Музей-квартира А. М. Горького в Москве
20.10.2018
Немного странно называть квартирой огромный особняк, принадлежавший когда-то промышленнику, банкиру и меценату Степану Павловичу Рябушинскому.
Спроектированный гениальным Шехтелем особняк был назван квартирой неожиданно. В 1931 году возвращающегося в Советский Союз Горького, заранее предупредившего о своем нежелании жить во дворце, встретили на Белорусском вокзале и сразу привезли, так сказать, в новую «квартиру». Горький провел здесь последние пять лет своей жизни.
Сегодня особняк Рябушинского для всех ценителей модерна место культовое. Придя - по наивности - в гости к Горькому, мы смогли присоединиться только к экскурсии по шехтелевским интерьерам, бесспорно великолепным. О них написано очень много, и нет смысла повторяться. Пару слов о мебели сказать можно.
Спроектированная Шехтелем мебель, кроме встроенной, не сохранилась. Вместе с исчезнувшими шехтелевскими светильниками и разобранным в столовой камином это огромная утрата. Мебель, которой пользовался Горький и которую мы сейчас увидим, завезли в «квартиру» непосредственно перед его приездом.
Вестибюль парадного входа
Портал входной двери, растекаясь вширь по стене, переходит в симметрично расположенные настенные вешалки. Оценим красоту таблички «Выход», затем уже красоту дверных ручек, замочных накладок
и крючков для одежды. Крючки такой формы невозможно вырезать из листового металла. Их нужно либо отливать, либо варить.
Парадным входом пользовался только Алексей Максимович. Остальные, чтобы не шуметь возле находящихся неподалеку кабинета и библиотеки, проходили через черный вход.
Еще одна настенная вешалка установлена в том месте, где Горький обычно раздевался, придя с улицы. Пальто, сапоги, трости - предметы мемориальные.
Изготовленная по эскизам Шехтеля вешалка перенесена сюда из другого помещения.
На фотографии 1902 года видны еще не закрытые с обеих сторон горьковскими книжными шкафами, как сейчас, ширмы-стрекозы. Вдали слева, под окном, шехтелевская скамья с овальной аркой в основании.
Фотография из альбома Ф. О. Шехтеля. 1902 г.
Сейчас вместо нее диванчик с выдвижными ящиками. Применительно к диванам большей длины подобная конструкция с ящиками называется диваном-шлафбанком.
Столовая
Она же гостиная.
Как уже было сказано, Алексей Максимович не принимал участия в выборе места для проживания. Тем более он не занимался выбором мебели. Там, где сейчас разместился буфет, довольно большой, с красивой расстекловкой, со «скругленным» центральным шкафчиком,
при Рябушинском находился гораздо более пластичный экземпляр. В основе его линий - пузыри, характерные для модерна.
Столовая. Эскиз Ф. О. Шехтеля. Начало 1900-х гг.
Место Горького за большим раздвижным столом обозначено чайным прибором. Самовар на самоварном столике - подарок тульских рабочих. У окна два кожаных кресла типа «честер», с локотниками-завитками в одном со спинкой уровне. Мы увидим много честеров в горьковских интерьерах. Эта пара - без каретной стяжки.
Вдоль стены, противоположной буфету, Шехтель задумал большой камин из белого каррарского мрамора. Камин разобрали в 1932 году, так что сохранилась фотография, на которой Алексей Максимович запечатлен на его фоне сидящим в курительном кресле.
Столовая. Фотография из альбома Ф. О. Шехтеля. 1902 г.
После уничтожения камина стену обшили панелями, снятыми со стены, перекрытой буфетом, и поставили диван честер. Здесь и далее честеры будут с каретной стяжкой.
Рядом напольная радиола американской фирмы RCA-VICTOR - подарок Горькому от советского правительства. В углу - концертный рояль C. Bechstein, на котором играли Кабалевский, Хачатурян, Нейгауз.
Стулья с кожаными спинками, обитыми мебельными гвоздиками, двух разных конструкций и поэтому чуть разной высоты.
При переходе из столовой в библиотеку нельзя не обратить внимания на дверную ручку.
Библиотека
Бывшая гостиная дома Рябушинского.
Стоящие по всему периметру комнаты книжные шкафы красного дерева были изготовлены по эскизам Горького. Он же расставил книги в том порядке, который был ему удобен для работы.
Вообще, библиотека Горького насчитывает 10.000 названий (12.000 томов) и размещена в 44 шкафах - здесь, а также в секретарской, двух вестибюлях и на ступенях лестницы.
Кресло и диван - честеры с вертикально простеганной обивкой спинок и локотников.
Диван из-за своей глубины претендует на то, чтобы быть турецким.
Кабинет
Темой первоначальной отделки кабинета Рябушинского был лавр: Шехтель желал хозяину дома успехов во всех его начинаниях.
Меблировка кабинетов Горького, как утверждали современники, всегда выглядела одинаково, где бы он ни жил. Дело в том, что Алексей Максимович привык работать за просторными письменными столами, высота которых на 10 сантиметров превышала стандартную. Во-первых, он и сам был немалого роста. Во-вторых, врачи рекомендовали ему беречь измученные туберкулезом легкие и не сидеть ссутулившись. Кроме того, в его письменных столах не было тумб и ящиков. Горький считал, что попавшие в ящики бумаги надолго там задерживаются.
Водились у Горького и другие привычки. Так, в своих рукописях, исполненных четким, легко читаемым, почти каллиграфическим почерком, он оставлял справа поля шириной в 1/3 листа - для последующих правок. Под рукой у него всегда находилось много цветных карандашей.
Китайское кресло XVIII века из железного дерева, или дерева наньму, было подарено Горькому его невесткой Надеждой Алексеевной Пешковой.
В 1935 году Надежда Алексеевна обратилась к Алексею Толстому и попросила его посодействовать в выборе подарка по случаю дня рождения Горького. В результате с помощью Толстого у ленинградских антикваров были куплены кресло, стол для лютни и два табурета - все предметы в китайском стиле.
В чемоданчике, лежащем на одном из табуретов, Горький носил рукописи.
Алексей Максимович собрал обширную коллекцию нэцке и окимоно. Работы мастеров XVIII-XX вв. представлены в угловой шехтелевской витрине, оборудованной над камином, и в пристроенном по просьбе Горького слева от камина шкафчике.
Напротив камина еще один кожаный диван-честер, окруженный двумя стульями в английском стиле.
Кресло-честер у окна.
Люстру, к сожалению не шехтелевскую, забираю в пятьдесят вторую дюжину люстр и паникадил.
Спальня
Бывший малый кабинет, при Рябушинском был меблирован журнальными столиками и диванами.
«Спальня балерины» - так Горький в шутку называл обстановку своей комнаты.
Мебельный гарнитур первоначально предназначался для молодого поколения - Максима Алексеевича Пешкова и его супруги Надежды Алексеевны. Неоклассицистические кровать, прикроватная тумбочка, шкаф шпонированы деревом двух цветов, украшены металлическими деталями и резьбой.
По просьбе Горького в интерьере появилась угловая полка, на которую писатель выставлял книги, отобранные для вечернего чтения. Читал он подолгу, сидя в очередном кресле-честере.
Продолжение горьковской восточной коллекции представлено в витрине японской работы.
Лестница
Вообще, интерьер особняка Рябушинского задумывался архитектором как состоящий из трех символических уровней. Первый этаж подводный. На второй ведет знаменитая шехтелевская лестница-волна, вздымающая на своем гребне светильник-медузу.
При взгляде сверху медуза превращается в черепаху (подобных затей в шехтелевском интерьере много). Вдоль всего лестничного марша - горьковские книжные шкафы.
На промежуточной площадке - два встроенных в ниши диванчика.
Второй этаж
По замыслу Шехтеля, второй этаж - стихия воздуха. По замыслу же Горького, здесь жили, кроме семьи его сына, воспитательницы внучек, медсестра, художник Ракицкий. Сам Алексей Максимович из-за болезни ног на второй этаж не поднимался.
Люстра.
И еще одна.
Моленная
На следующем, секретном этаже была моленная Рябушинского. Это третий, верхний, горний уровень всего дома. В алтаре - трехчастное окно, обрамленное полотенцами.
В куполе - световой фонарь.
Моленная - слово старообрядческое. Притесняемые властями вплоть до 1905 года, старообрядцы не имели возможности полноценно устроить церковную жизнь - и организовывали ее в домах. Шехтель спрятал моленную таким образом, что ни снаружи, ни даже изнутри дома посторонние о ее существовании догадаться не могли.
На этом шехтелевская экскурсия, к которой нам удалось присоединиться, закончилась, и мы спустились вниз - на подводный уровень. Когда группа рассосалась, мы обратились к экскурсоводу с расспросами о Горьком. То, что мы заговорили не о Шехтеле, не о Рябушинском и не о старообрядцах, чрезвычайно расположило к нам экскурсовода, и она прошла с нами еще раз по всем этажам и под конец завела в помещение, закрытое на ключ, - секретарскую.
Секретарская
При Рябушинском - комната горничных.
В углу книжные шкафы - продолжение горьковской библиотеки. Вдали диван с высокой спинкой, вписанный в мостовую конструкцию со шкафчиками и полочкой. Перед двухтумбовым письменным столом маленький восьмиугольный столик в строгом, не шехтелевском модерне.
Секретарями Горького были его сын Максим Алексеевич Пешков и издательский работник П. П. Крючков. Алексей Максимович перепечатывал рукописи и переводил для отца с четырех языков.
Фото: из открытых источников в интернете
Подведем итоги. В своей нелюбимой квартире Горький готовил Первый Всесоюзный съезд писателей, работал над «Жизнью Клима Самгина», но не успел завершить и отредактировать последнюю, четвертую часть романа, написал пьесы «Егор Булычев и другие», «Достигаев и другие», а также второй вариант «Вассы Железновой». Его-то мы и посмотрели вечером того же дня во МХАТе им. Горького, прогулявшись до театра пешком.
Еще о Шехтеле. Готический шехтелевский письменный стол есть в коллекции Эрмитажа:
Мебель Эрмитажа. Стили готический и ренессанс
Немного странно называть квартирой огромный особняк, принадлежавший когда-то промышленнику, банкиру и меценату Степану Павловичу Рябушинскому.
Спроектированный гениальным Шехтелем особняк был назван квартирой неожиданно. В 1931 году возвращающегося в Советский Союз Горького, заранее предупредившего о своем нежелании жить во дворце, встретили на Белорусском вокзале и сразу привезли, так сказать, в новую «квартиру». Горький провел здесь последние пять лет своей жизни.
Сегодня особняк Рябушинского для всех ценителей модерна место культовое. Придя - по наивности - в гости к Горькому, мы смогли присоединиться только к экскурсии по шехтелевским интерьерам, бесспорно великолепным. О них написано очень много, и нет смысла повторяться. Пару слов о мебели сказать можно.
Спроектированная Шехтелем мебель, кроме встроенной, не сохранилась. Вместе с исчезнувшими шехтелевскими светильниками и разобранным в столовой камином это огромная утрата. Мебель, которой пользовался Горький и которую мы сейчас увидим, завезли в «квартиру» непосредственно перед его приездом.
Вестибюль парадного входа
Портал входной двери, растекаясь вширь по стене, переходит в симметрично расположенные настенные вешалки. Оценим красоту таблички «Выход», затем уже красоту дверных ручек, замочных накладок
и крючков для одежды. Крючки такой формы невозможно вырезать из листового металла. Их нужно либо отливать, либо варить.
Парадным входом пользовался только Алексей Максимович. Остальные, чтобы не шуметь возле находящихся неподалеку кабинета и библиотеки, проходили через черный вход.
Еще одна настенная вешалка установлена в том месте, где Горький обычно раздевался, придя с улицы. Пальто, сапоги, трости - предметы мемориальные.
Изготовленная по эскизам Шехтеля вешалка перенесена сюда из другого помещения.
На фотографии 1902 года видны еще не закрытые с обеих сторон горьковскими книжными шкафами, как сейчас, ширмы-стрекозы. Вдали слева, под окном, шехтелевская скамья с овальной аркой в основании.
Фотография из альбома Ф. О. Шехтеля. 1902 г.
Сейчас вместо нее диванчик с выдвижными ящиками. Применительно к диванам большей длины подобная конструкция с ящиками называется диваном-шлафбанком.
Столовая
Она же гостиная.
Как уже было сказано, Алексей Максимович не принимал участия в выборе места для проживания. Тем более он не занимался выбором мебели. Там, где сейчас разместился буфет, довольно большой, с красивой расстекловкой, со «скругленным» центральным шкафчиком,
при Рябушинском находился гораздо более пластичный экземпляр. В основе его линий - пузыри, характерные для модерна.
Столовая. Эскиз Ф. О. Шехтеля. Начало 1900-х гг.
Место Горького за большим раздвижным столом обозначено чайным прибором. Самовар на самоварном столике - подарок тульских рабочих. У окна два кожаных кресла типа «честер», с локотниками-завитками в одном со спинкой уровне. Мы увидим много честеров в горьковских интерьерах. Эта пара - без каретной стяжки.
Вдоль стены, противоположной буфету, Шехтель задумал большой камин из белого каррарского мрамора. Камин разобрали в 1932 году, так что сохранилась фотография, на которой Алексей Максимович запечатлен на его фоне сидящим в курительном кресле.
Столовая. Фотография из альбома Ф. О. Шехтеля. 1902 г.
После уничтожения камина стену обшили панелями, снятыми со стены, перекрытой буфетом, и поставили диван честер. Здесь и далее честеры будут с каретной стяжкой.
Рядом напольная радиола американской фирмы RCA-VICTOR - подарок Горькому от советского правительства. В углу - концертный рояль C. Bechstein, на котором играли Кабалевский, Хачатурян, Нейгауз.
Стулья с кожаными спинками, обитыми мебельными гвоздиками, двух разных конструкций и поэтому чуть разной высоты.
При переходе из столовой в библиотеку нельзя не обратить внимания на дверную ручку.
Библиотека
Бывшая гостиная дома Рябушинского.
Стоящие по всему периметру комнаты книжные шкафы красного дерева были изготовлены по эскизам Горького. Он же расставил книги в том порядке, который был ему удобен для работы.
Вообще, библиотека Горького насчитывает 10.000 названий (12.000 томов) и размещена в 44 шкафах - здесь, а также в секретарской, двух вестибюлях и на ступенях лестницы.
Кресло и диван - честеры с вертикально простеганной обивкой спинок и локотников.
Диван из-за своей глубины претендует на то, чтобы быть турецким.
Кабинет
Темой первоначальной отделки кабинета Рябушинского был лавр: Шехтель желал хозяину дома успехов во всех его начинаниях.
Меблировка кабинетов Горького, как утверждали современники, всегда выглядела одинаково, где бы он ни жил. Дело в том, что Алексей Максимович привык работать за просторными письменными столами, высота которых на 10 сантиметров превышала стандартную. Во-первых, он и сам был немалого роста. Во-вторых, врачи рекомендовали ему беречь измученные туберкулезом легкие и не сидеть ссутулившись. Кроме того, в его письменных столах не было тумб и ящиков. Горький считал, что попавшие в ящики бумаги надолго там задерживаются.
Водились у Горького и другие привычки. Так, в своих рукописях, исполненных четким, легко читаемым, почти каллиграфическим почерком, он оставлял справа поля шириной в 1/3 листа - для последующих правок. Под рукой у него всегда находилось много цветных карандашей.
Китайское кресло XVIII века из железного дерева, или дерева наньму, было подарено Горькому его невесткой Надеждой Алексеевной Пешковой.
В 1935 году Надежда Алексеевна обратилась к Алексею Толстому и попросила его посодействовать в выборе подарка по случаю дня рождения Горького. В результате с помощью Толстого у ленинградских антикваров были куплены кресло, стол для лютни и два табурета - все предметы в китайском стиле.
В чемоданчике, лежащем на одном из табуретов, Горький носил рукописи.
Алексей Максимович собрал обширную коллекцию нэцке и окимоно. Работы мастеров XVIII-XX вв. представлены в угловой шехтелевской витрине, оборудованной над камином, и в пристроенном по просьбе Горького слева от камина шкафчике.
Напротив камина еще один кожаный диван-честер, окруженный двумя стульями в английском стиле.
Кресло-честер у окна.
Люстру, к сожалению не шехтелевскую, забираю в пятьдесят вторую дюжину люстр и паникадил.
Спальня
Бывший малый кабинет, при Рябушинском был меблирован журнальными столиками и диванами.
«Спальня балерины» - так Горький в шутку называл обстановку своей комнаты.
Мебельный гарнитур первоначально предназначался для молодого поколения - Максима Алексеевича Пешкова и его супруги Надежды Алексеевны. Неоклассицистические кровать, прикроватная тумбочка, шкаф шпонированы деревом двух цветов, украшены металлическими деталями и резьбой.
По просьбе Горького в интерьере появилась угловая полка, на которую писатель выставлял книги, отобранные для вечернего чтения. Читал он подолгу, сидя в очередном кресле-честере.
Продолжение горьковской восточной коллекции представлено в витрине японской работы.
Лестница
Вообще, интерьер особняка Рябушинского задумывался архитектором как состоящий из трех символических уровней. Первый этаж подводный. На второй ведет знаменитая шехтелевская лестница-волна, вздымающая на своем гребне светильник-медузу.
При взгляде сверху медуза превращается в черепаху (подобных затей в шехтелевском интерьере много). Вдоль всего лестничного марша - горьковские книжные шкафы.
На промежуточной площадке - два встроенных в ниши диванчика.
Второй этаж
По замыслу Шехтеля, второй этаж - стихия воздуха. По замыслу же Горького, здесь жили, кроме семьи его сына, воспитательницы внучек, медсестра, художник Ракицкий. Сам Алексей Максимович из-за болезни ног на второй этаж не поднимался.
Люстра.
И еще одна.
Моленная
На следующем, секретном этаже была моленная Рябушинского. Это третий, верхний, горний уровень всего дома. В алтаре - трехчастное окно, обрамленное полотенцами.
В куполе - световой фонарь.
Моленная - слово старообрядческое. Притесняемые властями вплоть до 1905 года, старообрядцы не имели возможности полноценно устроить церковную жизнь - и организовывали ее в домах. Шехтель спрятал моленную таким образом, что ни снаружи, ни даже изнутри дома посторонние о ее существовании догадаться не могли.
На этом шехтелевская экскурсия, к которой нам удалось присоединиться, закончилась, и мы спустились вниз - на подводный уровень. Когда группа рассосалась, мы обратились к экскурсоводу с расспросами о Горьком. То, что мы заговорили не о Шехтеле, не о Рябушинском и не о старообрядцах, чрезвычайно расположило к нам экскурсовода, и она прошла с нами еще раз по всем этажам и под конец завела в помещение, закрытое на ключ, - секретарскую.
Секретарская
При Рябушинском - комната горничных.
В углу книжные шкафы - продолжение горьковской библиотеки. Вдали диван с высокой спинкой, вписанный в мостовую конструкцию со шкафчиками и полочкой. Перед двухтумбовым письменным столом маленький восьмиугольный столик в строгом, не шехтелевском модерне.
Секретарями Горького были его сын Максим Алексеевич Пешков и издательский работник П. П. Крючков. Алексей Максимович перепечатывал рукописи и переводил для отца с четырех языков.
Фото: из открытых источников в интернете
Подведем итоги. В своей нелюбимой квартире Горький готовил Первый Всесоюзный съезд писателей, работал над «Жизнью Клима Самгина», но не успел завершить и отредактировать последнюю, четвертую часть романа, написал пьесы «Егор Булычев и другие», «Достигаев и другие», а также второй вариант «Вассы Железновой». Его-то мы и посмотрели вечером того же дня во МХАТе им. Горького, прогулявшись до театра пешком.
Еще о Шехтеле. Готический шехтелевский письменный стол есть в коллекции Эрмитажа:
Мебель Эрмитажа. Стили готический и ренессанс