Завершение Бревенчатой жизни. Дом АВП в Архангельске завершён!
ЗАВЕРШЕНИЕ
В субботу 13 февраля, впервые в нашей бревенчатой жизни, на целый день вылезло яркое солнце. Было совершенно ясно. Весна на подходе!
Отправил три коробки с вещами Дома АВП в Москву, через фирму «Грузовозофф». Офис её спрятан в очень трудно находимых уголках промзоны за ж.д.вокзалом.
Осталась ещё куча вещей, карты и плакаты со стен Дома АВП, чашки, оставленный Егором старый спальник, напольная циновка с фестиваля «Приморские струны», надувной матрац с острова Попова, и другие объекты, которые я прислал сюда из Владивостока. Но, по счастью, нашлось куда их пристроить, Диме-кришнаиту. История его жизни такова:
В результате каких-то несчастливых комбинаций он лишился своего жилища в Новосибирске, где обитал когда-то, и переселился в Архангельск, где жил десять лет в качестве сторожа здания Храма Сознания Кришны. Храм-филиал уже упразднили, но он остался за сторожа, и жил там, охраняя матчасть. Но постройки на участке (деревянные) методично воровали на дрова местные жители и унесли почти всё, а потом однажды незаметно украли (пока Димы не было) трёхтонный железный контейнер, в котором хранились все димины вещи, добытые в течение жизни. В результате Дима лишился всех привязанностей этого материального мира - ведь всё есть майя, иллюзия. В довершение борьбы некие люди по подложным якобы документам приобрели права на участок и изгнали Диму из остатков храма-избы, и он стал бомжом. При помощи некоих судебно-юридических тяжб Диме удалось получить от государства социальную квартиру, но уже на острове Бревенник (что подтверждает мою теорию о «смыве» людей из центральной России вниз по течению рек; Новосибирск - Архангельск - остров Бревенник). Диме выдали двухкомнатную аж квартиру в деревянном бараке 1950 года постройки, без отопления и воды. Но незадача вот в чём: эта огромная квартира (45 кв.м., ну не огромная конечно, но нормальная) требует просто кучи дров в щелявом этом бараке. Ни одну комнату натопить невозможно, и Дима живёт на кухне, где имеется печь, а спит на двери, найденной им где-то. Мы пошли проверять жилищные условия Димы и поразились: в комнатах стоял дубак, и даже в самой тёплой кухне температура была ниже 0, и вода во всех ёмкостях замёрзла (вот-то он и часто ходил к нам, отогревался, а я ещё удивлялся, что на нём одето десять одежд). Дима, лишившись всех привязанностей, поселился в облезлой квартире без ничего, и кровать приспособил из двери, кладя её на ночь на поленницу дров на кухне. Итак, мы решили выделить мужику гуманитарную помощь, которую только в три приёма удалось доставить до его дома (на соседней улице, ул.Механизаторов) - ведро для воды, циновку, украшения для квартиры, спальник Егора, матрац надувной б.у., книги для чтения и растопки. Он же тоже внёс пожертвования на избу АВП - 150 рублей, чтобы поддержать наш проект.
Всего, пожертвования на избу за эти два месяца составили 5750 рублей. По 1000 рублей внесли Дима Кондратьев, Антон Веснин, Дима Кистин и Игорь Лысенков. 800, 500, 150, 100, 100 и 100 рублей пожертвовали другие люди. 11672 рубля было затрат на избу: 6000 - хозяину, 3000 - агенству, остальные 2672 рубля - прочие расходы, включая тройник, веник, ключи, карты, ведро, градусник, лампочки, удлиннитель и другие предметы, а также транспортировку грузов. Таким образом, половина (49%) затрат на избу окупилось за счёт пожертвований. (В Иркутске было 4%, в Оше 99%, в Каире 107%, во Владивостоке 81%).
Число жителей Дома - 40 человек -- оказалось самым низким, чего вполне можно было ожидать (см. «Антиприглашение в Архангельск»).
На последней тусовке АВП, 14 февраля, нас посетило не очень много людей - меньше, чем на предпоследней. После неё мы убрали дом, а 15 февраля нас покинули Иван-каратист и длиннокосая Елизавета Кузьмина из Новосибирска (та тоже оказалась спортсменкой, боксёркой, но до последнего дня это скрывала). Я выбрался в город, попрощался с разными полезными людьми, потом побывал у Натальи (пряничной женщины), у неё собрались и уезжающие в этот вечер. Вернулся в избу, уже лишённую нашей привычной обстановки, ко мне зашёл Дима за последней порцией даров и Иван Гребик, наш ежедневный и самый настойчивый посетитель. Ивану скоро исполнится 11 лет, и он совершенно адекватный и сообразительный человек, способный помогать по хозяйству, проявлять здоровую инициативу, обладающий умом, опережающим возраст. Иван получил от нас в подарок некоторые книги, а также транспортные билеты, которые он, как и Егор Паагирев, собирает. В том числе ему досталась и уникальная лента из семидесяти однорублёвых билетов, полученных мной в автобусе на Северодвинск. (4 января мы ехали в сей город, и у кондукторши было несколько рулонов билетов, в том числе рублёвые; я попросил 70 однорублёвых билетов и получил их.)
Постепенно наша изба обнажила свои естественные стены. На улице очередной раз стемнело, пошёл снег, последние наши гости разошлись. В эту ночь мы остались с Димкой вдвоём, как и в самом начале, а на следующий день - с хозяином избы, который прибыл из Петербурга.
Всё, бревенчатая жизнь окончена!
Также, как и окончена владивосточная и каирская жизнь, и жизнь в Оше и в Иркутске... И как уже привык - казалось бы, всего два месяца прошло, а как привык к этому дому, к этой обстановке, к маленьким деревенским радостям. Идти по обледенелым мосткам через русло Маймаксы, пережидать проходящие пароходы, топить печь, колоть дрова, ходить по воду, вычёрпывать воду из-под «писающих» окон, принимать гостей ежедневно (это -- как и в Москве) и тащиться час до центра города, чтобы посетить Интернет (а это уже не как в Москве)... То, что из окон видна лишь ледовая белизна самих окон, что батарей и горячей воды нет, а обливаться надо ежедневно на улице из ведра, выносить помои за дверь и выливать в ледяную яму, то, что нет кругом ни одного круглосуточного магазина, к этому уже всё, привыкли. Так же, как привыкали к каирским гудкам машин... к владивостокским автодорожным пробкам... к другим городам и странам...
Всё, я заканчиваю. 17 февраля приехал 80-летний дед, хозяин избы, Евгений Арсентьевич, и опять поселился в доме своего детства. Со временем до него дойдёт слух, об особой популярности его жилища. А пока - снег заметает наши следы во дворе, заметает следы нашей активной бревенчатой жизни - что будет завтра? Как песчинки в суданской пустыне, как песчинки в песочных часах, насыпается новый снег, отмеряет время - уходит ещё один период жизни, начинается новая эпоха.
В субботу 13 февраля, впервые в нашей бревенчатой жизни, на целый день вылезло яркое солнце. Было совершенно ясно. Весна на подходе!
Отправил три коробки с вещами Дома АВП в Москву, через фирму «Грузовозофф». Офис её спрятан в очень трудно находимых уголках промзоны за ж.д.вокзалом.
Осталась ещё куча вещей, карты и плакаты со стен Дома АВП, чашки, оставленный Егором старый спальник, напольная циновка с фестиваля «Приморские струны», надувной матрац с острова Попова, и другие объекты, которые я прислал сюда из Владивостока. Но, по счастью, нашлось куда их пристроить, Диме-кришнаиту. История его жизни такова:
В результате каких-то несчастливых комбинаций он лишился своего жилища в Новосибирске, где обитал когда-то, и переселился в Архангельск, где жил десять лет в качестве сторожа здания Храма Сознания Кришны. Храм-филиал уже упразднили, но он остался за сторожа, и жил там, охраняя матчасть. Но постройки на участке (деревянные) методично воровали на дрова местные жители и унесли почти всё, а потом однажды незаметно украли (пока Димы не было) трёхтонный железный контейнер, в котором хранились все димины вещи, добытые в течение жизни. В результате Дима лишился всех привязанностей этого материального мира - ведь всё есть майя, иллюзия. В довершение борьбы некие люди по подложным якобы документам приобрели права на участок и изгнали Диму из остатков храма-избы, и он стал бомжом. При помощи некоих судебно-юридических тяжб Диме удалось получить от государства социальную квартиру, но уже на острове Бревенник (что подтверждает мою теорию о «смыве» людей из центральной России вниз по течению рек; Новосибирск - Архангельск - остров Бревенник). Диме выдали двухкомнатную аж квартиру в деревянном бараке 1950 года постройки, без отопления и воды. Но незадача вот в чём: эта огромная квартира (45 кв.м., ну не огромная конечно, но нормальная) требует просто кучи дров в щелявом этом бараке. Ни одну комнату натопить невозможно, и Дима живёт на кухне, где имеется печь, а спит на двери, найденной им где-то. Мы пошли проверять жилищные условия Димы и поразились: в комнатах стоял дубак, и даже в самой тёплой кухне температура была ниже 0, и вода во всех ёмкостях замёрзла (вот-то он и часто ходил к нам, отогревался, а я ещё удивлялся, что на нём одето десять одежд). Дима, лишившись всех привязанностей, поселился в облезлой квартире без ничего, и кровать приспособил из двери, кладя её на ночь на поленницу дров на кухне. Итак, мы решили выделить мужику гуманитарную помощь, которую только в три приёма удалось доставить до его дома (на соседней улице, ул.Механизаторов) - ведро для воды, циновку, украшения для квартиры, спальник Егора, матрац надувной б.у., книги для чтения и растопки. Он же тоже внёс пожертвования на избу АВП - 150 рублей, чтобы поддержать наш проект.
Всего, пожертвования на избу за эти два месяца составили 5750 рублей. По 1000 рублей внесли Дима Кондратьев, Антон Веснин, Дима Кистин и Игорь Лысенков. 800, 500, 150, 100, 100 и 100 рублей пожертвовали другие люди. 11672 рубля было затрат на избу: 6000 - хозяину, 3000 - агенству, остальные 2672 рубля - прочие расходы, включая тройник, веник, ключи, карты, ведро, градусник, лампочки, удлиннитель и другие предметы, а также транспортировку грузов. Таким образом, половина (49%) затрат на избу окупилось за счёт пожертвований. (В Иркутске было 4%, в Оше 99%, в Каире 107%, во Владивостоке 81%).
Число жителей Дома - 40 человек -- оказалось самым низким, чего вполне можно было ожидать (см. «Антиприглашение в Архангельск»).
На последней тусовке АВП, 14 февраля, нас посетило не очень много людей - меньше, чем на предпоследней. После неё мы убрали дом, а 15 февраля нас покинули Иван-каратист и длиннокосая Елизавета Кузьмина из Новосибирска (та тоже оказалась спортсменкой, боксёркой, но до последнего дня это скрывала). Я выбрался в город, попрощался с разными полезными людьми, потом побывал у Натальи (пряничной женщины), у неё собрались и уезжающие в этот вечер. Вернулся в избу, уже лишённую нашей привычной обстановки, ко мне зашёл Дима за последней порцией даров и Иван Гребик, наш ежедневный и самый настойчивый посетитель. Ивану скоро исполнится 11 лет, и он совершенно адекватный и сообразительный человек, способный помогать по хозяйству, проявлять здоровую инициативу, обладающий умом, опережающим возраст. Иван получил от нас в подарок некоторые книги, а также транспортные билеты, которые он, как и Егор Паагирев, собирает. В том числе ему досталась и уникальная лента из семидесяти однорублёвых билетов, полученных мной в автобусе на Северодвинск. (4 января мы ехали в сей город, и у кондукторши было несколько рулонов билетов, в том числе рублёвые; я попросил 70 однорублёвых билетов и получил их.)
Постепенно наша изба обнажила свои естественные стены. На улице очередной раз стемнело, пошёл снег, последние наши гости разошлись. В эту ночь мы остались с Димкой вдвоём, как и в самом начале, а на следующий день - с хозяином избы, который прибыл из Петербурга.
Всё, бревенчатая жизнь окончена!
Также, как и окончена владивосточная и каирская жизнь, и жизнь в Оше и в Иркутске... И как уже привык - казалось бы, всего два месяца прошло, а как привык к этому дому, к этой обстановке, к маленьким деревенским радостям. Идти по обледенелым мосткам через русло Маймаксы, пережидать проходящие пароходы, топить печь, колоть дрова, ходить по воду, вычёрпывать воду из-под «писающих» окон, принимать гостей ежедневно (это -- как и в Москве) и тащиться час до центра города, чтобы посетить Интернет (а это уже не как в Москве)... То, что из окон видна лишь ледовая белизна самих окон, что батарей и горячей воды нет, а обливаться надо ежедневно на улице из ведра, выносить помои за дверь и выливать в ледяную яму, то, что нет кругом ни одного круглосуточного магазина, к этому уже всё, привыкли. Так же, как привыкали к каирским гудкам машин... к владивостокским автодорожным пробкам... к другим городам и странам...
Всё, я заканчиваю. 17 февраля приехал 80-летний дед, хозяин избы, Евгений Арсентьевич, и опять поселился в доме своего детства. Со временем до него дойдёт слух, об особой популярности его жилища. А пока - снег заметает наши следы во дворе, заметает следы нашей активной бревенчатой жизни - что будет завтра? Как песчинки в суданской пустыне, как песчинки в песочных часах, насыпается новый снег, отмеряет время - уходит ещё один период жизни, начинается новая эпоха.