Военное кино-2
Продолжаю свои рассуждения о военном кино.
Эталонный фильм, который нужно порезать на пособия по военному кино ― «Спасти рядового Райана» (как вы догадались?) Правда, там есть неточности, но по степени достоверности действия в кадре оно далеко впереди остальных фильмов. А так как война это когда стреляют и убивают, достоверным должно выглядеть именно это. Как сказал Михалков, есть режиссеры, которые нарушают, и знают, что нарушают. Спилберг если где и нарушает, то исключительно во имя кадра, истории, красоты.
Главная трудность, как выяснилось, не только в военном кино, а, вообще, в любом - это кровь. В первую очередь цвет крови. Везде, за редким исключением она какая угодно, но только не такая, какой должна быть. Она бывает алого, пурпурного, малинового, клюквенного, вишневого, винного, пунцового, розового… любого цвета, но не цвета крови. Более того ― почти везде она полупрозрачная, что конечно же, грубейшая ошибка. К тому же, это снимают на крупных планах, когда зритель может разглядеть каждый волосок на голове героя.
[Читать дальше]
Почему я такое внимание уделяю цвету крови: детали, казалось бы второстепенной? Казалось бы, кровь и кровь, жидкость красного цвета. Ан нет. С точки зрения изобразительной, выразительной, кровь ― очень мощный образ. Это символ жизни, тайны жизни, самого дорогого, что есть у человека, образ, который не может быть показан «впроброс». Рассмотрите картины фламандских, итальянских мастеров, и вы увидите чрезвычайное тщание художника в изображении крови, даже осторожность: лучше вообще обойтись без нее, чем изобразить ее плохо. Например, Джорджоне, Рубенс, Аллори, Кранах старший, и другие художники в «Юдифи» предпочли не показывать кровь из отрубленной головы Олоферна, возможно, чтобы не перегружать работу еще одним визуальным сигналом. Эль Греко и Рубенс, изображая Святого Себастьяна чрезвычайно аккуратно подходят к изображению крови, хотя, казалось бы, это могло бы добавить драматизма картине. На фресках Джотто кровь Христа - самостоятельный и очень выразительный визуальный элемент, который потом стал своеобразным культурным и религиозным символом, со свойственными ему характером и функциями.
Немного увлекся.. Мы о кино, и о том, что кровь - очень серьезный, глубокий, корневой символ. На экране, там, где показывается кровь, становится понятно, что шутки кончились. Кроме того, на экране кровь ― один из самых сильных визуальных образов Даже сильнее, чем обнаженное тело (на войне или в бою обнаженное тело смотрится не к месту). Даже если это всего лишь капелька крови, сочащаяся из пореза. Например, очень красивый момент в фильме Алана Паркера «Стена»: там, где герой бреется, и капли падают в пенный покров.
Киномэтры современности, впрочем, идут по простому пути. «Жидкость красного цвета». Парадоксально, но кровь не бывает красной. Точнее, бывает, но только первые 10 секунд РЕАЛЬНОГО времени, и то, только на белой рубашке. И то, только при определенном световом режиме ― день, солнце, открытая натура. На гимнастерке, а тем более, верхней одежде: ватнике, шинели пятно крови будет изначально темно-красно-коричневым, через некоторое время почти черным. В каждом втором фильме мы увидим бойца, у которого голова обмотана заскорузлыми бинтами, и посередине алеет пятно ― это вообще финиш. За это время кровь должна побуреть, и превратиться в темную корку, которая никак не может быть алой.
Отдельные факторы ― прозрачность крови и ее густота. Тут дела хуже некуда. Из ран на экране хлещет подкрашенная водичка. Кровь непрозрачная и густая, гуще воды. Поэтому при потеках на гладкой поверхности она течет медленнее, и, как краска, оставляет непрозрачный след. Если ее размазывать, она «красит» и остается на поверхности. Поскольку, она довольно густая, медленно впитывается в плотные ткани. При впитывании в белые ткани дает интенсивную, однородную окраску, цвет быстро темнеет на открытом воздухе. В отличие от, скажем, клюквенного сока, или морса, которым любят брызгаться в дешевых фильмах, который мгновенно расплывается в розовое пятно и ничего, кроме сожаления не вызывает.
Так вот, в фильме Спилберга есть совершенно потрясающие эпизоды. Например, сцена, где немецкий пулеметчик стреляет из MG-42 со станка. Это страшное оружие. Сам пулемет (который, кстати говоря, в модифицированном виде ныне состоит на вооружении бундесвера), и станок позволяет вести прямо-таки ювелирный по точности огонь. Беда этих пулеметов ― перегрев ствола тоже решена успешно: ствол сменный, замена разогретого ствола свежим занимает 10-15 секунд. Сцена у Спилберга конечно, халявная: нормальный пулеметчик снимает бегущих Джонов Миллеров в глаз задолго до того, как они подбегут, чтобы бросить гранату. И дохлые коровы ему не помеха. Но, кино ― это искусство возможного, его не интересует «было-не было», его интересует «могло быть-не могло». Так что простим Спилбергу, пусть было, добежал, гранату кинул, одного убило, один жив остался. Но вот сцена, где солдаты пытаются спасти товарища, остановить кровотечение ― просто эталонный. Кровь именно такая, какая должна быть (с учетом эффекта, который был использован в фильме): темная (ранения в брюшную полость) и густая. Могут же, когда захотят.