(no subject)
Газеты, телевидение, социальные сети и телефонные разговоры наполнены словами про цивилизацию, прогресс, демократию, свободу, гуманизм, международное право, общечеловеческие ценности, торжество разума и прочее, бог знает что еще, такое же.
На деле, реально продолжают что-то значить - все те же, прежние, давно уже затертые в обиходе древности: воздух, вода, хлеб, жизнь, смерть, и меж них - голый человек на голой земле как воплощение предвечной идеи Бога и её отрицания - в той уж пропорции, какая кому досталась.
Все прочее, измышленное в праздности лукавого ума, годно, конечно, чтобы объяснять уже существующее положение вещей - так или этак, на один манер, или на другой. Но быть средством созидания этой, почвенной, действительности - и даже простого исправления ее грехов или пороков (коих множество) - слова бессильны: нафантазированные, они наделены значением лишь в связи с породившими их фантазиями - впрочем, окутывающими нас со всех сторон, как одеялом, укрывая от холода и палящего зноя вообще-то не слишком ласковой к нам действительности.
В этом их безусловная заслуга и польза, но просто не стоит думать, что забравшись под это одеяло, мы можем вовсе забыть о том, как оно - бежать по голой земле, спасая свою жизнь, или преследуя добычу, и гнуть натруженную спину, распахивая целину, или возводя храм. Грубая физическая реальность, существование которой и есть, возможно, главная наша фантазия, похоже, все еще вполне способна и готова напомнить о себе.
Слухи о конце истории были несколько преувеличены.
На деле, реально продолжают что-то значить - все те же, прежние, давно уже затертые в обиходе древности: воздух, вода, хлеб, жизнь, смерть, и меж них - голый человек на голой земле как воплощение предвечной идеи Бога и её отрицания - в той уж пропорции, какая кому досталась.
Все прочее, измышленное в праздности лукавого ума, годно, конечно, чтобы объяснять уже существующее положение вещей - так или этак, на один манер, или на другой. Но быть средством созидания этой, почвенной, действительности - и даже простого исправления ее грехов или пороков (коих множество) - слова бессильны: нафантазированные, они наделены значением лишь в связи с породившими их фантазиями - впрочем, окутывающими нас со всех сторон, как одеялом, укрывая от холода и палящего зноя вообще-то не слишком ласковой к нам действительности.
В этом их безусловная заслуга и польза, но просто не стоит думать, что забравшись под это одеяло, мы можем вовсе забыть о том, как оно - бежать по голой земле, спасая свою жизнь, или преследуя добычу, и гнуть натруженную спину, распахивая целину, или возводя храм. Грубая физическая реальность, существование которой и есть, возможно, главная наша фантазия, похоже, все еще вполне способна и готова напомнить о себе.
Слухи о конце истории были несколько преувеличены.