4. "Уже не одни"
Оригинал взят у balovin в Что-то новое
Начало истории здесь.
Выставка была ни о чем. Мы просто показали все самое лучшее, что у нас было на тот момент. Получился винегрет из совершенно разных работ, не объединенных общей тематикой. Но это "ни о чем" было подобно крику новорожденного младенца. Крику неосознанному, но сообщающему о факте появления нового человека. Требующего немедленного внимания к себе.
При этом мы были уверены, что делаем что-то радикально новое, в противовес скучному реализму союза художников. На стенах висели радикально новые пейзажи, радикально новые натюрморты и радикально новые портреты. В действительности это были робкие попытки выйти за границы шаблонов провинциального академизма. В основе же лежало неосознанное подражание европейским живописцам конца девятнадцатого века, в лучшем случае - начала двадцатого. До двадцать первого века было еще очень далеко.
Но понимания этого ни у кого из нас не было. Зато был великолепный зал с огромными окнами от пола. Мы открывали их настежь и сидели, свесив ноги. Звучал Pink Floyd. Дымились сандаловые палочки. Те, кто попадал на выставку, возвращались снова и снова. Возвращались не к картинкам, а в атмосферу, которой удалось наполнить пространство.
За пару дней до открытия мы встретили на улице волосатого хиппана с густой бородой. Он шел навстречу и что-то наигрывал на губной гармошке. Играл он довольно неплохо, и мы остановились послушать. Увидев нас, он тоже остановился, продолжая играть.
- А не хочешь ли сыграть на нашей выставке? Заходи, мы здесь рядом. "Одни".
- Хорошо, но я не один прийду. . ,
Как и обещал, Митя Зорников пришел не один, притащив с собой банду хиппанов, вооруженных музыкальными инструментами и комбиком. На две недели выставочный зал Союза художников превратился в некий клуб, где тусила неформальная молодежь Воронежа. Подобных мест в городе в то время не существовало. Пожалуй, это и было чем-то новым. Но и мы были уже не одни.
Начало истории здесь.
Выставка была ни о чем. Мы просто показали все самое лучшее, что у нас было на тот момент. Получился винегрет из совершенно разных работ, не объединенных общей тематикой. Но это "ни о чем" было подобно крику новорожденного младенца. Крику неосознанному, но сообщающему о факте появления нового человека. Требующего немедленного внимания к себе.
При этом мы были уверены, что делаем что-то радикально новое, в противовес скучному реализму союза художников. На стенах висели радикально новые пейзажи, радикально новые натюрморты и радикально новые портреты. В действительности это были робкие попытки выйти за границы шаблонов провинциального академизма. В основе же лежало неосознанное подражание европейским живописцам конца девятнадцатого века, в лучшем случае - начала двадцатого. До двадцать первого века было еще очень далеко.
Но понимания этого ни у кого из нас не было. Зато был великолепный зал с огромными окнами от пола. Мы открывали их настежь и сидели, свесив ноги. Звучал Pink Floyd. Дымились сандаловые палочки. Те, кто попадал на выставку, возвращались снова и снова. Возвращались не к картинкам, а в атмосферу, которой удалось наполнить пространство.
За пару дней до открытия мы встретили на улице волосатого хиппана с густой бородой. Он шел навстречу и что-то наигрывал на губной гармошке. Играл он довольно неплохо, и мы остановились послушать. Увидев нас, он тоже остановился, продолжая играть.
- А не хочешь ли сыграть на нашей выставке? Заходи, мы здесь рядом. "Одни".
- Хорошо, но я не один прийду. . ,
Как и обещал, Митя Зорников пришел не один, притащив с собой банду хиппанов, вооруженных музыкальными инструментами и комбиком. На две недели выставочный зал Союза художников превратился в некий клуб, где тусила неформальная молодежь Воронежа. Подобных мест в городе в то время не существовало. Пожалуй, это и было чем-то новым. Но и мы были уже не одни.