СЕМЬ МЫСЛЕЙ из КНИГИ МЭРИЛИН РОБИНСОН «ГАЛААД»
Вот что самое странное в жизни священника. Люди меняют тему разговора, когда видят, что ты приближаешься. А иногда те же самые люди приходят к тебе и рассказывают самые удивительные истории. Очень многое скрыто под фасадом, и все знают об этом. Бездна зла, и ужаса, и вины, и одиночества - все это там, где ты точно не рассчитывал их найти.
…вода прежде всего предназначалась для благословения людей, и только потом - для выращивания овощей и стирки.
Когда кто-то в его присутствии отмечал, что он потерял глаз на Гражданской войне, дед говорил: «Я предпочитаю думать о том, что один глаз я все-таки сохранил».
Сейчас не часто можно услышать об «испанке», но это было что-то ужасное. Эпидемия разразилась как раз во время Первой мировой войны, когда мы только ввязались в нее. «Испанка» убивала тысячи солдат - здоровых мужчин в расцвете лет, - а потом набросилась на всех остальных. Воистину, она была подобна войне. Одни похороны за другими прямо здесь, в Айове. Мы потеряли так много молодых людей. И нам еще повезло. Люди приходили в церковь в масках, если приходили вообще. Садились как можно дальше друг от друга. Ходили слухи, что вирус распространили немцы при помощи какого-то секретного оружия, но, думаю, люди просто хотели в это верить. Это убеждение спасало их от необходимости размышлять над тем, что еще может означать эпидемия.
Тогда почти на каждом перекрестке стояли бочонки, куда мы могли кидать персиковые косточки, помогая в борьбе с войной. Армия сжигала их, превращая в уголь, как говорили, для изготовления фильтров для противогазов. На один такой фильтр уходили сотни косточек. Так что все мы ели персики на волне патриотизма, и от этого они обретали немного другой вкус.
Твоя мама спросила, не хочет ли он вознести хвалу Господу, и он согласился, сделав это с таким простым изяществом, что оно показалось чрезмерным для обычных макарон с сыром.
Однако я хотел сказать кое-что о пятой заповеди и о том, почему о ней надлежит думать как о заповеди с первой скрижали. Коротко говоря, правильное богослужение обязательно, поскольку оно формирует в рассудке правильное понимание Господа. Господь отделяется от всех, Он единственный, и Его нельзя воображать как одно явление из ряда подобных (идолопоклонство - вот в чем так и не разобрался Фейербах). Его имя стоит особняком. Оно священно (я так понимаю, в этом находит отражение священность Слова, творческого изречения, которое не может быть выражено иным языком). Тогда воскресенье отстоит от всех прочих дней в ознаменование торжества времени и срока, вероятно, над всеми созданиями, которые населяют измерение времени. Потому что «начало», которое можно назвать семенем времени, - условие для сотворения всего, что следует далее. Потом выделяются мать и отец, как видишь. Мне кажется, это похоже на пересказ Сотворения мира. Сначала был Господь, потом Слово, потом День, потом Мужчина и Женщина, после этого - Каин и Авель - «Не убий» - и все грехи увековечены в этих запретах, как преступления увековечены в законах, направленных на их искоренение. Так, вероятно, скрижали различаются по обращению к вопросам вечным и временным.
…вода прежде всего предназначалась для благословения людей, и только потом - для выращивания овощей и стирки.
Когда кто-то в его присутствии отмечал, что он потерял глаз на Гражданской войне, дед говорил: «Я предпочитаю думать о том, что один глаз я все-таки сохранил».
Сейчас не часто можно услышать об «испанке», но это было что-то ужасное. Эпидемия разразилась как раз во время Первой мировой войны, когда мы только ввязались в нее. «Испанка» убивала тысячи солдат - здоровых мужчин в расцвете лет, - а потом набросилась на всех остальных. Воистину, она была подобна войне. Одни похороны за другими прямо здесь, в Айове. Мы потеряли так много молодых людей. И нам еще повезло. Люди приходили в церковь в масках, если приходили вообще. Садились как можно дальше друг от друга. Ходили слухи, что вирус распространили немцы при помощи какого-то секретного оружия, но, думаю, люди просто хотели в это верить. Это убеждение спасало их от необходимости размышлять над тем, что еще может означать эпидемия.
Тогда почти на каждом перекрестке стояли бочонки, куда мы могли кидать персиковые косточки, помогая в борьбе с войной. Армия сжигала их, превращая в уголь, как говорили, для изготовления фильтров для противогазов. На один такой фильтр уходили сотни косточек. Так что все мы ели персики на волне патриотизма, и от этого они обретали немного другой вкус.
Твоя мама спросила, не хочет ли он вознести хвалу Господу, и он согласился, сделав это с таким простым изяществом, что оно показалось чрезмерным для обычных макарон с сыром.
Однако я хотел сказать кое-что о пятой заповеди и о том, почему о ней надлежит думать как о заповеди с первой скрижали. Коротко говоря, правильное богослужение обязательно, поскольку оно формирует в рассудке правильное понимание Господа. Господь отделяется от всех, Он единственный, и Его нельзя воображать как одно явление из ряда подобных (идолопоклонство - вот в чем так и не разобрался Фейербах). Его имя стоит особняком. Оно священно (я так понимаю, в этом находит отражение священность Слова, творческого изречения, которое не может быть выражено иным языком). Тогда воскресенье отстоит от всех прочих дней в ознаменование торжества времени и срока, вероятно, над всеми созданиями, которые населяют измерение времени. Потому что «начало», которое можно назвать семенем времени, - условие для сотворения всего, что следует далее. Потом выделяются мать и отец, как видишь. Мне кажется, это похоже на пересказ Сотворения мира. Сначала был Господь, потом Слово, потом День, потом Мужчина и Женщина, после этого - Каин и Авель - «Не убий» - и все грехи увековечены в этих запретах, как преступления увековечены в законах, направленных на их искоренение. Так, вероятно, скрижали различаются по обращению к вопросам вечным и временным.