Именины в вятском селе. 1906 г.
Иван Куликов "Чаепитие в крестьянской избе" 1902 г. (Конкурсная работа на Золотую медаль Академии художеств.)
Сегодня отмечают день памяти святителя Андрея, архиепископа Критского,
благоверного великого князя Андрея Боголюбского и преподобного Андрея Рублева.
Один из них мой святой.
Интересно вспомнить как отмечали именины более 100 лет назад, в Вятской губернии. Предлагаю отрывок из газетной заметки 1906 года.
Деревенские разговоры. В воскресный день в селе В. в избе имянинника* Ивана Садилова пир. Гостей человек с десяток всякого возраста. На столе, покрытым домотканой скатертью, стоят полупорожняя четверть водки; бутылка грошового портвейну и бутылка вишневой наливки; распластанный пирог с соленой рыбой, пироги с пшеном и яйцами; на одной тарелке накрошены огурцы, на другой остатки от двух селедок с луком; в глубокой тарелке наложены грудой аладьи, печеные на бараньем жире и на большом деревянном блюде жареный кусок баранины; на скатерти ворох нарезанных ломтей черного и ситного хлеба.
Все гости, в том числе и бабы, под хмельком, а сам хозяин, Иван Егорович, уже изрядно подвыпил. Пил он с утра, как и подобает имяниннику. Здоровое, веснушчатое лицо его красно как кумач.
Дверь в избу раскрыта для прохлады и на пороге ее появляются два новых гостя: старый, но очень бодрый отец Гавриил и молодой громадного роста дьякон Стефан Маккавеев.
Иван Егорович приподнимается с некоторым усилием со скамьи и бредет, пошатываясь навстречу почетным гостям. Улыбается. Складывает горсточкой правую руку, кладет ее в горсточку левой и подходит под благословенье к отцу Гавриилу. За ним проделывают то же самое все гости и домочадцы за исключением чуть не столетнего деда, который никак не может привстать со скамьи, куда он приполз со своего постоянного местопребывания на полатях.
Обряд благословения выполнен истово, и хозяин указывает батюшке на никем незанятое место в красном углу.
- Пок... кор... нейше прошу, отец Га...а...а...вриил. У Садилова немного заплетается язык.
- Погоди, Иван. Прежде помолимся и благословим трапезу. Е...ге...ге! Да вы почитай что и оттрапезовали. А ты, Егорыч, уже и изрядно укомплектовался.
- Про...стите великодушно, батюшка. Ждали, ждали, да и не вмоготу стало. И на пищу то больно тянет, да и самая эта казенка к себе манит. Не вытерпели.
- Да я и не в претензии. Сам виноват. Уж больно интересная сегодня газета пришла. Всю от доски до доски прочитал. Ну, и позапоздал малость. Не тебе у меня, а мне у тебя прощения просить.
- Иван Егорович, ты бы водочку то из четвертной в графинчик перелил, а то уж больно неловко из такой большой посудины в рюмку булькать. Неравно ошибешься, прольешь, а влага то драгоценная. Не так ли?
- Марья, а Марья, живее в графинчик нацеди. Только простите, отец Гавриил, графинчик-то наш с изъянцем. У горлышка краешек откололся.
- Не беда.
Когда водка была налита в графин, отец Гавриил засучил левой рукой рукав рясы правой руки, налил вино в рюмку и благословил содержимое.
- Ну, теперь с праздником. С днем Ангела честь имею поздравить. Наливайте все и выпьем за здоровье хозяина. Дьякон, а ты разрешишь?
- Да разве уж для такого экстренного случая. Давно не пивал
возгласил дьякон густым, как из бочки раздавшимся, басом.
- Сердце видно не камень? - пошутил отец Гавриил.
Только тогда, когда отец Гавриил и хозяин дома, а за ними и все гости выпили по первой, все уселись за стол, или поодаль стола на голбчике и на приставленных к окнам скамьях. До того все стояли и скромно ожидали окончания всех, обычно проделываемых в таких случаях, обрядов. Завязалась беседа.
- Ну, как у вас ноне ржи и овсы? Травы я видал хорошие. Мимо вашего луга на Забродном поле я ехал.
- Ничего, отец Гавриил. Не то чтобы сильно хороши, а так себе - средственные хлеба уродились. И то хорошо.
- Благодаренье Создателю. Неча Бога гневить, - раздались голоса.
- А Кудлаевский луг, опять ныне в аренду у Семена Петровича брали?
- Не, ноне не брали. Семен Петрович цену повысил, для нас не подошло ведь за четыре версты сено то возить надо. Взяли гаврильцовские, луг ведь у них под руками, - ответил степенный мужик, один из местных крестьян богатеев.
- И без Кудлаевскаго луга проживете - заметил дьякон.
- Вы в этом году травы то вдвое накосите. Своей довольно будет. А на барина, однако, сердце поимели, что цену накинул? Признайтесь?
- Пошто сердце иметь. Это негоже. Земля евонная, он в ней и влажен.
- Умницы вы - похвалил отец Гавриил.- Вот в прочих местах не так говорит. Там немного и просят. Пришло время косить; взяли мужики косы и марш на барские луга. Скосят чужое сено и к себе увезут.
Вы это, отец Гавриил, в газетах поди вычитали? - спросил священника молодой с быстрыми глазами парень.
- Я про это и сам читал. Да что сено силком увезти, это у них плевое дело. Нет, ребята не то еще они проделывают: усадьбы пожгут, скот весь изведут и все, значить, что только есть в усадьбе, разграбят...
- Слыхали.
- Креста на вороту у них нет.
"Вятский вестник" 1906 г.
___________________________
* Имянинник - так в тексте.