О НАДЕЖДЕ на ВОСКРЕСЕНИЕ
Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и усопших в Иисусе Бог приведет с Ним (1 Сол. 4, 13-14). Здесь наперед надобно обратить внимание на то, почему апостол, когда говорит о Христе, называет смерть Его смертью, а когда говорит о нашей кончине, то называет ее не смертью, а успением. Не сказал: «о умерших»; но что? - о усопших. И еще: то и усопших в Иисусе Бог приведет с Ним, а не сказал: «умерших». И еще: мы живущие оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим усопших (ст. 15). И здесь не сказал «умерших», но во всех трех местах смерть их назвал успением; а о Христе не так, но как? Если мы веруем, что Иисус умер. Не сказал: «усоп», но: умер. Почему же смерть Христову апостол назвал смертью, а нашу - успением?
Не просто и не без цели он употребляет эти различные выражения, но имея в виду нечто мудрое и великое. Говоря о Христе, он употребил слово: «смерть», чтобы показать действительность Его страданий, а о нас - «успение», чтобы умерить нашу скорбь. Там, где уже совершилось воскресение, он смело употребляет слово «смерть», а там, где воскресение есть предмет надежды, употребляет слово «успение», самим названием и утешая нас, и укрепляя благие надежды. Спящий, конечно, встанет; а смерть есть не что иное, как продолжительный сон. Не говори мне, что умерший не слышит, не говорит, не видит, не чувствует, ибо таково же состояние и спящего. Если и можно сказать нечто странное, то и душа спящего как бы спит; а у умершего, напротив, бодрствует. Но умерший, скажешь, гниет и тлеет и превращается в прах и пепел. Что же из этого, возлюбленный? Поэтому самому и надобно особенно радоваться. Тот, кто хочет перестроить развалившийся и ветхий дом, наперед выводит из него живущих, потом разрушает этот дом и снова воздвигает в лучшем виде. Выведенные не скорбят об этом, а еще радуются, потому что обращают внимание не на видимое разрушение, но воображают будущее, хотя еще и невидимое, здание. Так и Бог разрушает наше тело, намереваясь создать его вновь, и сперва изводит живущую в нем душу, как бы из какого дома, дабы, потом воздвигнув его в лучшем виде, опять ввести в него душу с большей славой. Будем же обращать внимание не на разрушение, а на будущую славу.
Также, если у кого статуя испортилась от ржавчины и от времени и многие части ее отвалились, то он, разбив ее, бросает в горнило и, тщательно переплавив, делает ее лучшею. И как разрушение такой статуи в горниле не есть уничтожение ее, но возобновление, так и смерть наших тел не есть уничтожение, но обновление их. Итак, когда ты увидишь, что тело наше, как бы в горниле, разлагается и тлеет, то не останавливайся на этом внешнем виде, но ожидай обновления, и этой стороной примера не довольствуйся, но простирайся умом к более важному. Ваятель, ввергая в горнило медное тело, получает оттуда статую не золотую и бессмертную, но делает ее такою же медной; а Бог, ввергая в землю тело перстное и смертное, возвращает тебе статую золотую и бессмертную, ибо земля, приняв тело смертное и тленное, возвращает его нетленным и бессмертным. Итак, видя умершего, не на то смотри, что он сомкнул глаза и лежит безгласным, но на то, как он воскреснет и получит неизъяснимую, изумительную и дивную славу, и от настоящего внешнего вида возведи помыслы к надежде будущего. А ты по привычке при этом скорбишь и плачешь? Но не странно ли: когда ты отдашь дочь в замужество и муж отправится с нею в далекую страну и там будет жить счастливо, не считать этого бедствием, так как скорбь разлуки облегчается слухом о их благополучии; а здесь, когда не человек, не подобный тебе раб, но Сам Владыка берет к Себе твоего ближнего, - печалиться и сетовать? Как же, скажешь, возможно человеку не скорбеть? Я и не говорю этого; я отвергаю не скорбь, а чрезмерность скорби; скорбь естественна, но скорбь чрезмерная свойственна душе безрассудной, умоисступленной и слабой. Поскорби, поплачь, но не ропщи, не малодушествуй, не негодуй; воздай благодарение Взявшему и, украсив отшедшего, препроводи его к Нему в светлой погребальной одежде. Если станешь роптать, то оскорбишь и умершего, и прогневаешь Взявшего, и повредишь самому себе; но если будешь благодарить, то и его украсишь, и прославишь Взявшего, и сделаешь пользу самому себе. Плачь, как Владыка твой плакал о Лазаре, показав нам меру, правила и пределы скорби, которых преступать не должно. Так и Павел сказал: не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Скорби, говорит он, но не как язычник, не ожидающий воскресения, не имеющий надежды на будущую жизнь. Я стыжусь, поверьте мне, и краснею, когда вижу, как на торжище толпы женщин бесчинствуют, рвут на себе волосы, ломают руки, царапают щеки, и притом - в глазах язычников. Чего не скажут они, чего не наговорят о нас? Это ли любомудрствующие о воскресении? Должно быть, они; но дела их не согласуются с учением; на словах они рассуждают о воскресении, а на деле поступают, как не ожидающие его; если бы они твердо убеждены были, что есть воскресение, то не делали бы этого; если бы уверены были, что умерший отошел к лучшей жизни, то не плакали бы. Это и еще больше этого говорят неверные, слыша такой плач. Постыдимся же, образумимся и не станем делать столько вреда и себе, и видящим это. Почему, скажи мне, ты плачешь так об отшедшем? Потому ли, что он был порочен? В таком случае должно благодарить, что положен предел его порокам. Или потому, что он был честный и добрый человек? И о нем надобно радоваться, потому что скоро восхищен, прежде нежели злоба изменила разум его (Прем. 4, 11), и отошел в страну, где пребывает уже в безопасности, где нельзя опасаться никакой перемены. Или потому, что он был молод? И за то прославь Взявшего, что скоро призвал его к лучшей жизни. Или потому, что он был стар? И за это опять благодари и прославь Взявшего. Постыдись самого вида выноса: псалмопения, молитвы, сонм отцов и такое множество братий - не для того, чтобы ты плакал, скорбел и роптал, но чтобы благодарил Взявшего. Как призываемых к власти многие провожают с почестями, так и верующих отходящих все провожают с великой славой как призванных к высшей почести. Смерть есть успокоение, освобождение от житейских трудов и забот. Итак, когда увидишь, что кто-либо из ближних отошел отсюда, не ропщи, но умились сердцем, войди в самого себя, испытай совесть, помысли, что и тебя немного после ожидает такой же конец. Вразумись и убойся, видя смерть другого, отринь всякую беспечность, рассмотри свои дела, исправь прегрешения, изменись к лучшему. Мы тем и отличаемся от неверующих, что иначе судим о вещах.
Итак, мы должны благодарить Бога не только за воскресение, но и за надежду воскресения, которая может утешить сетующую душу и расположить к благодушию при разлуке с отшедшими как имеющими воскреснуть и соединиться с нами. Если надобно скорбеть и плакать, то нужно плакать и сетовать о тех, которые живут во грехах, а не о тех, которые отошли с добродетелью. Так делает и Павел; в Послании к Коринфянам он говорит: чтобы опять, когда я приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, - не сказал: умерших, но - которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали (2 Кор. 12, 21). О таких надобно плакать. Тому же поучает и другой такими словами: Плачь над умершим, ибо свет исчез для него; плачь и над глупым, ибо разум исчез для него. Меньше плачь над умершим, потому что он успокоился, а злая жизнь глупого - хуже смерти (Сир. 22, 9-10). Если же всегда достоин плача потерявший рассудок, то тем более - не имеющий праведности и оставивший надежду на Бога. Таких людей и мы будем оплакивать; такой плач полезен: своими слезами мы часто исправляем их. Сетование же об умерших бесполезно и вместе вредно. Итак, не станем изменять порядка, но будем плакать только о грехе, а все прочее: и бедность, и болезнь, и преждевременную смерть, и обиду, и клевету, и какое-нибудь другое из зол, постигающих человека, - все будем переносить благодушно. Эти бедствия послужат для нас поводом к получению многих венцов, если мы будем бодрствовать.
Источник: Иоанн Златоуст. О вере, надежде и любви. О покаянии. Избранные поучения. - Украинская православная церковь. Полтавская епархия. Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2005. - С.254-258.