Дом-музей И. С. Тургенева в Москве
01.12.2019
Овдовевшая полковница Варвара Петровна Тургенева более десяти лет снимала полюбившийся ей одноэтажный, с антресолями, деревянный дом на Остоженке. В этом доме с осени 1841-го до зимы 1850-1851 годов - в общей сложности около полутора лет - жил ее сын Иван Сергеевич Тургенев.
Позднее он описал остоженский дом в повестях «Муму», «Несчастная», «Клара Милич (После смерти)». Однако прежде это виртуозно сделала сама Варвара Петровна - в письме к сыну.
Зал 1. Мир остоженского дома
Госпожа Тургенева наняла остоженскую усадьбу осенью 1840 года, после чего отправила Ивану, находившемуся в то время в Германии, подробное описание всех усадебных построек. К примеру, о первом этаже дома Варвара Петровна сообщала следующее:
У меня прекрасный, маленький московский дом, <…> в котором воздух всегда ровен, тепло, светло, сухо, покойно. Лакейская, официантская, зала, гостиная, спальня и вместе - мой кабинет, уборная, гардеробная, девичья и Бибишина комната. Девичья, еще гардеробная и коридор, который ведет в залу. Налево - буфет, за буфетом - контора. Да, да! Контора, где сидит за столом, покрытым сукном, толстый мой конторщик…
И чуть далее добавила еще несколько слов - о декоре и мебели: «Множество, многое множество цветов; птички; мёбели - раздвижные диваны, вместо пате - оттоман, покойные кресла…»
Мы осмотрим комнаты в том порядке, в каком они были перечислены Варварой Петровной, восстанавливая, где это удалось, их названия. На память о первом зале оставим только люстру - для шестидесятой, юбилейной дюжины люстр и паникадил.
Лакейская
Назначение лакейской понятно, меблировка ее условна: настенное зеркало в простой раме, ампирное кресло, дорожный сундук.
Углы и ребра сундука украшены чеканными накладками.
Экспозиция бывшей лакейской посвящена повести «Муму» (1852 г.), начинающейся такими строками:
В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи.
Узнаёте описание дома? Не случайно воспитанница Варвары Петровны, названная ею в письме к сыну Бибишей, - Варенька Богданович - вспоминала:
Кто не читал «Муму»? Кто не знаком с ее хозяином Герасимом? Весь рассказ Ивана Сергеевича об этих двух несчастных существах не есть вымысел. Вся эта печальная драма произошла на моих глазах, и я надеюсь, что некоторые подробности о том, как Герасим или, вернее, немой Андрей попал к нам в дом, не будут лишены интереса.
Далее следует полный душераздирающих подробностей рассказ о страданиях Андрея от причуд своенравной Варвары Петровны. Рассказ завершается такими словами:
Всем известна печальная участь Муму, с тою только разницей, что привязанность Андрея к своей барыне осталась все та же. Как ни горько было Андрею, но он остался верен своей госпоже, до самой ее смерти служил ей и кроме нее никого своей госпожой признавать не хотел.
Люстра.
Официантская
Экспозиция официантской посвящена миру дорог и странствий Тургенева, но мы остановимся на тех предметах меблировки, которые могли вполне соответствовать прямому назначению помещения.
Шкаф-бюро красного дерева (Россия, начало XIX в.).
Возьму на себя смелость рассказать об этом предмете то, что в музее Тургенева не рассказывают. Дело в том, что шкаф-бюро очень похож на своего собрата, датированного концом XVIII века и принадлежавшего Ивану Владимировичу Цветаеву - создателю и первому директору Музея изящных искусств имени императора Александра III, отцу Марины и Анастасии Цветаевых. По ревнивому требованию второй супруги Ивана Владимировича шкаф был выдворен из московской квартиры и перевезен в дом семьи Цветаевых в Талицах. Сейчас он там благополучно экспонируется, а особо любопытным разрешают открыть крышку бюро.
[Открыть крышку…]Шкаф-бюро, или комод-бюро, или поставец (Россия, конец XVIII в.). Верхняя часть - поставец, то есть шкаф, предназначенный для хранения, но более для демонстрации посуды. Нижняя часть - комод.
Крышка бюро откинута,
ящички выдвинуты, внутренняя дверца распахнута.
Как и в Талицах, верхняя часть остоженского шкафа тоже предназначена для хранения, но более для демонстрации прекрасной посуды.
Прочая мебель - диван с прямыми широкими боковинами, угловая тумба, стулья, консоль на изогнутых ножках - выполнена из карельской березы.
На ломберном столике принадлежности для приготовления чая -
большой русский жаровой самовар и английская бульотка (четвертая в моей коллекции бульоток).
Креслице, по всем признакам складное.
Люстра.
Парадный зал
В парадном зале, ныне рассказывающем о мире России, Москвы, семьи, Варвара Петровна проводила праздники, устраивала танцевальные вечера и светские рауты. В обычные дни она использовала его как столовую. Меблировка в темных тонах: диванчики с деревянными спинками, кресла, столики, консоли, ряды стульев - выдержана в стиле ампир.
На столообразном фортепиано (работа русских мастеров, первая треть XIX в.) расположен литографированный портрет Мишель Полины Виардо-Гарсиа. В 1840-х годах портрет публиковался в Театральном альбоме.
В углу трюмо с консолью (середина XIX в.).
Две люстры парадного зала - потушенная
и горящая.
Гостиная
Экспозиция посвящена миру матери. Окружившая себя множеством цветов, о которых она писала сыну Ивану в Германию, птицами в клетках, дорогим фарфором, любившая читать и раскладывать пасьянс, Варвара Петровна характеризовала себя так: «Я более самолюбива, нежели чадолюбива».
Стоящая на каминной полочке фарфоровая ваза для фруктов (Париж, фабрика братьев Харт, первая четверть XIX в.), возможно, именно в Париже и была приобретена. При этом известно точно, что при жизни Ивана Сергеевича ваза находилась в Спасском-Лутовинове.
На ломберном столике с центральной ножкой -
набор декоративных карт для пасьянса.
Олимпиада Васильевна Аргамакова, соседка Варвары Петровны, в своей книге «Семейство Тургеневых» вспоминала:
Рядом с залом находилась обширная гостиная. <…> Окна выходили в сад, у одного из них был устроен читальный кабинет Варвары Петровны, отделанный дорогою зеленью на трельяжах и плющом.
Сейчас для организации «читального кабинета» вместо трельяжей использованы две ширмы-жардиньерки (Россия, конец XIX в.). Сайт музея дает интересную историческую справку:
Перегородки-жардиньерки, или ширмы, вошли в моду в начале XIX века. При помощи этих красивых ажурных сквозных перегородок можно было разделить пространство комнаты - спальни, столовой или кабинета, создать уединенный уголок в большой гостиной. Французский писатель, критик и путешественник Теофиль Готье, дважды посетивший Россию в 1858-1859 и 1861 году, вспоминал об уютных дворянских залах: «Ширма занимает угол гостиной, и по ней вьются растения. Получается нечто вроде исповедальни, места, удобного для интимного, отдельного разговора».
Источник: www.pushkinmuseum.ru
В пространстве между ширмами, у окна, расположены кресло и столик-наседка (о происхождении названия я рассказывал в посте «Мебель Эрмитажа. Экзотика Востока и стиль ориенталь»).
И вот в такой обстановке, среди цветов, птиц и фарфора, летом 1850 года Варвара Петровна умудрилась поссориться с сыновьями. Сидя за чайным столом, приставленным к дивану и окруженным креслами, и беседуя с сыновьями, Варвара Петровна вручила им дарственную, предварительно не потрудившись оформить ее надлежащим образом у нотариуса. Таким образом, в глазах сыновей, дарственная осталась всего лишь исписанной бумажкой, не имеющей юридической силы.
Люстра.
Спальня В. П. Тургеневой
«Спальня и вместе - мой кабинет» - так называла эту комнату Варвара Петровна. В углу спальни расположен киот в стиле жакоб (Россия, конец XVIII - начало XIX вв.).
В кабинетной части - секретер, на краю которого лежит альбом Варвары Петровны с «записями мыслей своих и чужих для сына Ивана». К секретеру приставлено кресло-корытце.
На полу юношеский портрет сына Ивана, брошенный Варварой Петровной после ссоры. Стекло разбито, но по воле барыни ни осколки не убраны, ни портрет не поднят с пола.
Рядом туалетный столик (Россия, первая треть XIX в.). По поводу него сын Николай писал матушке из Петербурга в марте 1841 года следующие строки:
В пятницу после обеда… отправил Михайлу Филиппова с Савелием в возке, нагруженном страшно… в первопрестольный град Москву в отличном порядке… Твой туалетный стол и еще маленький стол рабочий отправлены тоже.
Зона спальни отделена ширмой.
Кровать с прямым высоким изголовьем и фигурно изогнутым изножьем. В углу, над изголовьем кровати, висит полочка красного дерева. На полочке шкатулка «в форме книги и с надписью Feuilles volantes (фр. отдельные листки). На этих-то feuilles volantes писала Варвара Петровна каждый день что-то карандашом. Впоследствии, после ее кончины, читали мы эти исписанные листки; то был дневник или, точнее, исповедь», - вспоминала Бибиша.
К кровати приставлен столик. На наклонном пюпитре Акафист святой великомученице Варваре.
Варвара Петровна так описывала сыну Ивану свое насыщенное делами утро:
Вот чем начинается день мой. Я просыпаюсь в 8 часов, звоню. Протираю глаза чаем с ромом, надеваю несмятый чепец, кофточку и беру молитвенник, читаю кафизму из Псалтиря. И чай готов, наливает в спальне Дуняшка; Псалтирь оставляется - первая чашка пьется. Между второй - всегда берутся карты, и гадаю <…>. Подается другая чашка; я обуваюсь, одеваю утренний костюм, молюсь Богу и иду… Птицы уже меня дожидают, пищат…
Несчастная умерла в ноябре 1850 года в этой спальне, так и не помирившись с сыном. Иван Сергеевич в это время находился за границей.
Красивая люстра на фоне великолепного потолка завершает собой шестидесятую дюжину.
Гардеробная
Варвара Петровна признавалась: «Я хочу щеголять, ходить по последней моде». Бибиша подтверждала, что ее тоже наряжали «роскошно, все было из магазина Salomon…»
При этом модница Варвара Петровна предпочитала «стрельбу в цель, верховую езду, охоту и игру на бильярде», нежели более свойственные слабому полу рукоделия, хотя и не избегала их вовсе.
В гардеробной представлены два столика для рукоделий.
Первый столик традиционной конструкции с двумя подвесными корзинами по бокам.
Второй столик с оригинальным подстольем, имитирующим драпировки ткани. К столешнице прикреплено приспособление для наматывания нитей.
Люстра начинает шестьдесят первую дюжину люстр и паникадил.
При Варваре Петровне за гардеробной следовали «девичья и Бибишина комната» - сейчас у них другие названия.
Зал 8. Мир московского детства, годы учебы И. С. Тургенева
Интерьер восьмого зала - прекрасный образец меблировки в едином стиле жакоб: книжный шкаф справа,
секретер,
письменный стол с откидывающейся крышкой и выдвигающейся вперед рабочей поверхностью, стулья,
консоль с ножками-лирами,
еще одна консоль с изогнутыми ножками, кресла,
диванчик, стол.
На столе - украшенная инкрустацией шкатулка для бумаг.
Люстра.
Зал 9. Мир творчества И. С. Тургенева
Лестница из девятого зала ведет на антресоли. Самое время вернуться к чтению письма Варвары Петровны к сыну Ивану, пребывающему в Германии:
Ты еще не был наверху: из лакейской лестница на мужскую половину. Налево комната гардеробная дядина, Гаврилин уголок на хоры в залу. А там дядина комната, маленькая, жаркая. И еще маленький чуланчик. Налево - братнина спальная, гардеробная. Дверь на замок - в женскую половину, комната девичья, где президент - Прасковья Ивановна. Анетина комната с Маврушиной вместе. Мамзели-гувернантки комната и - кладовая маленькая.
Люстра.
В эмоциональном порыве Варвара Петровна продолжает:
Ты спросишь, где твоя комната? О! Приезжай только. Мы отопрем дверь от брата в девичью, девок и гувернанток сведем вместе, а комнаты гувернанток мы отдадим все три тебе, хозяину.
Затем добавляет по-французски: «Недостает только Вас, мой горячо любимый!»
Мемориальный кабинет И. С. Тургенева
Варвара Петровна выполнила свое обещание: девки и гувернантки сведены вместе, комната отдана сыну Ивану - теперь в ней кабинет.
Вокруг овального стола, покрытого ковровой скатертью, расставлены кресла с кожаными сиденьями и подушками.
Спинки кресел решетчатые, подушки прикреплены к ним при помощи завязок. На полу дорожные шкатулки.
В углу письменный стол с надстройкой.
Ширма с пейзажами (Россия, вторая половина XIX в.) выгораживает в кабинете спальную зону. Стена украшена мемориальным ковром в восточном стиле. Как гласит легенда, этот ковер висел здесь при Тургеневе.
Диван служит кроватью.
Кресло-жаба, в котором при желании тоже можно заснуть.
У двери тумба для умывания, полностью закрывающаяся крышкой.
Зал 11. У чужого очага… (Германия, Франция)
Стену над диваном украшает картина «Скачущий черкес» (1872 г.), написанная и подаренная писателю Д. А. Татищевым. В течение нескольких лет картина находилась в парижской квартире Тургенева.
Диван трехместный, с фантазийной спинкой, центральная часть которой украшена короной.
Столик-экран (Западная Европа, третья четверть XIX в.). И вновь сайт музея дает интересную справку:
Столики-экраны с подвижной столешницей, которая принимает вертикальное положение, получили название «tilt-top tables». Такие предметы использовались для экономии места и одновременно украшения комнат. Поднятая крышка превращалась в экран-панно с цветочной или сюжетной росписью, инкрустацией, выполненной из редких пород дерева. В овальных обрамлениях столешницы изображены сцены с животными. По своим композиционным и декоративным особенностям стол является образцом гостиной мебели, широко распространенной в Западной Европе во второй половине XIX века.
Источник: www.pushkinmuseum.ru
В наборе использованы красное дерево, орех, клен.
В углу секретер.
Когда какая-нибудь внутренняя дверка открыта или, как здесь, выдвинут ящичек, сердце мебельщика радуется.
Зал 12. Последние годы
На стене, в пространстве между двумя подставками под канделябры, расположен последний прижизненный портрет Ивана Сергеевича, написанный художником Ф. Е. Буровым во Франции в 1883 году.
Тургенев, с детства увлекавшийся шахматами, в последние годы часто посещал парижское кафе «Режанс», где проходили шахматные турниры. Многие именитые шахматисты Европы считали Ивана Сергеевича достойным соперником. В память об этом увлечении писателя в экспозиции представлен шахматный столик (Западная Европа, вторая половина XIX в.), а также стул-voyeuse на котором удобно сидеть задом наперед, облокотившись на мягкую перекладину на спинке, и наблюдать за игрой.
И все же, живя за границей, Тургенев вспоминал дом на Остоженке. Примечательно, что в последнюю свою повесть «Клара Милич (После смерти)» писатель включил следующие строки:
Большая зала в частном доме на Остоженке уже наполовину была полна посетителями, когда Аратов с Купфером прибыли туда. В этой зале давались иногда театральные представления, но на этот раз не было видно ни декораций, ни занавеса.
При написании поста были использованы материалы путеводителя (2019) по музею.
Еще о Тургеневе:
Овдовевшая полковница Варвара Петровна Тургенева более десяти лет снимала полюбившийся ей одноэтажный, с антресолями, деревянный дом на Остоженке. В этом доме с осени 1841-го до зимы 1850-1851 годов - в общей сложности около полутора лет - жил ее сын Иван Сергеевич Тургенев.
Позднее он описал остоженский дом в повестях «Муму», «Несчастная», «Клара Милич (После смерти)». Однако прежде это виртуозно сделала сама Варвара Петровна - в письме к сыну.
Зал 1. Мир остоженского дома
Госпожа Тургенева наняла остоженскую усадьбу осенью 1840 года, после чего отправила Ивану, находившемуся в то время в Германии, подробное описание всех усадебных построек. К примеру, о первом этаже дома Варвара Петровна сообщала следующее:
У меня прекрасный, маленький московский дом, <…> в котором воздух всегда ровен, тепло, светло, сухо, покойно. Лакейская, официантская, зала, гостиная, спальня и вместе - мой кабинет, уборная, гардеробная, девичья и Бибишина комната. Девичья, еще гардеробная и коридор, который ведет в залу. Налево - буфет, за буфетом - контора. Да, да! Контора, где сидит за столом, покрытым сукном, толстый мой конторщик…
И чуть далее добавила еще несколько слов - о декоре и мебели: «Множество, многое множество цветов; птички; мёбели - раздвижные диваны, вместо пате - оттоман, покойные кресла…»
Мы осмотрим комнаты в том порядке, в каком они были перечислены Варварой Петровной, восстанавливая, где это удалось, их названия. На память о первом зале оставим только люстру - для шестидесятой, юбилейной дюжины люстр и паникадил.
Лакейская
Назначение лакейской понятно, меблировка ее условна: настенное зеркало в простой раме, ампирное кресло, дорожный сундук.
Углы и ребра сундука украшены чеканными накладками.
Экспозиция бывшей лакейской посвящена повести «Муму» (1852 г.), начинающейся такими строками:
В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи.
Узнаёте описание дома? Не случайно воспитанница Варвары Петровны, названная ею в письме к сыну Бибишей, - Варенька Богданович - вспоминала:
Кто не читал «Муму»? Кто не знаком с ее хозяином Герасимом? Весь рассказ Ивана Сергеевича об этих двух несчастных существах не есть вымысел. Вся эта печальная драма произошла на моих глазах, и я надеюсь, что некоторые подробности о том, как Герасим или, вернее, немой Андрей попал к нам в дом, не будут лишены интереса.
Далее следует полный душераздирающих подробностей рассказ о страданиях Андрея от причуд своенравной Варвары Петровны. Рассказ завершается такими словами:
Всем известна печальная участь Муму, с тою только разницей, что привязанность Андрея к своей барыне осталась все та же. Как ни горько было Андрею, но он остался верен своей госпоже, до самой ее смерти служил ей и кроме нее никого своей госпожой признавать не хотел.
Люстра.
Официантская
Экспозиция официантской посвящена миру дорог и странствий Тургенева, но мы остановимся на тех предметах меблировки, которые могли вполне соответствовать прямому назначению помещения.
Шкаф-бюро красного дерева (Россия, начало XIX в.).
Возьму на себя смелость рассказать об этом предмете то, что в музее Тургенева не рассказывают. Дело в том, что шкаф-бюро очень похож на своего собрата, датированного концом XVIII века и принадлежавшего Ивану Владимировичу Цветаеву - создателю и первому директору Музея изящных искусств имени императора Александра III, отцу Марины и Анастасии Цветаевых. По ревнивому требованию второй супруги Ивана Владимировича шкаф был выдворен из московской квартиры и перевезен в дом семьи Цветаевых в Талицах. Сейчас он там благополучно экспонируется, а особо любопытным разрешают открыть крышку бюро.
[Открыть крышку…]Шкаф-бюро, или комод-бюро, или поставец (Россия, конец XVIII в.). Верхняя часть - поставец, то есть шкаф, предназначенный для хранения, но более для демонстрации посуды. Нижняя часть - комод.
Крышка бюро откинута,
ящички выдвинуты, внутренняя дверца распахнута.
Как и в Талицах, верхняя часть остоженского шкафа тоже предназначена для хранения, но более для демонстрации прекрасной посуды.
Прочая мебель - диван с прямыми широкими боковинами, угловая тумба, стулья, консоль на изогнутых ножках - выполнена из карельской березы.
На ломберном столике принадлежности для приготовления чая -
большой русский жаровой самовар и английская бульотка (четвертая в моей коллекции бульоток).
Креслице, по всем признакам складное.
Люстра.
Парадный зал
В парадном зале, ныне рассказывающем о мире России, Москвы, семьи, Варвара Петровна проводила праздники, устраивала танцевальные вечера и светские рауты. В обычные дни она использовала его как столовую. Меблировка в темных тонах: диванчики с деревянными спинками, кресла, столики, консоли, ряды стульев - выдержана в стиле ампир.
На столообразном фортепиано (работа русских мастеров, первая треть XIX в.) расположен литографированный портрет Мишель Полины Виардо-Гарсиа. В 1840-х годах портрет публиковался в Театральном альбоме.
В углу трюмо с консолью (середина XIX в.).
Две люстры парадного зала - потушенная
и горящая.
Гостиная
Экспозиция посвящена миру матери. Окружившая себя множеством цветов, о которых она писала сыну Ивану в Германию, птицами в клетках, дорогим фарфором, любившая читать и раскладывать пасьянс, Варвара Петровна характеризовала себя так: «Я более самолюбива, нежели чадолюбива».
Стоящая на каминной полочке фарфоровая ваза для фруктов (Париж, фабрика братьев Харт, первая четверть XIX в.), возможно, именно в Париже и была приобретена. При этом известно точно, что при жизни Ивана Сергеевича ваза находилась в Спасском-Лутовинове.
На ломберном столике с центральной ножкой -
набор декоративных карт для пасьянса.
Олимпиада Васильевна Аргамакова, соседка Варвары Петровны, в своей книге «Семейство Тургеневых» вспоминала:
Рядом с залом находилась обширная гостиная. <…> Окна выходили в сад, у одного из них был устроен читальный кабинет Варвары Петровны, отделанный дорогою зеленью на трельяжах и плющом.
Сейчас для организации «читального кабинета» вместо трельяжей использованы две ширмы-жардиньерки (Россия, конец XIX в.). Сайт музея дает интересную историческую справку:
Перегородки-жардиньерки, или ширмы, вошли в моду в начале XIX века. При помощи этих красивых ажурных сквозных перегородок можно было разделить пространство комнаты - спальни, столовой или кабинета, создать уединенный уголок в большой гостиной. Французский писатель, критик и путешественник Теофиль Готье, дважды посетивший Россию в 1858-1859 и 1861 году, вспоминал об уютных дворянских залах: «Ширма занимает угол гостиной, и по ней вьются растения. Получается нечто вроде исповедальни, места, удобного для интимного, отдельного разговора».
Источник: www.pushkinmuseum.ru
В пространстве между ширмами, у окна, расположены кресло и столик-наседка (о происхождении названия я рассказывал в посте «Мебель Эрмитажа. Экзотика Востока и стиль ориенталь»).
И вот в такой обстановке, среди цветов, птиц и фарфора, летом 1850 года Варвара Петровна умудрилась поссориться с сыновьями. Сидя за чайным столом, приставленным к дивану и окруженным креслами, и беседуя с сыновьями, Варвара Петровна вручила им дарственную, предварительно не потрудившись оформить ее надлежащим образом у нотариуса. Таким образом, в глазах сыновей, дарственная осталась всего лишь исписанной бумажкой, не имеющей юридической силы.
Люстра.
Спальня В. П. Тургеневой
«Спальня и вместе - мой кабинет» - так называла эту комнату Варвара Петровна. В углу спальни расположен киот в стиле жакоб (Россия, конец XVIII - начало XIX вв.).
В кабинетной части - секретер, на краю которого лежит альбом Варвары Петровны с «записями мыслей своих и чужих для сына Ивана». К секретеру приставлено кресло-корытце.
На полу юношеский портрет сына Ивана, брошенный Варварой Петровной после ссоры. Стекло разбито, но по воле барыни ни осколки не убраны, ни портрет не поднят с пола.
Рядом туалетный столик (Россия, первая треть XIX в.). По поводу него сын Николай писал матушке из Петербурга в марте 1841 года следующие строки:
В пятницу после обеда… отправил Михайлу Филиппова с Савелием в возке, нагруженном страшно… в первопрестольный град Москву в отличном порядке… Твой туалетный стол и еще маленький стол рабочий отправлены тоже.
Зона спальни отделена ширмой.
Кровать с прямым высоким изголовьем и фигурно изогнутым изножьем. В углу, над изголовьем кровати, висит полочка красного дерева. На полочке шкатулка «в форме книги и с надписью Feuilles volantes (фр. отдельные листки). На этих-то feuilles volantes писала Варвара Петровна каждый день что-то карандашом. Впоследствии, после ее кончины, читали мы эти исписанные листки; то был дневник или, точнее, исповедь», - вспоминала Бибиша.
К кровати приставлен столик. На наклонном пюпитре Акафист святой великомученице Варваре.
Варвара Петровна так описывала сыну Ивану свое насыщенное делами утро:
Вот чем начинается день мой. Я просыпаюсь в 8 часов, звоню. Протираю глаза чаем с ромом, надеваю несмятый чепец, кофточку и беру молитвенник, читаю кафизму из Псалтиря. И чай готов, наливает в спальне Дуняшка; Псалтирь оставляется - первая чашка пьется. Между второй - всегда берутся карты, и гадаю <…>. Подается другая чашка; я обуваюсь, одеваю утренний костюм, молюсь Богу и иду… Птицы уже меня дожидают, пищат…
Несчастная умерла в ноябре 1850 года в этой спальне, так и не помирившись с сыном. Иван Сергеевич в это время находился за границей.
Красивая люстра на фоне великолепного потолка завершает собой шестидесятую дюжину.
Гардеробная
Варвара Петровна признавалась: «Я хочу щеголять, ходить по последней моде». Бибиша подтверждала, что ее тоже наряжали «роскошно, все было из магазина Salomon…»
При этом модница Варвара Петровна предпочитала «стрельбу в цель, верховую езду, охоту и игру на бильярде», нежели более свойственные слабому полу рукоделия, хотя и не избегала их вовсе.
В гардеробной представлены два столика для рукоделий.
Первый столик традиционной конструкции с двумя подвесными корзинами по бокам.
Второй столик с оригинальным подстольем, имитирующим драпировки ткани. К столешнице прикреплено приспособление для наматывания нитей.
Люстра начинает шестьдесят первую дюжину люстр и паникадил.
При Варваре Петровне за гардеробной следовали «девичья и Бибишина комната» - сейчас у них другие названия.
Зал 8. Мир московского детства, годы учебы И. С. Тургенева
Интерьер восьмого зала - прекрасный образец меблировки в едином стиле жакоб: книжный шкаф справа,
секретер,
письменный стол с откидывающейся крышкой и выдвигающейся вперед рабочей поверхностью, стулья,
консоль с ножками-лирами,
еще одна консоль с изогнутыми ножками, кресла,
диванчик, стол.
На столе - украшенная инкрустацией шкатулка для бумаг.
Люстра.
Зал 9. Мир творчества И. С. Тургенева
Лестница из девятого зала ведет на антресоли. Самое время вернуться к чтению письма Варвары Петровны к сыну Ивану, пребывающему в Германии:
Ты еще не был наверху: из лакейской лестница на мужскую половину. Налево комната гардеробная дядина, Гаврилин уголок на хоры в залу. А там дядина комната, маленькая, жаркая. И еще маленький чуланчик. Налево - братнина спальная, гардеробная. Дверь на замок - в женскую половину, комната девичья, где президент - Прасковья Ивановна. Анетина комната с Маврушиной вместе. Мамзели-гувернантки комната и - кладовая маленькая.
Люстра.
В эмоциональном порыве Варвара Петровна продолжает:
Ты спросишь, где твоя комната? О! Приезжай только. Мы отопрем дверь от брата в девичью, девок и гувернанток сведем вместе, а комнаты гувернанток мы отдадим все три тебе, хозяину.
Затем добавляет по-французски: «Недостает только Вас, мой горячо любимый!»
Мемориальный кабинет И. С. Тургенева
Варвара Петровна выполнила свое обещание: девки и гувернантки сведены вместе, комната отдана сыну Ивану - теперь в ней кабинет.
Вокруг овального стола, покрытого ковровой скатертью, расставлены кресла с кожаными сиденьями и подушками.
Спинки кресел решетчатые, подушки прикреплены к ним при помощи завязок. На полу дорожные шкатулки.
В углу письменный стол с надстройкой.
Ширма с пейзажами (Россия, вторая половина XIX в.) выгораживает в кабинете спальную зону. Стена украшена мемориальным ковром в восточном стиле. Как гласит легенда, этот ковер висел здесь при Тургеневе.
Диван служит кроватью.
Кресло-жаба, в котором при желании тоже можно заснуть.
У двери тумба для умывания, полностью закрывающаяся крышкой.
Зал 11. У чужого очага… (Германия, Франция)
Стену над диваном украшает картина «Скачущий черкес» (1872 г.), написанная и подаренная писателю Д. А. Татищевым. В течение нескольких лет картина находилась в парижской квартире Тургенева.
Диван трехместный, с фантазийной спинкой, центральная часть которой украшена короной.
Столик-экран (Западная Европа, третья четверть XIX в.). И вновь сайт музея дает интересную справку:
Столики-экраны с подвижной столешницей, которая принимает вертикальное положение, получили название «tilt-top tables». Такие предметы использовались для экономии места и одновременно украшения комнат. Поднятая крышка превращалась в экран-панно с цветочной или сюжетной росписью, инкрустацией, выполненной из редких пород дерева. В овальных обрамлениях столешницы изображены сцены с животными. По своим композиционным и декоративным особенностям стол является образцом гостиной мебели, широко распространенной в Западной Европе во второй половине XIX века.
Источник: www.pushkinmuseum.ru
В наборе использованы красное дерево, орех, клен.
В углу секретер.
Когда какая-нибудь внутренняя дверка открыта или, как здесь, выдвинут ящичек, сердце мебельщика радуется.
Зал 12. Последние годы
На стене, в пространстве между двумя подставками под канделябры, расположен последний прижизненный портрет Ивана Сергеевича, написанный художником Ф. Е. Буровым во Франции в 1883 году.
Тургенев, с детства увлекавшийся шахматами, в последние годы часто посещал парижское кафе «Режанс», где проходили шахматные турниры. Многие именитые шахматисты Европы считали Ивана Сергеевича достойным соперником. В память об этом увлечении писателя в экспозиции представлен шахматный столик (Западная Европа, вторая половина XIX в.), а также стул-voyeuse на котором удобно сидеть задом наперед, облокотившись на мягкую перекладину на спинке, и наблюдать за игрой.
И все же, живя за границей, Тургенев вспоминал дом на Остоженке. Примечательно, что в последнюю свою повесть «Клара Милич (После смерти)» писатель включил следующие строки:
Большая зала в частном доме на Остоженке уже наполовину была полна посетителями, когда Аратов с Купфером прибыли туда. В этой зале давались иногда театральные представления, но на этот раз не было видно ни декораций, ни занавеса.
При написании поста были использованы материалы путеводителя (2019) по музею.
Еще о Тургеневе:
- Дом-музей И. С. Тургенева в Спасском-Лутовинове, где, кстати, тоже есть шахматный столик
- Дом-музей Л. Н. Толстого в Ясной Поляне, где тоже не обошлось без шахматного столика, за которым Толстой играл с Тургеневым