Майсы от Абраши. 57. Горыныч. Часть 1
Горыныч. Часть 1.
- У меня подозреваемый в допросной! - пытался возражать важняк генералу, - и пять дел!
- Вернут твоего подследственного в камеру, майор, а дела сдашь Макарчуку завтра, и не спорь со мной. Это ж депутат Верховного Совета Украины, не кто-нибудь! Даю тебе лучшего в управлении опера и экспертов, с которыми ты уже работал. Все звонки в район беру на себя, и прокурору и в отдел. Машину возьмёшь мою - она с радиотелефоном. Только выезжайте немедленно!
С начальством не спорят, тут генерал был прав, но какое уж тут «немедленно», если прошло больше трёх суток, след остыл. Первым делом важняк послал «лучшего опера» Юзика к районному прокурору за разрешением на эксгумацию. Юзик уехал на своей машине, только заскочил в бухгалтерию за талонами на бензин и взял с собой медэксперта Скляра, на того была большая надежда. С собой же в генеральскую «Волгу» важняк взял криминалиста и второго опера. Щедрость начальства объяснялась просто: ему звонил второй секретарь обкома Бабич, накрутил генералу хвост.
Но была и вторая причина «особой важности»: депутатом был директор Первой обувной фабрики, а она, среди прочего ассортимента, шьёт обувь для МВД. То есть фабрика для нас - свои! Хотя прямых улик на девяносто первую нет, только записка, так что весь хипеш, скорее всего, зря...
Через час с небольшим «Волга» подъехала к станции скорой помощи. Лепило Каплан был на дежурстве, это удалось узнать по дороге, не зря в машине радиотелефон.
- Доктор, вы поедете с нами!
- Никак не могу, я на дежурстве!
- А мы пойдём к главврачу вместе и вы сами ему объясните всё про сходство симптоматики смерти от инфаркта и от отравления. А я вам, доктор, скажу без протокола, что дело это особое и вечером здесь будут люди из комитета, и единственный шанс у ваших бейцев не быть зажатыми в ящике этого письменного стола - если к тому времени у нас с вами будет результат следственных действий!
- Какого комитета?
- Советских женщин, доктор, во главе с Терешковой! Они вас любят со времён вашей бабушки Фанни!
Чтобы Каплан поместился в «Волгу», пришлось габаритного криминалиста Семёныча пересадить на переднее сидение, а самому сесть сзади. Понизив голос, важняк сказал:
- За бабушку простите, я сам по маме - Шляпентох.
- Комитетом вы меня, конечно, пугали?
- Конечно пугал. Они здесь будут только послезавтра.
Вдову директора фабрики вызвали в РОВД из Киева ещё утром. Она сидела в кабинете начальника отдела - не в коридоре же её держать. Женщина вчера схоронила мужа, а сегодня её вызывают в милицию и сообщают об эксгумации и доследственной проверке. Алла Владимировна была эффектной шатенкой в светлом брючном костюме, при шелковом шарфике и импортной сумочке, ну да траур в наше время носят только деревенские.
- Вот товарищи из областного управления, - представил начальник РОВД важняка даме, хотя тот зашёл в его кабинет один.
- Старший следователь по особо важным делам майор Демков, Александр Юрьевич. Здравствуйте, Алла Владимировна, примите мои соболезнования и извинения за беспокойство. Я предлагаю сразу поехать к вам на дачу (чуть не сказал «место происшествия»). Вы ведь, товарищ начальник, дадите нам машину?
- Нет-нет, - возразила женщина, - я на своей и дорогу знаю.
- Отлично! Тогда следуйте за нашей «Волгой». - Хозяину кабинета Демков пожал руку, уже выходя из него. Тот простит: служба есть служба.
На «месте происшествия» выяснилось, что вдова уборку произвела и посуду помыла. Трудно было предполагать, что до похорон она этого не сделает. Пришлось её попросить поставить посуду на стол, восстановив картину. Криминалист Семёныч с доктором «скорой помощи» в это время рисовали мелом на полу расположение тела. А опер Журавский отправился на опрос соседей один - старший опер Юзик со Скляром везли эксгумированное уже тело в областную судмедэкспертизу, епархию Скляра. Всё было первоочередной задачей.
- Алла Владимировна, посмотрите, пожалуйста, внимательно перед тем, как мы начнём составлять протокол: всё, включая посуду, мебель, контур на полу, окна, занавески, двери - всё в точности соответствует тому, когда вы зашли сюда в воскресенье утром? Вы должны будете подписать протокол осмотра.
Женщина встала к двери, обвела комнату долгим взглядом и обречённо сказала: «Да.»
- В какое время это было?
- В пол-десятого утра.
- Теперь, прошу вас, садитесь и расскажите всё по порядку.
- Нет. Не всё, - вдруг встрепенулась Алла Владимировна, - была ж ещё бутылка на столе!
- А где она сейчас? - с надеждой в голосе спросил Демков.
- В бар поставила. - и направилась к серванту.
- Нет! - остановил её следователь, - Семёныч - ты!
Криминалист, надев перчатки, водрузил бутылку с остатками армянского коньяка на стол.
- У меня подозреваемый в допросной! - пытался возражать важняк генералу, - и пять дел!
- Вернут твоего подследственного в камеру, майор, а дела сдашь Макарчуку завтра, и не спорь со мной. Это ж депутат Верховного Совета Украины, не кто-нибудь! Даю тебе лучшего в управлении опера и экспертов, с которыми ты уже работал. Все звонки в район беру на себя, и прокурору и в отдел. Машину возьмёшь мою - она с радиотелефоном. Только выезжайте немедленно!
С начальством не спорят, тут генерал был прав, но какое уж тут «немедленно», если прошло больше трёх суток, след остыл. Первым делом важняк послал «лучшего опера» Юзика к районному прокурору за разрешением на эксгумацию. Юзик уехал на своей машине, только заскочил в бухгалтерию за талонами на бензин и взял с собой медэксперта Скляра, на того была большая надежда. С собой же в генеральскую «Волгу» важняк взял криминалиста и второго опера. Щедрость начальства объяснялась просто: ему звонил второй секретарь обкома Бабич, накрутил генералу хвост.
Но была и вторая причина «особой важности»: депутатом был директор Первой обувной фабрики, а она, среди прочего ассортимента, шьёт обувь для МВД. То есть фабрика для нас - свои! Хотя прямых улик на девяносто первую нет, только записка, так что весь хипеш, скорее всего, зря...
Через час с небольшим «Волга» подъехала к станции скорой помощи. Лепило Каплан был на дежурстве, это удалось узнать по дороге, не зря в машине радиотелефон.
- Доктор, вы поедете с нами!
- Никак не могу, я на дежурстве!
- А мы пойдём к главврачу вместе и вы сами ему объясните всё про сходство симптоматики смерти от инфаркта и от отравления. А я вам, доктор, скажу без протокола, что дело это особое и вечером здесь будут люди из комитета, и единственный шанс у ваших бейцев не быть зажатыми в ящике этого письменного стола - если к тому времени у нас с вами будет результат следственных действий!
- Какого комитета?
- Советских женщин, доктор, во главе с Терешковой! Они вас любят со времён вашей бабушки Фанни!
Чтобы Каплан поместился в «Волгу», пришлось габаритного криминалиста Семёныча пересадить на переднее сидение, а самому сесть сзади. Понизив голос, важняк сказал:
- За бабушку простите, я сам по маме - Шляпентох.
- Комитетом вы меня, конечно, пугали?
- Конечно пугал. Они здесь будут только послезавтра.
Вдову директора фабрики вызвали в РОВД из Киева ещё утром. Она сидела в кабинете начальника отдела - не в коридоре же её держать. Женщина вчера схоронила мужа, а сегодня её вызывают в милицию и сообщают об эксгумации и доследственной проверке. Алла Владимировна была эффектной шатенкой в светлом брючном костюме, при шелковом шарфике и импортной сумочке, ну да траур в наше время носят только деревенские.
- Вот товарищи из областного управления, - представил начальник РОВД важняка даме, хотя тот зашёл в его кабинет один.
- Старший следователь по особо важным делам майор Демков, Александр Юрьевич. Здравствуйте, Алла Владимировна, примите мои соболезнования и извинения за беспокойство. Я предлагаю сразу поехать к вам на дачу (чуть не сказал «место происшествия»). Вы ведь, товарищ начальник, дадите нам машину?
- Нет-нет, - возразила женщина, - я на своей и дорогу знаю.
- Отлично! Тогда следуйте за нашей «Волгой». - Хозяину кабинета Демков пожал руку, уже выходя из него. Тот простит: служба есть служба.
На «месте происшествия» выяснилось, что вдова уборку произвела и посуду помыла. Трудно было предполагать, что до похорон она этого не сделает. Пришлось её попросить поставить посуду на стол, восстановив картину. Криминалист Семёныч с доктором «скорой помощи» в это время рисовали мелом на полу расположение тела. А опер Журавский отправился на опрос соседей один - старший опер Юзик со Скляром везли эксгумированное уже тело в областную судмедэкспертизу, епархию Скляра. Всё было первоочередной задачей.
- Алла Владимировна, посмотрите, пожалуйста, внимательно перед тем, как мы начнём составлять протокол: всё, включая посуду, мебель, контур на полу, окна, занавески, двери - всё в точности соответствует тому, когда вы зашли сюда в воскресенье утром? Вы должны будете подписать протокол осмотра.
Женщина встала к двери, обвела комнату долгим взглядом и обречённо сказала: «Да.»
- В какое время это было?
- В пол-десятого утра.
- Теперь, прошу вас, садитесь и расскажите всё по порядку.
- Нет. Не всё, - вдруг встрепенулась Алла Владимировна, - была ж ещё бутылка на столе!
- А где она сейчас? - с надеждой в голосе спросил Демков.
- В бар поставила. - и направилась к серванту.
- Нет! - остановил её следователь, - Семёныч - ты!
Криминалист, надев перчатки, водрузил бутылку с остатками армянского коньяка на стол.