Умерла, дедушка, ваша бабушка
На днях планирую состариться на один год. Подходящее время, чтобы освежить свои самые ранние детские воспоминания. Они относятся к возрасту 5 с половиной лет. Ничего из более раннего не помню, из более позднего - фрагментарно. А вот месяц, который летом 1977 года я провел вместе с бабушкой в селе Гавриловское Спасского района Рязанской области, помню отчетливо.
Вспоминаю и сам себя не узнаю́.
Из невинного
1. Увидел на улице бабочку, долго бежал за ней, чтобы поймать, и вляпался ногой в огромную свежую коровью лепешку.
Из криминального
2. Колупал беленую печку, поддевая ногтем слой побелки, которая отваливалась кусками размером с детскую ладошку. Никаким увещеваниям не внимал.
3. Был на деревенских поминках, где мы сидели на скамейках за очень длинным столом и где всех угощали котлетами. Котлеты были настолько вкусны, что я чуть ли не 5 штук съел, после чего ко мне сзади подошла одна из девочек постарше и на ухо шепнула: «Еще одну котлету сожрешь - по шее получишь».
Поминки произвели на меня неизгладимое впечатление, но, чтобы передать его, необходимо поделиться воспоминанием № 4.
Из совсем криминального
4. У меня было несколько книжек из серии «Фильм-сказка». Расскажу на примере этой, так как своих в интернете не нашел.
«Трое отважных». Обложка.
Пролистаем несколько страниц.
Помню, что и на страницах моей книжки текст был оформлен колонками на цветном фоне.
Страницы с текстом чередовались с иллюстрированными страницами.
Дальше рассказываю на примере пятой страницы и возвращаюсь к истории с поминками.
Итак, поминки, на которых я был ограничен в котлетах, произвели неизгладимое впечатление на мою неокрепшую детскую психику. В один из следующих дней я взял свою книжку, на чистых листах бумаги схематичненько обвел по контуру рисунки и изготовил «телеграмы», подобные этой.
Затем опустил похоронные телеграммы в почтовые ящики домов поблизости.
Помню, местные дети, что постарше, снова хотели меня побить.
Напрашиваются два вывода:
5. Я очень хорошо помню, как в то лето меня крестили. Помню, что церковь была деревянная. Окрещаемых было трое, может быть, четверо. Мы стояли полукругом около купели. Помню, как кисточкой мне нарисовали кресты на лбу, руках и ногах. Даже помню, как меня завели в алтарь.
Понятно, почему это происходило в деревне. Во-первых, я был с моей глубоко верующей бабушкой. Во-вторых, покрестить ребенка в Ленинграде в те времена не представлялось возможным. По крайней мере, это было намного труднее, чем в деревне, чем бабушка и воспользовалась.
Еще помню мой крестильный алюминиевый крестик на веревочке из белого сутажа. Никогда не носил его, а на военные сборы взял и присягу в нем принял.
На фото: принимаю присягу. 23.06.1994, в/ч 98662, Ревда-3 Ловозерского района Мурманской области
Вопрос, который навсегда останется неразрешенным
Интересно, эпизоды №№ 2, 3 и 4 случились со мной уже после таинства или до него.
Возвращение
Больше в Гавриловском я не был ни разу. И вот, спустя 38 лет, прокладывая маршрут из Петербурга в Казань, я решил, что наш путь должен пройти через Рязань: захотелось найти место, где я был крещен.
Теоретически, были возможны два варианта: село Гавриловское или граничащий с ним районный центр Спасск-Рязанский.
Сначала я думал про само Гавриловское. Но потом выяснил, что находящаяся там церковь не деревянная, как в воспоминаниях, а кирпичная. К тому же, в советские годы церковь в Гавриловском была закрыта.
Остался второй вариант - Спасск-Рязанский. С него и начинаем.
08.11.2015.
Спасск-Рязанский.
Как только мы подъехали к церкви Вознесения Господня, я сразу понял - это она. Не помешали ни глубокие сумерки, ни опустившийся густой туман.
Деревянная, охристо-желтого цвета, с деревянными же колоннами.
Кладбищенская, соединенная с колокольней вытянутым в длину внутренним пространством. Не утверждаю, но и не исключаю, что впечатлившие меня поминки проходили именно здесь.
Закрытая в 1930-е годы, церковь вновь была открыта сразу после войны и более в советское время не закрывалась. Это точно она.
Чтобы уже на 200% убедиться, что я не ошибаюсь, попросил брата проехать еще пару километров до Гавриловского.
Село Гавриловское.
Кромешная тьма, ничего не видно. Брат подсвечивает стены фарами. Единичные местные жители, которые оказались в то время на улице, в шоке.
Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Ну да, это совсем не то место, что в моей памяти.
Еще в Гавриловском хотел найти дом, в котором мы с бабушкой жили у ее родственников, но не смог: темнота хоть глаз коли, туман и все дома похожи друг на друга. Плюс, когда спрашивал у местных жителей, умудрился перепутать отчество бабушкиной родственницы и тем самым сделал сверхзадачу в тех условиях неразрешимой.
Прощаясь с Гавриловским, сообщу для его жителей (вдруг кто из читающих пост получил тогда «телеграмы»), что бабушку мою звали Куланихина Екатерина Николаевна, а жили мы у Анны Кирилловны Липаткиной.
Нам пора возвращаться в Рязань, а там и до Казани рукой подать.
[А желающие могут долистать книжку до конца]
Спасибо омскому музею детской книги, у которого я позаимствовал сканы книжки «Трое отважных».
Пост написан под прослушивание записей «Турандот» в исполнении Каллас, Вишневской и других.
Вспоминаю и сам себя не узнаю́.
Из невинного
1. Увидел на улице бабочку, долго бежал за ней, чтобы поймать, и вляпался ногой в огромную свежую коровью лепешку.
Из криминального
2. Колупал беленую печку, поддевая ногтем слой побелки, которая отваливалась кусками размером с детскую ладошку. Никаким увещеваниям не внимал.
3. Был на деревенских поминках, где мы сидели на скамейках за очень длинным столом и где всех угощали котлетами. Котлеты были настолько вкусны, что я чуть ли не 5 штук съел, после чего ко мне сзади подошла одна из девочек постарше и на ухо шепнула: «Еще одну котлету сожрешь - по шее получишь».
Поминки произвели на меня неизгладимое впечатление, но, чтобы передать его, необходимо поделиться воспоминанием № 4.
Из совсем криминального
4. У меня было несколько книжек из серии «Фильм-сказка». Расскажу на примере этой, так как своих в интернете не нашел.
«Трое отважных». Обложка.
Пролистаем несколько страниц.
Помню, что и на страницах моей книжки текст был оформлен колонками на цветном фоне.
Страницы с текстом чередовались с иллюстрированными страницами.
Дальше рассказываю на примере пятой страницы и возвращаюсь к истории с поминками.
Итак, поминки, на которых я был ограничен в котлетах, произвели неизгладимое впечатление на мою неокрепшую детскую психику. В один из следующих дней я взял свою книжку, на чистых листах бумаги схематичненько обвел по контуру рисунки и изготовил «телеграмы», подобные этой.
Затем опустил похоронные телеграммы в почтовые ящики домов поблизости.
Помню, местные дети, что постарше, снова хотели меня побить.
Напрашиваются два вывода:
- в возрасте 5 лет я умел писать;
- не следует водить малолетних детей на поминки.
5. Я очень хорошо помню, как в то лето меня крестили. Помню, что церковь была деревянная. Окрещаемых было трое, может быть, четверо. Мы стояли полукругом около купели. Помню, как кисточкой мне нарисовали кресты на лбу, руках и ногах. Даже помню, как меня завели в алтарь.
Понятно, почему это происходило в деревне. Во-первых, я был с моей глубоко верующей бабушкой. Во-вторых, покрестить ребенка в Ленинграде в те времена не представлялось возможным. По крайней мере, это было намного труднее, чем в деревне, чем бабушка и воспользовалась.
Еще помню мой крестильный алюминиевый крестик на веревочке из белого сутажа. Никогда не носил его, а на военные сборы взял и присягу в нем принял.
На фото: принимаю присягу. 23.06.1994, в/ч 98662, Ревда-3 Ловозерского района Мурманской области
Вопрос, который навсегда останется неразрешенным
Интересно, эпизоды №№ 2, 3 и 4 случились со мной уже после таинства или до него.
Возвращение
Больше в Гавриловском я не был ни разу. И вот, спустя 38 лет, прокладывая маршрут из Петербурга в Казань, я решил, что наш путь должен пройти через Рязань: захотелось найти место, где я был крещен.
Теоретически, были возможны два варианта: село Гавриловское или граничащий с ним районный центр Спасск-Рязанский.
Сначала я думал про само Гавриловское. Но потом выяснил, что находящаяся там церковь не деревянная, как в воспоминаниях, а кирпичная. К тому же, в советские годы церковь в Гавриловском была закрыта.
Остался второй вариант - Спасск-Рязанский. С него и начинаем.
08.11.2015.
Спасск-Рязанский.
Как только мы подъехали к церкви Вознесения Господня, я сразу понял - это она. Не помешали ни глубокие сумерки, ни опустившийся густой туман.
Деревянная, охристо-желтого цвета, с деревянными же колоннами.
Кладбищенская, соединенная с колокольней вытянутым в длину внутренним пространством. Не утверждаю, но и не исключаю, что впечатлившие меня поминки проходили именно здесь.
Закрытая в 1930-е годы, церковь вновь была открыта сразу после войны и более в советское время не закрывалась. Это точно она.
Чтобы уже на 200% убедиться, что я не ошибаюсь, попросил брата проехать еще пару километров до Гавриловского.
Село Гавриловское.
Кромешная тьма, ничего не видно. Брат подсвечивает стены фарами. Единичные местные жители, которые оказались в то время на улице, в шоке.
Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Ну да, это совсем не то место, что в моей памяти.
Еще в Гавриловском хотел найти дом, в котором мы с бабушкой жили у ее родственников, но не смог: темнота хоть глаз коли, туман и все дома похожи друг на друга. Плюс, когда спрашивал у местных жителей, умудрился перепутать отчество бабушкиной родственницы и тем самым сделал сверхзадачу в тех условиях неразрешимой.
Прощаясь с Гавриловским, сообщу для его жителей (вдруг кто из читающих пост получил тогда «телеграмы»), что бабушку мою звали Куланихина Екатерина Николаевна, а жили мы у Анны Кирилловны Липаткиной.
Нам пора возвращаться в Рязань, а там и до Казани рукой подать.
[А желающие могут долистать книжку до конца]
Спасибо омскому музею детской книги, у которого я позаимствовал сканы книжки «Трое отважных».
Пост написан под прослушивание записей «Турандот» в исполнении Каллас, Вишневской и других.