ВТОРАЯ МИРОВАЯ ГЛАЗАМИ НЕМЕЦКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Среди огромной литературы, созданной о второй мировой войне, особое место занимают книги немецких писателей - писателей страны, народ которой позволил увлечь себя на путь агрессии. Принеся миру неисчислимые страдания, народ Германии сам заплатил за них огромными жертвами. Неслучайно поэтому то обстоятельство, что немецкие писатели чаще обращаются в своих книгах к катастрофическому для фашистской Германии последнему периоду войны, к дням горького позора, когда на развалинах третьего рейха решался вопрос о будущем немецкого народа…
Впервые мы встречаемся в послевоенной немецкой литературе с немецким солдатом второй мировой войны в пьесе Вольфганга Борхерта «За дверью» (1947). Герой драмы - унтер-офицер, инвалид войны Бекман возвращается из плена в Германию. Ребенок его погиб под бомбежкой, жена ушла к другому. Женщина, которую он встретил, и которая полюбила его, оказалась женой солдата, искалеченного в годы войны по приказу Бекмана. Мучительные вопросы гонят Бекмана к его бывшему полковнику, но тот не чувствует ни стыда, ни угрызения совести, ни ответственности. Бекман бросается к родителям, но они отравились газом, потому что соседи преследовали их как нацистов. Истерзанный морально, Бекман - «привидение войны, временно отремонтированное для мира». Он никому не нужен, он остался ни с чем, «его смерть будет неотличима от его жизни; бессмысленная, незначительная, серая»; остается только одно - самоубийство.
Пьеса Борхерта - первая литературная послевоенная сенсация. Герой его типичен. Тысячи немцев узнали себя в Бекмане - в его мучительных вопросах, его попытках найти виновных, его неустроенности в мире, возникшем на развалинах гитлеровской империи. С годами не уменьшилась антивоенная значимость этого произведения. Вместе с тем в ней нет упоминания о том, что было связано еще совсем недавно для порабощенных народов мира с нацистской оккупацией. Этот «маленький человек» с «тихим голосом», обманутая жертва, не желающий «умирать и убивать», среди кошмаров войны повсюду видит немецкого военачальника, отдающего преступные приказы. А жертвы мучителей остаются за пределами мышления Бекмана, за рамками пьесы.
Среди произведений о второй мировой войне немецких писателей немало и таких, о которых Йоганнес Бехер сказал, что послевоенной она является только внешне, «а по существу - это предвоенная литература, подготавливающая третью мировую войну». Она реально опасна. Высмеивая Гитлера и его окружение, осуждая эсэсовцев, обвиняя фашизм, она …подготавливает почву для новой военной катастрофы. Самый частый, но коварный прием такой литературы - изображение войны с точки зрения «простого солдата». Этого солдата не интересует политика (он не фашист по своим убеждениям), не ищет высоких постов и богатства (он не грабитель). Этот солдат воюет потому, что «таков приказ». О противнике в таких случаях говорится лишь с уважением, и война превращается в игру на равных началах, одинаково справедливой или несправедливой, честной или бесчестной с той и другой стороны. Таинственным образом такие произведения содержат апофеоз немецкого солдата, который лучше, умнее, находчивее своего противника, а гитлеровская армия изображается ради ее же «обеления».
Роман «Фабрика офицеров» Ганса Гельмута Кирста о «фронтальном наступлении». Автор предпослал ей необычный эпиграф: «В память о поколении, которое было предано. В предостережении сегодняшней молодежи». По страницам книги легким, пружинистым шагом проходит старший лейтенант гитлеровской армии Крафт. Он «неудобный подчиненный», правдолюб, прекрасный товарищ, с виду грубоватый, но прямодушный, честный и порядочный. Крафт воспитывает курсантов в духе «солдатской честности». Незадолго до ареста он произносит трогательную речь о смысле «солдатского существования», «солдатства» («Soldatentum»). Это целая программа, кодекс чести: солдат должен быть скромным, громкие слова не для него; он не должен отдавать себя в руки «политиков» - иначе «противник» превращается во «врага», а солдат - в убийцу. В конце романа Крафт казнен гестапо.
Этот роман - своего рода обращение к сегодняшней молодежи Германии: офицерская школа нужна - лишь бы в ней не было все как прежде. Кирст выступает против «плохой» гитлеровской армии, которая потерпела поражение в войне, за «хорошую», боеспособную, которая будущую войну за «немецкие идеалы» не проиграет.
Критика недостатков немецкого командования, с точки зрения простого солдата, честно выполняющего свой долг, легла в основу произведений Генриха Бёлля. Его роман «Где ты был, Адам?» пронизана ненавистью к войне как чудовищной, противоестественной бессмыслице. Однако в этой противоестественности тонет справедливость поступков тех, кто сражается против нацизма. Наступающие советские танки подходят к немецкому госпиталю. Один из санитаров выносит флаг Красного Креста. От волнения он спотыкается о снаряд, который лежал у всех на виду. Раздается взрыв, который русские танкисты принимают за начало боя и открывают огонь по госпиталю. Случайность…А сколько таких чудовищных противоестественных случайностей? И чего они стоили всем?
Герой произведения, архитектор Файнхальс, ставший солдатом не по своей воле, гибнет у порога родного дома от немецкого снаряда. В этой бессмысленной смерти скрыт ответ на вопрос, кто виноват в трагедии немецкого народа. Но Файнхальс - жертва, не более. К нему относится эпиграф: «Мировая катастрофа может служить многому. Также и тому, чтобы найти алиби перед Богом: «Где ты был, Адам? Я был на войне». В романе нет мысли о том, что немецкие солдаты на фронтах второй мировой были не только жертвами, но и орудиями преступлений. В ней нет намека на то, что с «мировой катастрофой» можно бороться, что война не должна служить оправданием перед совестью человека, участвующего в ней на неправой стороне. Бёлль в своих произведениях обходит молчанием вопрос, что делали немецкие солдаты на завоеванных территориях. Между тем, размышляя о вине и ответственности за содеянное, он мог вскрыть противоречия второй мировой войны и показать ее по-настоящему правдиво. Только в этом случае добрые моральные качества героев, противопоставленных фашизму, будут проверены перед лицом жизни и истории.
Читая большинство произведений немецких писателей, можно подумать, что вся гитлеровская армия состояла из нескольких закоренелых преступников и тех, кто с самого начала, по соображению человечности и нравственности, был идейным противником нацизма. Герои их проходят по нашей земле уставшими наблюдателями, а не участниками событий. Именно изможденность, подавленность и усталость рисует их «чистыми» и пассивными к преступной среде, окружающей их. При таком изображении снимается вопрос об ответственности и осознании героями социального зла и поисках борьбы с ним. В действительности, дело обстояло намного сложнее и раскрыть эту сложность можно в том случае, если показать реальные процессы, которые шли в немецком обществе и в сознании немецкого народа по мере того, как гитлеровский рейх рушился под ударами Советской Армии.
Источник: Куимов А.А., Малышева Е.Ю. Вторая мировая война глазами немецких писателей.
Впервые мы встречаемся в послевоенной немецкой литературе с немецким солдатом второй мировой войны в пьесе Вольфганга Борхерта «За дверью» (1947). Герой драмы - унтер-офицер, инвалид войны Бекман возвращается из плена в Германию. Ребенок его погиб под бомбежкой, жена ушла к другому. Женщина, которую он встретил, и которая полюбила его, оказалась женой солдата, искалеченного в годы войны по приказу Бекмана. Мучительные вопросы гонят Бекмана к его бывшему полковнику, но тот не чувствует ни стыда, ни угрызения совести, ни ответственности. Бекман бросается к родителям, но они отравились газом, потому что соседи преследовали их как нацистов. Истерзанный морально, Бекман - «привидение войны, временно отремонтированное для мира». Он никому не нужен, он остался ни с чем, «его смерть будет неотличима от его жизни; бессмысленная, незначительная, серая»; остается только одно - самоубийство.
Пьеса Борхерта - первая литературная послевоенная сенсация. Герой его типичен. Тысячи немцев узнали себя в Бекмане - в его мучительных вопросах, его попытках найти виновных, его неустроенности в мире, возникшем на развалинах гитлеровской империи. С годами не уменьшилась антивоенная значимость этого произведения. Вместе с тем в ней нет упоминания о том, что было связано еще совсем недавно для порабощенных народов мира с нацистской оккупацией. Этот «маленький человек» с «тихим голосом», обманутая жертва, не желающий «умирать и убивать», среди кошмаров войны повсюду видит немецкого военачальника, отдающего преступные приказы. А жертвы мучителей остаются за пределами мышления Бекмана, за рамками пьесы.
Среди произведений о второй мировой войне немецких писателей немало и таких, о которых Йоганнес Бехер сказал, что послевоенной она является только внешне, «а по существу - это предвоенная литература, подготавливающая третью мировую войну». Она реально опасна. Высмеивая Гитлера и его окружение, осуждая эсэсовцев, обвиняя фашизм, она …подготавливает почву для новой военной катастрофы. Самый частый, но коварный прием такой литературы - изображение войны с точки зрения «простого солдата». Этого солдата не интересует политика (он не фашист по своим убеждениям), не ищет высоких постов и богатства (он не грабитель). Этот солдат воюет потому, что «таков приказ». О противнике в таких случаях говорится лишь с уважением, и война превращается в игру на равных началах, одинаково справедливой или несправедливой, честной или бесчестной с той и другой стороны. Таинственным образом такие произведения содержат апофеоз немецкого солдата, который лучше, умнее, находчивее своего противника, а гитлеровская армия изображается ради ее же «обеления».
Роман «Фабрика офицеров» Ганса Гельмута Кирста о «фронтальном наступлении». Автор предпослал ей необычный эпиграф: «В память о поколении, которое было предано. В предостережении сегодняшней молодежи». По страницам книги легким, пружинистым шагом проходит старший лейтенант гитлеровской армии Крафт. Он «неудобный подчиненный», правдолюб, прекрасный товарищ, с виду грубоватый, но прямодушный, честный и порядочный. Крафт воспитывает курсантов в духе «солдатской честности». Незадолго до ареста он произносит трогательную речь о смысле «солдатского существования», «солдатства» («Soldatentum»). Это целая программа, кодекс чести: солдат должен быть скромным, громкие слова не для него; он не должен отдавать себя в руки «политиков» - иначе «противник» превращается во «врага», а солдат - в убийцу. В конце романа Крафт казнен гестапо.
Этот роман - своего рода обращение к сегодняшней молодежи Германии: офицерская школа нужна - лишь бы в ней не было все как прежде. Кирст выступает против «плохой» гитлеровской армии, которая потерпела поражение в войне, за «хорошую», боеспособную, которая будущую войну за «немецкие идеалы» не проиграет.
Критика недостатков немецкого командования, с точки зрения простого солдата, честно выполняющего свой долг, легла в основу произведений Генриха Бёлля. Его роман «Где ты был, Адам?» пронизана ненавистью к войне как чудовищной, противоестественной бессмыслице. Однако в этой противоестественности тонет справедливость поступков тех, кто сражается против нацизма. Наступающие советские танки подходят к немецкому госпиталю. Один из санитаров выносит флаг Красного Креста. От волнения он спотыкается о снаряд, который лежал у всех на виду. Раздается взрыв, который русские танкисты принимают за начало боя и открывают огонь по госпиталю. Случайность…А сколько таких чудовищных противоестественных случайностей? И чего они стоили всем?
Герой произведения, архитектор Файнхальс, ставший солдатом не по своей воле, гибнет у порога родного дома от немецкого снаряда. В этой бессмысленной смерти скрыт ответ на вопрос, кто виноват в трагедии немецкого народа. Но Файнхальс - жертва, не более. К нему относится эпиграф: «Мировая катастрофа может служить многому. Также и тому, чтобы найти алиби перед Богом: «Где ты был, Адам? Я был на войне». В романе нет мысли о том, что немецкие солдаты на фронтах второй мировой были не только жертвами, но и орудиями преступлений. В ней нет намека на то, что с «мировой катастрофой» можно бороться, что война не должна служить оправданием перед совестью человека, участвующего в ней на неправой стороне. Бёлль в своих произведениях обходит молчанием вопрос, что делали немецкие солдаты на завоеванных территориях. Между тем, размышляя о вине и ответственности за содеянное, он мог вскрыть противоречия второй мировой войны и показать ее по-настоящему правдиво. Только в этом случае добрые моральные качества героев, противопоставленных фашизму, будут проверены перед лицом жизни и истории.
Читая большинство произведений немецких писателей, можно подумать, что вся гитлеровская армия состояла из нескольких закоренелых преступников и тех, кто с самого начала, по соображению человечности и нравственности, был идейным противником нацизма. Герои их проходят по нашей земле уставшими наблюдателями, а не участниками событий. Именно изможденность, подавленность и усталость рисует их «чистыми» и пассивными к преступной среде, окружающей их. При таком изображении снимается вопрос об ответственности и осознании героями социального зла и поисках борьбы с ним. В действительности, дело обстояло намного сложнее и раскрыть эту сложность можно в том случае, если показать реальные процессы, которые шли в немецком обществе и в сознании немецкого народа по мере того, как гитлеровский рейх рушился под ударами Советской Армии.
Источник: Куимов А.А., Малышева Е.Ю. Вторая мировая война глазами немецких писателей.