Южнокорейцы получили Олимпиаду
Это, наконец, случилось. А я вспоминаю Гватемалу, четыре года назад. Невероятно напряженное ожидание. Давно у меня такого не было. Да что там - вот такого никогда не было. И вот, Жак Рогге достаёт из конверта листок с надписью Зоич Sochi. А я стою у дверей того зала (журналистов дальше не пускали) и, забыв, что нужно дышать, размышляю: прыгать до потолка, размахивать руками или от счастья орать что-нибудь нецензурное?
Мои размышления прервал кореец, который, видимо, тоже думал, что делать - чтобы не разрыдаться. Повернувшись ко мне, он протянул руку со словами "Ай конгрэтьюлэйт ю". Я его принялся утешать. Рассказал, что в России считается, что нужно "трай эт лист фри таймс". Пожелал удачи. Надо было взять у него адрес или телефон, чтобы теперь сказать: "чувак, ну я же говорил..." Уверен, у него не было такой дилеммы: прыгать, махать руками или орать что-нибудь нецензурное - он делал всё сразу.
А в Гватемале, пока мы возвращались из конгресс-центра, в "Русском доме" (сняли под него целый ресторан с большим двориком, на который установили исскуственный каток и немерено звукоусилительной аппаратуры) несколько раз успели на бис спеть гимн. Помню, что сорвал со стены большой российский флаг, использовал вместо древка хоккейную клюшку и выбежал с ним на каток-сцену. Через некоторое время официальная делегация вернулась из Швейцарского что-ли посольства - есть такая какая-то традиция после объявления хозяина Олимпиады сходить засвидетельствовать почтение послу. До посольства было рукой подать. Кто-то из делегации, чуть ли не Греф, делился впечатлениями: "Всё хорошо, но посол расстроен... У него окна выходят на "Русский Дом"... От шума рыбки в кабинете сдохли".
Даже если это было художественным преувеличением, то рыбкам после гимна предстояло пережить ещё и салют. Это было не какое-то "бух-пиу-бум". Это было "разбабах" где-то вдалеке и... тишина. Тишина. Тишина. Тишина. И понимание того, что оно ещё летит. И вот прилетает каким-то ядерным взрывом в небо мирной вечерней Гватемалы (да, такие они выдумщики: Гватемала, столица Гватемалы). Я только потом подумал: не все ведь знали, что русские в городе у людей праздник, а в стране только лет десять как гражданская война кончилась... Дай, Бог, здоровья гватемальцам.
Как домой летели, помню плохо.
Мои размышления прервал кореец, который, видимо, тоже думал, что делать - чтобы не разрыдаться. Повернувшись ко мне, он протянул руку со словами "Ай конгрэтьюлэйт ю". Я его принялся утешать. Рассказал, что в России считается, что нужно "трай эт лист фри таймс". Пожелал удачи. Надо было взять у него адрес или телефон, чтобы теперь сказать: "чувак, ну я же говорил..." Уверен, у него не было такой дилеммы: прыгать, махать руками или орать что-нибудь нецензурное - он делал всё сразу.
А в Гватемале, пока мы возвращались из конгресс-центра, в "Русском доме" (сняли под него целый ресторан с большим двориком, на который установили исскуственный каток и немерено звукоусилительной аппаратуры) несколько раз успели на бис спеть гимн. Помню, что сорвал со стены большой российский флаг, использовал вместо древка хоккейную клюшку и выбежал с ним на каток-сцену. Через некоторое время официальная делегация вернулась из Швейцарского что-ли посольства - есть такая какая-то традиция после объявления хозяина Олимпиады сходить засвидетельствовать почтение послу. До посольства было рукой подать. Кто-то из делегации, чуть ли не Греф, делился впечатлениями: "Всё хорошо, но посол расстроен... У него окна выходят на "Русский Дом"... От шума рыбки в кабинете сдохли".
Даже если это было художественным преувеличением, то рыбкам после гимна предстояло пережить ещё и салют. Это было не какое-то "бух-пиу-бум". Это было "разбабах" где-то вдалеке и... тишина. Тишина. Тишина. Тишина. И понимание того, что оно ещё летит. И вот прилетает каким-то ядерным взрывом в небо мирной вечерней Гватемалы (да, такие они выдумщики: Гватемала, столица Гватемалы). Я только потом подумал: не все ведь знали, что русские в городе у людей праздник, а в стране только лет десять как гражданская война кончилась... Дай, Бог, здоровья гватемальцам.
Как домой летели, помню плохо.