Продолжаю бытописание нашего африканского быта
Мавритания мне всё больше нравится, это как бы Судан в лучших своих проявлениях, но в чём-то современнее - вода чище, ну и интернет местами имеется. Конечно, за годы, что меня не было в Судане, и туда проникла мобильная связь и интернет.
Приезжаем в Шингетти. Водитель высадил нас около кемпинга La Rose Des Sables, у которого вероятно привык высаживать иностранцев. Хозяин этого заведения, по имени Омар Шейх, сперва хотел денег за постой, но согласился и на бесплатное проживание, очень хорошо нас принял. В Фасебуке он Amar Cheikh. Мы поставились во дворе палаточно; кроме нас постояльцев были только китаец с британцем, которых видели незадолго до того в поезде. В целом, кемпинг был рассчитан на большое число людей. Когда-то их много и было; хозяин показал нам книгу отзывов, полную сотен восторженных надписей на разных языках (был и японский, и китайский, и русский) с 1999 по 2010 годы. За последние же годы записей почти не было. Отмена единственного международного самолёта Париж-Атар и перенесение маршрута гонки Париж-Дакар мимо Атара и Шингетти драматически уменьшило туристический бум; везде было видно оскудение - много пустых гостиниц, часто вообще заколоченных, и особняков шикарных, неизвестно для кого построенных, видимо под сдачу.
Ещё из признаков нехороших, более краткосрочных: какие-то военные манёвры проходили в районе в эти дни. Пока мы стояли в Атаре, мимо проезжали машины с пулемётчками (не стопились), на аэродром международный (он же по совместительству военная база, за отсутствием международного самолёта) садился то и дело единственный военный самолёт и взлетал опять. Одна остановившаяся машина содержала француза - инструктора войск, он сказал, что подобрать не может, т.к. едет на полигон, где проходят учения армии. Как и на юге Марокко, какая-то чуялась напряженность, впрочем не достигшая Шингетти.
Сам Шингетти - небольшой посёлок, в 3000 жителей. Покрытый песками Сахары, засыпаемый ими постепенно. Делится он на две половины большим руслом высохшей реки - вади. Старый Шингетти, восточней вади, имеет много брошенных каменных домов непонятного века, среди них уникальная мечеть 700-летней давности, всё действующая. Интересность этой мечети в том, что её конструкция вероятно напоминает мечеть Пророка в Медине, какой она была множество веков назад. Полом мечети служит песок, никаких ковров или подстилок, потолок - пальмовые палки и циновки, колонны - из сухой глины, толстые. Вокруг немало разных сооружений, есть и жилые, и брошенные. Сельским хозяйством Шингетти являются финиковые сады, и в период сбора фиников население оазиса увеличивается - все, кто разъехались в город, съезжаются в оазис на момент урожая.
В «новой части» Шингетти - больше жилых одноэтажных домиков, пяток гостиниц, рыночек (столовых не видно). По всему посёлку рассеяны мечети, общим числом около двадцати. С каждой молитвой туда собирается народ, но только мужского пола, а женщины молятся дома.
Шингетти окружают дюны, меньшей высоты, чем в Мерзуге, но тянутся они на большое расстояние. В целом, время тут как бы замерло, но есть и плюсы современности - водопровод и электричество, появившиеся десятилетия полтора назад, в разгар туристского бума. Интернет с моего телефона не работал, но какой-то оператор, у Шейх Омара, принимал сигнал - он пытался даже сделать wi-fi, но ужасно медленный.
Нужно указать и на некоторые минусы религиозного оазиса. В-первых, сор они бросают прямо за посёлком, и его потом заносит песком и наоборот, песок обнажает выброшенный мусор. Постоянное движение песка обнажает и мусор за окраиной посёлка, и скелеты на кладбище - верно, хоронят их неглубоко, как и в другом интересном оазисе - Сива в Египте. Второй минус тот, что дети, как-то знающие о существовании белых мистеров (ездят же они сюда), часто просят у «месье» какой-нибудь подарок - «кадо». Третья особенность та, что население - взрослые - чрезвычайно консервативны, и в появляющихся белых мистерах подозревают людей неверующих. Поэтому, когда я заходил например в мечеть - некоторые пугались и пытались меня отвратить от мечети, спрашивали мусульманин ли я, ну когда я говорил «да», уже не беспокоили. Вероятно, в прошлые годы было много мистеров, которые проникали в мечети с целью поглазеть и пофоткать, а тут почему-то это не приветствуется. Ну и скажу, что все мечети только мужские - говорят, только в месяц поста Рамадан в них появляется женский отдел. Из бытовой особенности: сильный ветер порой дует с пустыни и запорашивает и внутренность палатки, проникает и в карманы и в рюкзак сахарская пыль, вероятно и фотоаппараты тоже пропылились, может это потом повредит качеству фотографий.
С большим интересом мы (трое: я, Катерина и товарищ из Воронежа) провели двое суток в Шингетти. Когда с кемпинга cъехали китаец и британец, мы вообще одни там остались скрашивать досуг Омар Шейха и пить с ним сладкий сахарский чай; он даже приготовил нам рис с фасолью (большое такое блюдо) и просил зафрендить его в Фасебуке и оставить коммент в Коучсёрфинге (он есть и там). В связи с низкой скоростью Омарова интернета оставление комментов заняло целый час. Отчего-то у Омара в его 50 лет не было ни детей, ни жены; всю его деятельность много лет поглощал тур.бизнес, который сейчас оказался в резком упадке. Мы оставили коммент и в его бумажной гостевой книге, а я ему подарил своё произведение «200 дней на юг» с фотографиями Африки. Кажется, ему было грустно прощаться с нами.
В целом, такое интересное место Шингетти, но настал момент и покидать его. Омар договорился с платной машиной (той же самой, что привезла нас сюда) забрать нас обратно в Атар за 1000 угия (170 рублей) с носа. Вообще обратно проще уехать дёшево и вообще бесплатно, т.к. обратно все идут пустые, но мы уж не стали протестовать. В день там машин десять, а ехать километров сто. Может быть и грузовик, но не каждый день. Рано утром прибыл пикап и забрал нас троих, и мы поехали в Атар, по дороге заполнив кузов пикапа какими-то козами и козлятами.
В пикапе оказалось, что едет в нём же и иностранец Jayson Dudos, желающий посетить все страны мира, 33-летний человек, остались ему лишь всякие Чад, Конго, Бутан и, почему-то, Россия. С него водитель взял 2000 угия. В каждой стране он проводит несколько дней, а путешествует десять лет. Также ехал с нами же и русскоговорящий мужик, похожий на Саддама Хусейна. Он позвал нас в гости в Атаре, мы согласились и прибыли в его отдельно стоящий дом, который находится прямо на выезде из Атара в Нуакшот (20°28’52,22 N, 13°04’00,85 W). По-русски он говорил очень слабо, т.к. учился в 1980-х годах в навигационной школе, потом трудился на пароходе, а потом всё перезабыл. В доме его были какие-то слуги, может и раб был - тут, пишут в интернете, есть рабство, но хорошо определить, чем раб отличается от слуги, я пока не умею - а спрашивать мужика не стали. В доме у этого человека провели часа четыре, съели большое блюдо риса и фасолью и овощами, и оставили ему книгу «Автостопом в Индию», чтобы он вспоминал русский язык. Звали его Сиди Ахмед Салех.
Уже день был в самом разгаре, пора было думать и об отъезде. Мы вышли на дорогу, асфальтовую трассу - 450 км до столицы страны, Нуакшота - и тут же застопился пустой бензовоз, едущий прямо в Нуакшот. Водитель, Абдуррахман, 43-летний религиозный дядька, и его помощник или слуга, ехали в столицу. «Нуакшот? Бедуни фулюс?» -- удивился водитель. - «Мафии мушкеле!» (нет проблем!) -- автостоп на асфальтовых дорогах в Мавритании, так же как например в Кении, приятен и бесплатен. 450 км доехали до Нуакшота часов за семь, рюкзаки ехали на бочке, а мы впятером в кабине. Молились прямо в пустыне - тут почти все люди молятся с наступлением назначенного времени, но если это происходит в дороге, то они не подкладывают коврик, а делают это просто на песке. Обычно читают молитвы короткие, не усложняют процесс дополнительными длинными молитвами, но в машине часто слушают Коран и понимают даже. Арабский вообще тут вполне себе пригождается. И хотя разговорный диалект («хассания») отличается от классического, -- всё равно, и нормальный арабский тоже подходит для решения всех бытовых вопросов на трассе, дома и в пути.
Поездка с бензовозом сэкономила нам кучу ксерокопий паспорта, которые обычно нам приходилось оставлять на каждом посту ГАИ; постов до столицы было семь, но бензовоз был «блатным» и никому из гаишников не предъявлял нас, и взяток никому не платил, со всеми здоровкался и проезжал мимо. Всю дорогу помощник водителя (по имени Саддам) готовил чай и переливал с одного стаканчика в другой этот чай просто до невозможности. Сам же водитель бензовоза вёл свою огромную машину спустя рукава, свесив руки и даже -- сложив руки на груди, положив левую босую ногу на руль. Меня немного беспокоила эта манера вождения, но я успокоил себя, видя, что встречного транспорта почти нет, а если мы даже съедем с дороги, то просто поедем по пустыне, которой не видно конца, и тогда водитель снимет ногу с руля и займётся ручным управлением машиною.
Удачно доехали, никаких инцидентов не было, и Абдуррахман завёз нас к себе в гости. На еду, помывку и ночёвку. Жил он шикарно, огромный дом, полный детей, женщин, слуг. Да, замечу что клопы, покусавшие меня в поезде, больше не возвращались и не были обнаружены ни в моих вещах, ни в домах пригласивших нас граждан. Однако, появились в Нуакшоте комары, пока в небольшом количестве.
Итак! Заночевали в большом доме Абдурахмана. Скажу, что дом у него большой и богатый, но некая простота в нём чуется - между комнатами нет дверей, просто отверстия, а санузел и помывочная комната очень просты. И наутро стали собираться на осмотр Нуакшота. Ведь это крупнейший город Мавритании, построенный на чистом месте, с получением независимости от французов, в 1960-х годах.
Приезжаем в Шингетти. Водитель высадил нас около кемпинга La Rose Des Sables, у которого вероятно привык высаживать иностранцев. Хозяин этого заведения, по имени Омар Шейх, сперва хотел денег за постой, но согласился и на бесплатное проживание, очень хорошо нас принял. В Фасебуке он Amar Cheikh. Мы поставились во дворе палаточно; кроме нас постояльцев были только китаец с британцем, которых видели незадолго до того в поезде. В целом, кемпинг был рассчитан на большое число людей. Когда-то их много и было; хозяин показал нам книгу отзывов, полную сотен восторженных надписей на разных языках (был и японский, и китайский, и русский) с 1999 по 2010 годы. За последние же годы записей почти не было. Отмена единственного международного самолёта Париж-Атар и перенесение маршрута гонки Париж-Дакар мимо Атара и Шингетти драматически уменьшило туристический бум; везде было видно оскудение - много пустых гостиниц, часто вообще заколоченных, и особняков шикарных, неизвестно для кого построенных, видимо под сдачу.
Ещё из признаков нехороших, более краткосрочных: какие-то военные манёвры проходили в районе в эти дни. Пока мы стояли в Атаре, мимо проезжали машины с пулемётчками (не стопились), на аэродром международный (он же по совместительству военная база, за отсутствием международного самолёта) садился то и дело единственный военный самолёт и взлетал опять. Одна остановившаяся машина содержала француза - инструктора войск, он сказал, что подобрать не может, т.к. едет на полигон, где проходят учения армии. Как и на юге Марокко, какая-то чуялась напряженность, впрочем не достигшая Шингетти.
Сам Шингетти - небольшой посёлок, в 3000 жителей. Покрытый песками Сахары, засыпаемый ими постепенно. Делится он на две половины большим руслом высохшей реки - вади. Старый Шингетти, восточней вади, имеет много брошенных каменных домов непонятного века, среди них уникальная мечеть 700-летней давности, всё действующая. Интересность этой мечети в том, что её конструкция вероятно напоминает мечеть Пророка в Медине, какой она была множество веков назад. Полом мечети служит песок, никаких ковров или подстилок, потолок - пальмовые палки и циновки, колонны - из сухой глины, толстые. Вокруг немало разных сооружений, есть и жилые, и брошенные. Сельским хозяйством Шингетти являются финиковые сады, и в период сбора фиников население оазиса увеличивается - все, кто разъехались в город, съезжаются в оазис на момент урожая.
В «новой части» Шингетти - больше жилых одноэтажных домиков, пяток гостиниц, рыночек (столовых не видно). По всему посёлку рассеяны мечети, общим числом около двадцати. С каждой молитвой туда собирается народ, но только мужского пола, а женщины молятся дома.
Шингетти окружают дюны, меньшей высоты, чем в Мерзуге, но тянутся они на большое расстояние. В целом, время тут как бы замерло, но есть и плюсы современности - водопровод и электричество, появившиеся десятилетия полтора назад, в разгар туристского бума. Интернет с моего телефона не работал, но какой-то оператор, у Шейх Омара, принимал сигнал - он пытался даже сделать wi-fi, но ужасно медленный.
Нужно указать и на некоторые минусы религиозного оазиса. В-первых, сор они бросают прямо за посёлком, и его потом заносит песком и наоборот, песок обнажает выброшенный мусор. Постоянное движение песка обнажает и мусор за окраиной посёлка, и скелеты на кладбище - верно, хоронят их неглубоко, как и в другом интересном оазисе - Сива в Египте. Второй минус тот, что дети, как-то знающие о существовании белых мистеров (ездят же они сюда), часто просят у «месье» какой-нибудь подарок - «кадо». Третья особенность та, что население - взрослые - чрезвычайно консервативны, и в появляющихся белых мистерах подозревают людей неверующих. Поэтому, когда я заходил например в мечеть - некоторые пугались и пытались меня отвратить от мечети, спрашивали мусульманин ли я, ну когда я говорил «да», уже не беспокоили. Вероятно, в прошлые годы было много мистеров, которые проникали в мечети с целью поглазеть и пофоткать, а тут почему-то это не приветствуется. Ну и скажу, что все мечети только мужские - говорят, только в месяц поста Рамадан в них появляется женский отдел. Из бытовой особенности: сильный ветер порой дует с пустыни и запорашивает и внутренность палатки, проникает и в карманы и в рюкзак сахарская пыль, вероятно и фотоаппараты тоже пропылились, может это потом повредит качеству фотографий.
С большим интересом мы (трое: я, Катерина и товарищ из Воронежа) провели двое суток в Шингетти. Когда с кемпинга cъехали китаец и британец, мы вообще одни там остались скрашивать досуг Омар Шейха и пить с ним сладкий сахарский чай; он даже приготовил нам рис с фасолью (большое такое блюдо) и просил зафрендить его в Фасебуке и оставить коммент в Коучсёрфинге (он есть и там). В связи с низкой скоростью Омарова интернета оставление комментов заняло целый час. Отчего-то у Омара в его 50 лет не было ни детей, ни жены; всю его деятельность много лет поглощал тур.бизнес, который сейчас оказался в резком упадке. Мы оставили коммент и в его бумажной гостевой книге, а я ему подарил своё произведение «200 дней на юг» с фотографиями Африки. Кажется, ему было грустно прощаться с нами.
В целом, такое интересное место Шингетти, но настал момент и покидать его. Омар договорился с платной машиной (той же самой, что привезла нас сюда) забрать нас обратно в Атар за 1000 угия (170 рублей) с носа. Вообще обратно проще уехать дёшево и вообще бесплатно, т.к. обратно все идут пустые, но мы уж не стали протестовать. В день там машин десять, а ехать километров сто. Может быть и грузовик, но не каждый день. Рано утром прибыл пикап и забрал нас троих, и мы поехали в Атар, по дороге заполнив кузов пикапа какими-то козами и козлятами.
В пикапе оказалось, что едет в нём же и иностранец Jayson Dudos, желающий посетить все страны мира, 33-летний человек, остались ему лишь всякие Чад, Конго, Бутан и, почему-то, Россия. С него водитель взял 2000 угия. В каждой стране он проводит несколько дней, а путешествует десять лет. Также ехал с нами же и русскоговорящий мужик, похожий на Саддама Хусейна. Он позвал нас в гости в Атаре, мы согласились и прибыли в его отдельно стоящий дом, который находится прямо на выезде из Атара в Нуакшот (20°28’52,22 N, 13°04’00,85 W). По-русски он говорил очень слабо, т.к. учился в 1980-х годах в навигационной школе, потом трудился на пароходе, а потом всё перезабыл. В доме его были какие-то слуги, может и раб был - тут, пишут в интернете, есть рабство, но хорошо определить, чем раб отличается от слуги, я пока не умею - а спрашивать мужика не стали. В доме у этого человека провели часа четыре, съели большое блюдо риса и фасолью и овощами, и оставили ему книгу «Автостопом в Индию», чтобы он вспоминал русский язык. Звали его Сиди Ахмед Салех.
Уже день был в самом разгаре, пора было думать и об отъезде. Мы вышли на дорогу, асфальтовую трассу - 450 км до столицы страны, Нуакшота - и тут же застопился пустой бензовоз, едущий прямо в Нуакшот. Водитель, Абдуррахман, 43-летний религиозный дядька, и его помощник или слуга, ехали в столицу. «Нуакшот? Бедуни фулюс?» -- удивился водитель. - «Мафии мушкеле!» (нет проблем!) -- автостоп на асфальтовых дорогах в Мавритании, так же как например в Кении, приятен и бесплатен. 450 км доехали до Нуакшота часов за семь, рюкзаки ехали на бочке, а мы впятером в кабине. Молились прямо в пустыне - тут почти все люди молятся с наступлением назначенного времени, но если это происходит в дороге, то они не подкладывают коврик, а делают это просто на песке. Обычно читают молитвы короткие, не усложняют процесс дополнительными длинными молитвами, но в машине часто слушают Коран и понимают даже. Арабский вообще тут вполне себе пригождается. И хотя разговорный диалект («хассания») отличается от классического, -- всё равно, и нормальный арабский тоже подходит для решения всех бытовых вопросов на трассе, дома и в пути.
Поездка с бензовозом сэкономила нам кучу ксерокопий паспорта, которые обычно нам приходилось оставлять на каждом посту ГАИ; постов до столицы было семь, но бензовоз был «блатным» и никому из гаишников не предъявлял нас, и взяток никому не платил, со всеми здоровкался и проезжал мимо. Всю дорогу помощник водителя (по имени Саддам) готовил чай и переливал с одного стаканчика в другой этот чай просто до невозможности. Сам же водитель бензовоза вёл свою огромную машину спустя рукава, свесив руки и даже -- сложив руки на груди, положив левую босую ногу на руль. Меня немного беспокоила эта манера вождения, но я успокоил себя, видя, что встречного транспорта почти нет, а если мы даже съедем с дороги, то просто поедем по пустыне, которой не видно конца, и тогда водитель снимет ногу с руля и займётся ручным управлением машиною.
Удачно доехали, никаких инцидентов не было, и Абдуррахман завёз нас к себе в гости. На еду, помывку и ночёвку. Жил он шикарно, огромный дом, полный детей, женщин, слуг. Да, замечу что клопы, покусавшие меня в поезде, больше не возвращались и не были обнаружены ни в моих вещах, ни в домах пригласивших нас граждан. Однако, появились в Нуакшоте комары, пока в небольшом количестве.
Итак! Заночевали в большом доме Абдурахмана. Скажу, что дом у него большой и богатый, но некая простота в нём чуется - между комнатами нет дверей, просто отверстия, а санузел и помывочная комната очень просты. И наутро стали собираться на осмотр Нуакшота. Ведь это крупнейший город Мавритании, построенный на чистом месте, с получением независимости от французов, в 1960-х годах.