Владимир Снатенков: педагогика, походы и жизнь
29 сентября у меня в гостях в Москве очередной раз появился Владимир Снатенков - путешественник, фотограф, педагог, посетивший около 150 стран мира. Родом из Оренбургской области, Владимир уже почти тридцать лет базируется в Гамбурге (Германия), откуда делает вылазки в Россию и самые разные уголки мира. На этот раз темой встречи была педагогика: путешествия и дети. Уже много лет Владимир ходит в походы со школьниками, об этом и был разговор.
Текст интервью со Снатенковым, для удобства читателей, сокращён и систематизирован по вопросам.
-- Какой минимальный возраста детей, которых ты берёшь с собой в походы?
-- Дети бывают разного возраста. Минимальный возраст 7-8 лет. Если у меня группа таких детей, то на тридцать человек детей будет три взрослых: я, моя жена и Наташа Дергачёва. Она строгая, просто железная тётка!
-- В вирусное время ты тоже водил походы?
-- Да. Два детских похода было: по Германии и по Киргизии. С Киргизией вообще интересно было. Мне же нужно было иметь доверенности от родителей, что они отпускают со мной детей. Детей везу из Германии, там доверенность можно оформить на немецком языке, а в Киргизии принимают на русском или на английском. В итоге, все доверенности нужно было переводить, столько хлопот, а по приезду в аэропорту их даже не посмотрели!
Первые две недели в Киргизии у нас был поход-путешествие со школьниками, в группе нас было 4 взрослых, 2 студента и 16 школьников (11-16 лет) из Гамбурга, Петербурга и Подмосковья. А затем ещё месяц я катался один.
Ещё я в вирусное время четыре раза был в Турции, но без детских групп. Вот недавно на Арарат ходил.
-- Какое расстояние вы каждый день проходите?
-- С детьми, от 8 до 24 километров. Обычно сперва меньше, потом больше, когда расходимся. Зависит сильно от местности, от рельефа. В этом году в Киргизии вообще был «провал» -- мы не доошли заявленный маршрут из-за погоды. Когда мы поднимались на перевал, на нас налетел ураган, ливень, град - пришлось почти бегом убегать вниз! Но несмотря на то, что мы не полностью прошли маршрут, по окончанию похода дети за поход мне поставили «пятёрку».
-- А что это за традиция такая? Дети руководителю ставят оценки?
-- Да. По окончании похода мы его обсуждаем. Каждого участника, все сидим в кругу и обсуждаем, кто как себя проявил в походе, и коллективно ставим каждому оценку за поход. И потом дети ставят оценку взрослым, мне, и если кто ещё был из взрослых, им тоже ставят оценку. И, надо сказать, оценка детей - самая честная! Пощады не будет. Но вот мне, после этого провала на маршруте, поставили пятёрку, неожиданно для меня.
-- Если бы был выбор, кого брать в поход, каких детей - русских, немецких или киргизских, каких бы ты выбрал?
-- Если можно было бы выбирать, то я бы взял бы, конечно, африканцев. Они более живые, активные, деятельные. Вот зашёл я в какой-то оазис в Чаде, и там все детишки и подростки, все заняты трудом. Они от этого хорошими людьми вырастают, не эгоистами. Ну, или взял бы себе в поход детей из всех народов. Но если вопрос стоял бы именно так, как ты задал, то в первую очередь из этих трёх - конечно, киргизских, потом уже русских и потом немецких.
-- А твоим собственным детям сейчас сколько лет? Чем они занимаются?
-- Старшему сыну 27, он сейчас программист, жена его - из Венесуэлы. Средняя - дочь, ей 25 лет, учится в медуниверситете, а до того закончила учебу на медсестру.Н едавно вернулась из Танзании, где проходила медицинскую практику. Младшему сыну 22, он учится на международном туризме в Гамбурге. Двое сыновей в этом году были на Кавказе, в альплагере в Безенги. Все трое не только учатся, но и всегда подрабатывают, зарабатывают на жизнь и свои путешествия сами. А жена - социальный педагог, работает в Гамбурге в чиновничьей структуре.
-- Ты путешествуешь по миру уже примерно тридцать лет. Какие страны больше поменялись, какие меньше?
-- Везде мир меняется. Но вот африканская глубинка не поменялась, Нигер например - там в сельской местности до сих пор средневековое население. В столицах что-то меняется, в деревне - нет. А вот Китай очень сильно поменялся. Я первый раз был там в 1994 году, заезжал с Алматы в Урумчи. Так люди ещё в глиняных домах жили. В Пекине даже многие жили в землянках! А сейчас…
-- Вот ты переселился жить в Германию. А если бы знал тогда всё, что знаешь сейчас, то хотел бы переселиться куда-нибудь ещё?
-- Ну, я одновременно в трёх мирах. В 37 лет я уехал из России, а сейчас мне 66 лет. Но я часто бываю в России, а родом я из СССР, и вот я как бы между тремя мирами - между советским, немецким и современным российским. Но внутри я остался советским человеком, марксистом. И даже сейчас мне видна разница, например, между людьми в восточной и западной Германии; в восточной (советской) Германии люди, на мой взгляд, лучше, чем в западной!
-- Многие из нас уже прочитали твою книгу про годовое путешествие по Африке. А когда ждать твою педагогическую книгу?
-- Про книгу «Год семьёй по Африке» необходимо уточнить, что это не только моя книга - мы писали её все вместе, все участники поездки: я, супруга и трое детей. Так что это наша общая книга. Я их всё побуждаю сделать книгу про наше годовое путешествие по Азии, там уже многое готово, есть же все дневники и пр., нужно просто подготовить и издать, но пока дело не движется.
А с педагогической книгой - я пишу её понемногу, иногда выкладываю кусочки у себя на страничке вКонтакте и на сайте snatenkov.ru (рассказ «Трудный класс» там выложен уже, и ещё «В Ленинграде», найдите и почитайте). Может быть, в следующем году допишу.
-- Ты с большим уважением отзываешься о Макаренко. У вас с ним какая-то связь? Ещё каких педагогов уважаешь, кроме него?
-- Макаренко - это титан, он воспитал 3000 человек, он великий практик педагогики. Антона Семёновича Макаренко сильно гнобили при жизни, а после его смерти стали возвеличивать. Я застал одного из учеников Макаренко, общался с одним из героев его «Педагогической поэмы». Он так всех в труд закрутил! В общественно-полезный труд. Перечитайте его «Педагогическую поэму», «Книгу для родителей».
Всем теоретикам от педагогики нужно понимать, что преподавание и воспитание - разные вещи. Знать и уметь - это разные вещи. Люди такого масштаба встречаются очень редко. Из наших современников, великих педагогов, можно ещё назвать Шалву Амонашвили и Михаила Щетинина.
-- А что можно сказать о современной школе?
-- Она ужасна. Уже и советская школа не была идеальной, но современная российская - хуже советской, а немецкая - ещё хуже. Когда мои дети в Германии ходили в школу, было такое ощущение, что каждую пятницу мы должны сделать детям «антизомбиринг» после школы. И когда мы ездили с ними в путешествие - год по Азии, год по Африке, они лучше проходили учебную программу, чем когда они ходили в школу в Гамбурге.
-- Возвращаясь к детским походам. В чём их цель?
-- В походах человек проявляет свою сущность. Тут ты как на ладони, 24 часа в сутки. В течение всего времени похода, свой характер никак нельзя скрыть. Дети узнают хорошо и себя, и друг друга. И учатся быть менее эгоистами. Это большая проблема современного общества, в основном буржуазного общества - эгоизм. Вокруг ребёнка, с детства, носятся мама, бабушки, выполняют все его желания, никакой речи нет о труде, только капризы. И вот такого ребёнка сдают в школу. В современных школах нет никакого труда. Учителя занимаются, во многом, бумажной работой, отчётностью. И в детях эта энергия скапливается. В походе они проявляют себя, вся энергия выплёскивается наружу, и каждый видит, чего он стоит и каковы его товарищи. В походе у нас немного взрослых, часто я вообще один, или кто-то ещё из моих бывших учеников идёт, участвует, а детей много, может быть и тридцать человек. В совместном предолении трудностей, в совместном решении бытовых вопросов похода и формируется личность ребёнка, в той части, что никак не задета в школьном обучении.
-- А рюкзаки у них тяжёлые?
-- Это зависит от похода. Им мамы, бабушки чего только не насуют с собой! Я их всех предупреждаю перед походом, не брать с собой ничего ненужного. Но кто-то возьмёт и приходится это таскать. Каждому в походе ещё нужно будет взять килограммов пять общественного снаряжения: это палатка или еда. Все палатки у меня уже есть готовые, им свои брать не нужно. Но палатка - только для сна, днём там тусоваться нельзя. Я их предупреждаю: сломаете дуги, будете весь поход спать снаружи, на улице! В общем, килограммов пять общественного снаряжения у них есть, ну и своё личное что-то.
-- Вы всегда ночуете в палатках, в походе?
-- Не всегда. Это зависит от похода. Например, в Европе бывает, что в домиках ночуем, в кемпингах, хостелах, хижинах и т.п..
-- Бывают ли такие дети, от которых хочется избавиться?
-- Очень редко, но бывают. Не больше одного на сто человек, примерно так. У Антона Семёновича Макаренко тоже было несколько человек, которых он выгнал из своей трудовой коммуны, как неисправимых. У меня тоже такое бывает, что ребёнок уже неисправим (или я не знаю, что с ним делать). Тогда отправляю его домой. Родителям возвращаю деньги, чтобы они не жаловались.
-- А остальные, хорошие дети, потом вспоминают вас добрыми словами?
-- Как правило, да. Я уже так много лет вожу походы, что у многих детей, кого я водил 25 лет назад, уже есть свои дети, и они мне своих детей приводят, чтобы я с ними сходил. Это приятно, такое я воспринимаю как хорошую оценку меня, как педагога.
-- Взрослые тоже могут пойти в поход с вами?
-- Могут, если у них есть лишние деньги. Но если вы взрослый, активный человек, то проще сделать вам всё самостоятельно.
-- Даты и маршруты походов у вас известны заранее?
-- Обычно, если я готовлю поход с детьми, то по срокам он приурочен к школьным каникулам, у нас или в Германии. Анонсы я вывешиваю на сайте snatenkov.ru.
-- А сейчас куда собираешься?
-- Сейчас в Судан. Лечу в Египет, оттуда в Судан, пока без обратного билета. И без детей. Мне очень интересна Африка, а Судан - одна из самых больших и малоизученных стран этого континента. Буду в Судане, потом как вернусь оттуда - расскажу о поездке, вероятно на летнем Сходе АВП.
-- Спасибо, товарищ Снатенков! Желаю интересного путешествия по Судану.
(Систематизировал разговоры В.Снатенкова - А.Кротов, 2021)
Текст интервью со Снатенковым, для удобства читателей, сокращён и систематизирован по вопросам.
-- Какой минимальный возраста детей, которых ты берёшь с собой в походы?
-- Дети бывают разного возраста. Минимальный возраст 7-8 лет. Если у меня группа таких детей, то на тридцать человек детей будет три взрослых: я, моя жена и Наташа Дергачёва. Она строгая, просто железная тётка!
-- В вирусное время ты тоже водил походы?
-- Да. Два детских похода было: по Германии и по Киргизии. С Киргизией вообще интересно было. Мне же нужно было иметь доверенности от родителей, что они отпускают со мной детей. Детей везу из Германии, там доверенность можно оформить на немецком языке, а в Киргизии принимают на русском или на английском. В итоге, все доверенности нужно было переводить, столько хлопот, а по приезду в аэропорту их даже не посмотрели!
Первые две недели в Киргизии у нас был поход-путешествие со школьниками, в группе нас было 4 взрослых, 2 студента и 16 школьников (11-16 лет) из Гамбурга, Петербурга и Подмосковья. А затем ещё месяц я катался один.
Ещё я в вирусное время четыре раза был в Турции, но без детских групп. Вот недавно на Арарат ходил.
-- Какое расстояние вы каждый день проходите?
-- С детьми, от 8 до 24 километров. Обычно сперва меньше, потом больше, когда расходимся. Зависит сильно от местности, от рельефа. В этом году в Киргизии вообще был «провал» -- мы не доошли заявленный маршрут из-за погоды. Когда мы поднимались на перевал, на нас налетел ураган, ливень, град - пришлось почти бегом убегать вниз! Но несмотря на то, что мы не полностью прошли маршрут, по окончанию похода дети за поход мне поставили «пятёрку».
-- А что это за традиция такая? Дети руководителю ставят оценки?
-- Да. По окончании похода мы его обсуждаем. Каждого участника, все сидим в кругу и обсуждаем, кто как себя проявил в походе, и коллективно ставим каждому оценку за поход. И потом дети ставят оценку взрослым, мне, и если кто ещё был из взрослых, им тоже ставят оценку. И, надо сказать, оценка детей - самая честная! Пощады не будет. Но вот мне, после этого провала на маршруте, поставили пятёрку, неожиданно для меня.
-- Если бы был выбор, кого брать в поход, каких детей - русских, немецких или киргизских, каких бы ты выбрал?
-- Если можно было бы выбирать, то я бы взял бы, конечно, африканцев. Они более живые, активные, деятельные. Вот зашёл я в какой-то оазис в Чаде, и там все детишки и подростки, все заняты трудом. Они от этого хорошими людьми вырастают, не эгоистами. Ну, или взял бы себе в поход детей из всех народов. Но если вопрос стоял бы именно так, как ты задал, то в первую очередь из этих трёх - конечно, киргизских, потом уже русских и потом немецких.
-- А твоим собственным детям сейчас сколько лет? Чем они занимаются?
-- Старшему сыну 27, он сейчас программист, жена его - из Венесуэлы. Средняя - дочь, ей 25 лет, учится в медуниверситете, а до того закончила учебу на медсестру.Н едавно вернулась из Танзании, где проходила медицинскую практику. Младшему сыну 22, он учится на международном туризме в Гамбурге. Двое сыновей в этом году были на Кавказе, в альплагере в Безенги. Все трое не только учатся, но и всегда подрабатывают, зарабатывают на жизнь и свои путешествия сами. А жена - социальный педагог, работает в Гамбурге в чиновничьей структуре.
-- Ты путешествуешь по миру уже примерно тридцать лет. Какие страны больше поменялись, какие меньше?
-- Везде мир меняется. Но вот африканская глубинка не поменялась, Нигер например - там в сельской местности до сих пор средневековое население. В столицах что-то меняется, в деревне - нет. А вот Китай очень сильно поменялся. Я первый раз был там в 1994 году, заезжал с Алматы в Урумчи. Так люди ещё в глиняных домах жили. В Пекине даже многие жили в землянках! А сейчас…
-- Вот ты переселился жить в Германию. А если бы знал тогда всё, что знаешь сейчас, то хотел бы переселиться куда-нибудь ещё?
-- Ну, я одновременно в трёх мирах. В 37 лет я уехал из России, а сейчас мне 66 лет. Но я часто бываю в России, а родом я из СССР, и вот я как бы между тремя мирами - между советским, немецким и современным российским. Но внутри я остался советским человеком, марксистом. И даже сейчас мне видна разница, например, между людьми в восточной и западной Германии; в восточной (советской) Германии люди, на мой взгляд, лучше, чем в западной!
-- Многие из нас уже прочитали твою книгу про годовое путешествие по Африке. А когда ждать твою педагогическую книгу?
-- Про книгу «Год семьёй по Африке» необходимо уточнить, что это не только моя книга - мы писали её все вместе, все участники поездки: я, супруга и трое детей. Так что это наша общая книга. Я их всё побуждаю сделать книгу про наше годовое путешествие по Азии, там уже многое готово, есть же все дневники и пр., нужно просто подготовить и издать, но пока дело не движется.
А с педагогической книгой - я пишу её понемногу, иногда выкладываю кусочки у себя на страничке вКонтакте и на сайте snatenkov.ru (рассказ «Трудный класс» там выложен уже, и ещё «В Ленинграде», найдите и почитайте). Может быть, в следующем году допишу.
-- Ты с большим уважением отзываешься о Макаренко. У вас с ним какая-то связь? Ещё каких педагогов уважаешь, кроме него?
-- Макаренко - это титан, он воспитал 3000 человек, он великий практик педагогики. Антона Семёновича Макаренко сильно гнобили при жизни, а после его смерти стали возвеличивать. Я застал одного из учеников Макаренко, общался с одним из героев его «Педагогической поэмы». Он так всех в труд закрутил! В общественно-полезный труд. Перечитайте его «Педагогическую поэму», «Книгу для родителей».
Всем теоретикам от педагогики нужно понимать, что преподавание и воспитание - разные вещи. Знать и уметь - это разные вещи. Люди такого масштаба встречаются очень редко. Из наших современников, великих педагогов, можно ещё назвать Шалву Амонашвили и Михаила Щетинина.
-- А что можно сказать о современной школе?
-- Она ужасна. Уже и советская школа не была идеальной, но современная российская - хуже советской, а немецкая - ещё хуже. Когда мои дети в Германии ходили в школу, было такое ощущение, что каждую пятницу мы должны сделать детям «антизомбиринг» после школы. И когда мы ездили с ними в путешествие - год по Азии, год по Африке, они лучше проходили учебную программу, чем когда они ходили в школу в Гамбурге.
-- Возвращаясь к детским походам. В чём их цель?
-- В походах человек проявляет свою сущность. Тут ты как на ладони, 24 часа в сутки. В течение всего времени похода, свой характер никак нельзя скрыть. Дети узнают хорошо и себя, и друг друга. И учатся быть менее эгоистами. Это большая проблема современного общества, в основном буржуазного общества - эгоизм. Вокруг ребёнка, с детства, носятся мама, бабушки, выполняют все его желания, никакой речи нет о труде, только капризы. И вот такого ребёнка сдают в школу. В современных школах нет никакого труда. Учителя занимаются, во многом, бумажной работой, отчётностью. И в детях эта энергия скапливается. В походе они проявляют себя, вся энергия выплёскивается наружу, и каждый видит, чего он стоит и каковы его товарищи. В походе у нас немного взрослых, часто я вообще один, или кто-то ещё из моих бывших учеников идёт, участвует, а детей много, может быть и тридцать человек. В совместном предолении трудностей, в совместном решении бытовых вопросов похода и формируется личность ребёнка, в той части, что никак не задета в школьном обучении.
-- А рюкзаки у них тяжёлые?
-- Это зависит от похода. Им мамы, бабушки чего только не насуют с собой! Я их всех предупреждаю перед походом, не брать с собой ничего ненужного. Но кто-то возьмёт и приходится это таскать. Каждому в походе ещё нужно будет взять килограммов пять общественного снаряжения: это палатка или еда. Все палатки у меня уже есть готовые, им свои брать не нужно. Но палатка - только для сна, днём там тусоваться нельзя. Я их предупреждаю: сломаете дуги, будете весь поход спать снаружи, на улице! В общем, килограммов пять общественного снаряжения у них есть, ну и своё личное что-то.
-- Вы всегда ночуете в палатках, в походе?
-- Не всегда. Это зависит от похода. Например, в Европе бывает, что в домиках ночуем, в кемпингах, хостелах, хижинах и т.п..
-- Бывают ли такие дети, от которых хочется избавиться?
-- Очень редко, но бывают. Не больше одного на сто человек, примерно так. У Антона Семёновича Макаренко тоже было несколько человек, которых он выгнал из своей трудовой коммуны, как неисправимых. У меня тоже такое бывает, что ребёнок уже неисправим (или я не знаю, что с ним делать). Тогда отправляю его домой. Родителям возвращаю деньги, чтобы они не жаловались.
-- А остальные, хорошие дети, потом вспоминают вас добрыми словами?
-- Как правило, да. Я уже так много лет вожу походы, что у многих детей, кого я водил 25 лет назад, уже есть свои дети, и они мне своих детей приводят, чтобы я с ними сходил. Это приятно, такое я воспринимаю как хорошую оценку меня, как педагога.
-- Взрослые тоже могут пойти в поход с вами?
-- Могут, если у них есть лишние деньги. Но если вы взрослый, активный человек, то проще сделать вам всё самостоятельно.
-- Даты и маршруты походов у вас известны заранее?
-- Обычно, если я готовлю поход с детьми, то по срокам он приурочен к школьным каникулам, у нас или в Германии. Анонсы я вывешиваю на сайте snatenkov.ru.
-- А сейчас куда собираешься?
-- Сейчас в Судан. Лечу в Египет, оттуда в Судан, пока без обратного билета. И без детей. Мне очень интересна Африка, а Судан - одна из самых больших и малоизученных стран этого континента. Буду в Судане, потом как вернусь оттуда - расскажу о поездке, вероятно на летнем Сходе АВП.
-- Спасибо, товарищ Снатенков! Желаю интересного путешествия по Судану.
(Систематизировал разговоры В.Снатенкова - А.Кротов, 2021)