоторые свидетельства Артура Э. Спроула об этих событиях довольно любопытны, поэтому стоит рассказать об этом человеке подробнее.
Артур Эллиот Спроул, 1917 год
Родился Артур Эллиот Спроул 30 мая 1857 года в небольшом городке Брейнтри (точнее, в Южном Брейнтри), находящемся в округе Норфолк штата Массачусетс и основанном английскими поселенцами в 1635 году.
Город Брейнтри. Слева - ратуша и памятник солдатам, погибшим в Гражданской войне, справа - публичная библиотека имени Тейера
Несмотря на небольшую численность населения (сейчас там живет менее 39 тысяч человек, а в момент рождения Спроула было и того меньше - около 3 тысяч), этот город в Новой Англии дал США весьма известных личностей. Так, уроженцами Брейнтри являются 1-й вице-президент и 2-й президент страны Джон Адамс, его жена Эбигейл, их сын, 6-й президент страны Джон Куинси Адамс, первый губернатор Массачусетса Джон Хэнкок, «отец Вест-Пойнта» генерал Силванус Тейер, помощник изобретателя телефона А.Белла Томас Уотсон, певец Донни Уолберг и его брат, актер Марк Уолберг.
Отец Артура Эллиота Спроула Джордж Авард Спроул (5.9.1817 - 11.7.1905) был уроженцем города Уилмот графства Аннаполис в канадской Новой Шотландии. В 1854 году он переехал в Южный Брейнтри, где и женился 15 июня 1856. Его жена, мать Артура, Луиза Д. Лэкин родилась в декабре 1832 года и была местной уроженкой. Джордж Спроул работал сапожником на обувной фабрике в Южном Брейнтри. В 1920 году одна из обувных фабрик в Южном Брейнтри, принадлежащая Слейтеру и Моррилю, станет широко известна после ограбления на 15,7 тысяч долларов и убийства ее кассира и охранника, за которые были осуждены и казнены в 1927 году анархисты Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти. Но это будет намного позднее.
Сам Артур Э. Спроул в 1874 году окончил четырехлетний курс в Dorchester High School в Бостоне.
В этом здании на пересечении Dorchester Avenue и Centre Street в 1852-1901 годах находилась средняя школа Дорчестера.
После окончания школы молодой человек решил посвятить себя журналистике. 5 июня 1875 года он основал «Бюллетень старой колонии» («Old Colony Bulletin»), который публиковался в Южном Брейнтри К. Франклином Дэвидом (C. Franklin David) около шести месяцев. Затем г-н Дэвид переехал в Абингтон. «Бюллетень старой колонии» за время своего недолгого существования издавался дважды в месяц . В дальнейшем Артур Спроул был репортером Boston Herald и жил в Южном Брейнтри сначала с родителями на Кресент-авеню, а позднее на улице Вашингтон.
Южный Брейнтри, улица Вашингтон
Позднее он переехал в Куинси, который вначале был частью Брейнтри, а в 1792 году стал самостоятельным муниципалитетом. Свое название город получил в честь полковника Джона Куинси (1689 - 1767), спикера Палаты представителей Массачусетса (1729-1741) и деда Эбигейл Смит Адамс, жены 2-го президента США. 3 июня 1884 года он женится в Питтсфилде, округ Мерримак штата Нью-Хэмпшир, на дочери местного сапожника Элеанор Ф. Каммингс (Eleanor F. Cummings), которая родилась 6 марта 1863 года в Чичестере. 20 июня 1887 года у них родился сын Авард.
Элеанор Ф. Спроул, фото 1917 года
В 1884 году Артур Спроул стал одним из основателей «Общества по улучшению Куинси» и был избран его президентом. Общество высадило в городе около 400 кленов и вязов, а в 1891 году на пожертвования горожан соорудило первый общественный гранитный фонтан.
В 1892 году он основал в Бостоне собственное рекламное агентство.
18 ноября 1903 года Артур Э. Спроул становится членом Бостонского командорства Ордена рыцарей-тамплиеров - масонской организации, основанной в городе еще британскими военными в колониальное время совместно с масонами Бостонской ложи святого Андрея.
А.Э. Спроул, фото начала XX века
В этом масонском ордене он состоял до 21 октября 1908 года. Собственно, масоны были и в Брейнтри (а масонская ложа была основана в 1900 году), но состоял ли в их рядах Спроул, выяснить не удалось.
Масонский храм города Брейнтри, построенный в 1907 году
В штате газеты «Boston Herald» Спроул состоял 17 лет, затем он работал в изданиях «Philadelphia North American» и «Fourth Estate», в 1912 - январе 1913 являлся председателем комитета по связям с общественностью Лиги рекламистов Нью-Йорка, был управляющим редактором Editor & Publisher в Нью-Йорке до апреля 1916, работал в нью-йоркских рекламных агентствах Greenhut - Siegel Cooper & Co, а с апреля 1916 - в Doremus & Co. В январе 1917 он был назначен вице-президентом Herman & Herman, Inc., входившей в число крупнейших американских компаний по производству полуфабрикатов и каменноугольной продукции. 27 января 1917 он отплыл из Нью-Йорка в Россию на лайнере «Bergensfjord», чтобы основать там филиал этой компании со штаб-квартирой в Москве. Его путь лежал морем в Берген (Норвегия), затем через Норвегию, Швецию и Финляндию он должен был попасть в Россию.
Лайнер «Bergensfjord»
Прибыв в Российскую Империю, через год он покидал ее уже Совдепией, став очевидцем трагических для страны событий. В опубликованных им после возвращения в США в газете «New York Herald» статьях Спроул опишет то, что видел своими глазами. А увидел он за этот год немало. «Я вошел в Россию (какой Россия была тогда) в начале февраля, год назад, когда я пересек верхнюю часть Ботнического залива по льду между Хапарандой, Швеция, и Торнео, Финляндия. Когда был поднят шлагбаум, чтобы пропустить сани со мной и моим багажом, и когда он был опущен позади нас, у меня было странное чувство, что я оставил позади мир, который я знал, и вошел в неизвестную землю - землю, где практически все было по-другому; и в последующий год я обнаружил, что это было так», - напишет Спроул позднее.
Посольство США в России, Петроград, улица Фурштатская,34
«Петроград, когда я достиг его, не давал намека на огромные изменения, которые надвигались на огромную Россию. Императорские кареты катились по Морской, проходя под высокой красивой аркой, пересекающей эту улицу и открывающей доступ к огромной площади, на которой стоит увенчанный крестом памятник Александру, обращенный лицом к огромному тускло-красному фасаду Зимнего дворца; и, судя по всему, династия Романовых была столь же прочно укоренена в своем самодержавии, как это было в любое время в течение трехсот лет. В гостиницах и других общественных местах - портреты императорской семьи, над витринами - герб Романовых, увенчивающий герб России; на улицах - покорное население; прокладывающие свой путь в толпе офицеры при полной униформе, сотни рядовых солдат; длинные очереди жалких, полузамерзших мужчин, женщин и детей, ждущих хлеба; трамвайные вагоны, идущие в обычном темпе и не переполненные; сани, скользящие по замерзшим улицам; яркое, но, казалось бы, неугасающее солнце, сияющее с ясного неба; ощущение сильного холода, от которого нужно тщательно защищаться; тоже чувство неизменности и постоянства вещей таких же, какими они были на протяжении сотен лет, и какими они останутся еще другие сотни лет - это был Петроград, да и вообще вся Россия, какой я ее увидел своими глазами в то первое утро в феврале 1917 года». Но буквально на его глазах ситуация молниеносно переменилась, он «видел эти царские портреты, сброшенные на землю и уничтоженные; эти гордые гербы, вырванные со своих мест и растоптанные под ногами; население поет «Марсельезу», крича, неся транспаранты, маршируя большим потоком в течение нескольких часов, часами провозглашающее «Мы свободны!»; униформу, лишенную украшений, кинжалов, медалей - всех различий между офицерами и рядовыми; трамваи более переполненные, чем даже когда-либо я видел в Нью-Йорке, и, в основном, с получающими «удовольствие от езды» солдатами».
10 (23) апреля 1917 года по приглашению американского посла Фрэнсиса Спроул посетил митинг в Александровском зале Петроградской городской думы, организованный «Обществом сближения между Россией и Америкой».
Дэвид Роуленд Фрэнсис (1850- 1927), в 1885 - 1889 мэр Сент-Луиса, в 1889-1893 - губернатор штата Миссури, в 1896-1897 - министр внутренних дел США, в 1916-1918 - посол США в России.
Председательствовал бывший посол России в США барон Р.Р. Розен, еще не убранный из зала заседаний портрет Государя был завешен огромным американским флагом. Там, сидя со своим помощником в первом ряду, Спроул слушал речи посла Фрэнсиса и лидеров февральского мятежа, кадетов Милюкова и Некрасова, возглавлявших во Временном правительстве министерства иностранных дел и путей сообщения, среди ораторов были товарищ министра торговли и промышленности, назначенный послом в США, Борис Бахметев, товарищ председателя «Общества сближения между Россией и Америкой» Бородин, революционер Николай Чайковский. При этом Спроул отметил, как зал аплодисментами встретил появление в нем Милюкова, который тогда еще был кумиром для общественности.
Посол США в России Дэвид Фрэнсис (стоит второй слева) во время овации в Государственной Думе после оглашения информации о том, что США объявили войну Германии. Слева от него - посол Италии в России маркиз Андреа Карлотти ди Рипарбелла, справа - французский министр вооружений Альбер Тома и британский посол Джордж Бьюкенен. Апрель 1917, Петроград, Таврический дворец.
Приход к власти большевиков Спроул встретил в Москве, где он жил в гостинице «Метрополь». «Я был осажден примерно с 250 другими людьми в гостинице «Метрополь» в Москве на несколько дней. Большевики напали на нее, потому что чиновники старого правительства были в ней. Мы находились под постоянным обстрелом на протяжении всех семи дней. Мы пошли в подвал и устроили себе такие удобства, какие возможно, живя на такой пище, какую могли найти в кладовой и различных комнатах. Наконец, когда все наружные окна были разбиты пулями, гарнизон ушел по редко используемому пути в Кремль, и большевики вошли с ружьями, револьверами и саблями. Ни одного не убили или оскорбили, но румын сошел с ума. Княгиня Долгорукая была в гостинице. Она сделала очень важное, успокаивая остальных» - напишет Спроул, вспоминая дни московских боев. Собственно, видимо при таких обстоятельствах и состоялось его знакомство с княгиней Стефанией Долгорукой, дружба с которой продолжалась и позднее.
Ситуацию в стране после прихода к власти большевиков Спроул описывал так: «Положение в России совершенно неописуемо. Здесь нет закона и, следовательно, нет порядка. Если совершено убийство, убийство совершено, и это конец. Ситуация в Москве и Петрограде именно такая, какая и была бы в Нью-Йорке, если бы департамент полиции был распущен и полицейские участки закрыли. В каждом многоквартирном доме есть свой комитет охраны. Грабежи являются повальными. Любой человек, который одевается иначе, чем рабочие, выглядит как представитель клики, которая до революции угнетала миллионы поколений и поэтому рассматривается большевиками как справедливая добыча». «Не делайте ошибку, споря с «товаришем». Если он захочет твое спальное купе, он получит его. Если ты миролюбив, он «разрешит» (говоря о «разрешении») тебе стоять в коридоре в крайнем дискомфорте, но все еще невредимым. Если ты сопротивляешься, твое тело будет выброшено через окно и будет либо лежать рядом с рельсами, либо покатится под колеса». «Мужчине не нужно было сильно напиться и бродить по трущобам в три часа ночи, чтобы его ограбили. Действительно, нет! Если он был несчастным обладателем хорошей шубы или меховой шапки, или теплых, качественных калош, у него были очень хорошие шансы быть «задержанным» на совершенно хорошей улице во вполне разумный час дня или вечера, и услышать, как вежливый разбойник говорит: «Будьте добры, снимите сюртук-с, и шапку тоже, пожалуйста, да, и ваши калоши тоже, если вы простите меня за беспокойство. И, конечно, только немедленное исполнение было ответом. Если нет, то твое тело в канале или Неве, мой добрый друг! И жертвами стали не только мужчины, но и женщины. Это было как: «Пожалуйста, снимите пальто, мадам» и так далее. Вежливо? О боже! Но и настойчиво - именно так».
Но при этом еще Временное правительство обусловило простое передвижение по стране многими формальностями. «Когда однажды я решил проехать 450 миль из Москвы в Петроград, у меня ушло от двух до трех дней, чтобы пройти официальные инстанции и получить разрешение купить билет на посадку в поезд; а само путешествие нужно было совершить после этого! Сначала мне необходимо было явиться в американское генеральное консульство в Москве и изложить мое желание совершить поездку в Петроград, указав свои причины. Тогда мне вручили грозный на вид документ, и даже со всем добродушием и отзывчивостью должностных лиц в консульстве необходимая беседа и заполнение документов заняли значительное время. Но даже тогда это только начало; ибо мне теперь пора было идти в русскую полицию и подтвердить, что моя поездка в Петроград необходима. И здесь снова определенное «заметное время», некоторое из которого проходит в таком непопулярном виде спорта, известном как стояние в очереди; русские (особенно официальные русские) имеют, казалось бы, мало представления о ценности времени. Они следят за тем, что у них много денег, и они ждут... на самом деле, настаивают, - чтобы ты демонстрировал равное безразличие к стрелкам часов. Наконец, после продолжительного устного допроса, а затем долгого заполнения и подписания бумаг, я получил другой документ, который, однако, просто разрешил мне покинуть город. Затем начались хождение за покупкой билетов на поезда и спальные вагоны, борьба с толпой солдат и крестьян, чтобы найти свое место, которое указано, и удержание его, пока я не доберусь до места назначения».
После упомянутых событий, связанных с московскими боями, А.Спроул покинул «Метрополь» и остальное время в Москве проживал в месте, которое называет «английским домом», находившемся на Суворовской улице, 10. В этом доме, помимо него, жили и другие иностранцы. Спроул был снабжен в генеральном консульстве в Москве двумя документами, один из которых нужно было носить с собой, а другой повесить на двери дома.
В последнем было указано, что «квартиру мистера Артура Эллиота Спроула, американского гражданина, жителя Суворовской улицы, дома № 10, считать неприкосновенной и проводить обыски только в присутствии американского Генерального консула или представителя американского Генерального консульства, снабженного необходимыми полномочиями», что и подтверждала наложенная на документ печать Московского ВРК.
Этот документ, как сообщил Спроул, пригодился, когда однажды в дом явился некий большевик и стал интересоваться насчет свободных спальных мест для принудительного заселения новых жильцов. Тогда хозяйка обратила его внимание на находившийся на двери документ, который первоначально этот большевик не заметил. После ознакомления с текстом документа, он покинул помещение.
Наконец, Артур Спроул зимой 1918 года вырвался из «страны Советов» и оказался в Лондоне. 23 февраля 1918 года он отплыл из Ливерпуля первым классом на лайнере «Нью-Йорк», который прибыл на остров Эллис в Нью-Йорке 5 марта. Еще в Европе Спроул начал публиковать свои заметки о ситуации в России, продолжил он это и оказавшись в США. Его публикации были заметны, их комментировали официальные лица, в том числе министр иностранных дел Франции Стефан Пишон. В октябре 1918 Спроул был назначен менеджером по финансовой рекламе нью-йоркской газеты «American», затем ушел оттуда и 1 марта 1919 стал менеджером отдела финансовой рекламы New York Sun, а с апреля 1919 ему было поручено редакционное и рекламное управление нового еженедельного выпуска канадских новостей Sun. Продолжал Спроул принимать участие и в деятельности масонов. В декабре 1932 года он был сделан почетным пожизненным членом Публичной ложи № 1000 F & AM города Нью-Йорка. В дальнейшем он, видимо, в силу преклонного возраста, оставил деловую активность в прессе и рекламе, но продолжал общественную деятельность (в частности, был секретарем по связям с общественностью Нью-Йоркской ассоциации по борьбе с туберкулезом) и иногда публиковал свои статьи в СМИ.
Самой известной его публикацией стала статья «Пепел Царя», опубликованная в газете «Нью-Йорк Таймс» 5 апреля 1925 года.
На нее до сих пор периодически ссылаются авторы некоторых зарубежных работ на тему убийства Государя и Его Семьи. Из российских авторов упоминание об этой публикации встретил лишь у С.В. Фомина, который называет и имя этого американского консула - Эрнест Ллойд Харрис (называют его и зарубежные авторы, в частности, американцы Грег Кинг и Пенни Уилсон в изданной ими в 2003 году книге «Судьба Романовых»).
ПЕПЕЛ ЦАРЯ
История американского консульского агента, который, как говорит, доставил его из Екатеринбурга в Сибири в Харбин в Китае.
Редактору «Нью-Йорк Таймс»:
«Что случилось с пеплом? Он был рассеян? Или он сохранился?»
Таким вопросом задается П. У. Вильсон в своей интересной статье в «Таймс» о жалкой вере, которую все еще поддерживает бывшая императрица России, что царь Николай и его семья не были убиты, но что они все еще живы и еще воссядут на трон императорской России.
Что на самом деле стало с последним из правящих Романовых? Где сейчас их прах? Эти вопросы по праву вызывают интерес всего мира - не только сейчас, но почти с того самого дня, когда, казалось, в Екатеринбурге над ними упал занавес. Есть ли ответ? Возможно, я смогу его предоставить. Вот некоторые факты:
Я был в России (в Москве и Петрограде, поселившись в отеле «Метрополь» в бывшем городе) в 1917 и 1918 годах - в самое трагически важное время во всей волнующей истории этой несчастной страны, включая, как это было, и последние недели правления династии Романовых, революцию (сопровождающуюся падением царя), режим Керенского и большевистское восстание, за которым последовала эпоха больших волнений и неопределенности, которая продолжается до сих пор.
Находясь в Москве, я близко познакомился с американским джентльменом, который раньше занимал важные посты в нашей консульской службе, но затем был связан с крупным нью-йоркским банком в его русском отделении.
Когда большевики захватили власть, этот нью-йоркский банк был вынужден, как и все другие американские финансовые и промышленные предприятия, в России, свернуть свои дела и покинуть страну. При этих обстоятельствах мой друг телеграфировал в Государственный департамент в Вашингтоне и, учитывая его прошлую известность, как указано в имеющихся официальных документах, был назначен генеральным консулом Соединенных Штатов в Сибири.
Эрнест Ллойд Харрис (1870 - 1946), в 1917 - сотрудник российского отделения National City Bank of New York, в 1918- 1921 - генеральный консул США в Иркутске. Фото сделано во Владивостоке. Источник - National Magazine, Vol. XLVIII, No. 8, сентябрь 1919 года
Из-за тяжёлых условий, существовавших в то время, для этого чиновника оказалось невозможным сохранить постоянную штаб-квартиру. Сначала его офис находился в Омске; но он был вынужден постепенно двигаться на восток, пока не очутился в Екатеринбурге - городе, куда русский царь и его семья были переселены большевиками из их первого места заключения в Тобольске. Мой друг продолжал свой медленный путь, пока наконец не достиг Владивостока, а оттуда сел на корабль в нашу страну, куда он прибыл летом 1920 года, где он рассказал мне следующую историю:
«Я лично вывез из Сибири кости всех членов бывшей царской семьи России в сундуке вместе с иконами [священными изображениями] и мелкими ювелирными изделиями, которые носили жертвы во время их убийства. Кости и личные вещи были доставлены мне в Екатеринбург после того, как их вывезли из заброшенной шахты, куда после происшествия выбросили тела.
«Те, кто просил меня позаботиться о костях и сохранить указанные предметы, сказали мне, что они сделали это, потому что я был американцем, и по этой причине они относились ко мне иначе, чем к любому европейцу. Они добавили, что их действия не были вызваны каким-либо сожалением о том, что Романовы встретили то, что, по их словам, было справедливой судьбой, но что, как русские, они все еще достаточно уважали «старый порядок», чтобы желать, чтобы останкам их бывших правителей было найдено более подходящее место для захоронения, чем заброшенная шахта, куда их бросили.
«Я получил доверие; и когда вскоре после этого я покинул Екатеринбург, чемодан и его содержимое, естественно, стали частью моего консульского багажа. Однако, поскольку я направлялся во Владивосток, а не в Китай, я передал чемодан и его содержимое британским чиновникам в Харбине, на монгольской границе, получив расписку, которые затем должны были переправить их в Пекин и доставить в Российское посольство в этом городе. Таким образом, именно там (помните, что это было в 1920 году) кости и личные реликвии последнего из Романовых в данный момент ожидают такого окончательного захоронения, которое может быть сочтено целесообразным в будущем».
Весьма интересно добавить в этой связи, что джентльмен, которого я цитировал, хотя и родился на Ближнем Западе, получил важную часть своего образования в одном из великих немецких университетов. Много лет назад, будучи еще молодым студентом, в одном немецком городе он увидел, как царь и его немецкая невеста проходили по главным улицам в окружении блестящей свиты.
«Я не думал, - сказал он мне, - когда я был свидетелем «помпезности и пышности» этого события, что мне придется дожить до того, чтобы забрать кости этой императорской четы и кости их еще не рожденных тогда детей из огромной страны, самодержавными правителями которой они были, после их падения с самой вершины земного величия и могущества. Но так оно и было».
Так проходит слава этого мира!
АРТУР ЭЛЛИОТ СПРОЛ
Нью-Йорк, 28 марта 1925 года.
Проживал в свои последние годы Артур Эллиот Спроул в Бронксе, в Нью-Йорке, где и скончался 17 марта 1940 года в возрасте 82 лет. Его тело было кремировано, прах захоронен на кладбище Floral Park в Питтсфилде, округ Мерримак, штат Нью-Хэмпшир.