О смысле призывов модернистов вернуться к раннему христианству
Оригинал взят у mahtalcar в О смысле призывов модернистов "вернуться к раннему христианству"
О сходстве и различии между ранним христианством и современным протестанствующим модернизмом, призывающим «вернуться к раннему христианству». Цитаты из двух классиков, имена которых слишком известны, чтобы их лишний раз напоминать.
1.
«Безумие! Истинное безумие очень умного человека! Хорошо будет тогда русское или славянское ”православие”!.. Ведь тогда ни Никейского символа веры не было, ни Литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста, ни утверждённого учения о Таинствах и т.д. Мечтать о возвращении ко временам до-Константина, это значит желать взрослому человеку впадения в старческое детство, во “вторичное упрощение”… 40-летнего человека (Россию) беззубым, безволосым, безногим и безсловесным младенцем вновь не сделаешь, а можно сделать его легко - похожим на этого младенца стариком беззубым и т.д.».
2.
“«Протестантские» поиски «простоты» и прямоты в прошлом - что заключает в себе отчасти благие или, по меньшей мере, понятные мотивы, - несомненно, ошибочны и даже тщетны. Поскольку о «раннем христианстве» сегодня, невзирая на все «изыскания», мы по большей части так ничего и не узнаем; поскольку «первозданная простота» - ни в коей мере не гарантия ценности и в значительной степени была и есть отражением невежества. Серьезные нарушения были столь же свойственны христианскому «литургическому» поведению изначально, как и сейчас. (Критика «евхаристического» поведения со стороны Св. Павла - достаточное тому доказательство!) И ещё более - потому, что Господь Наш не назначил своей Церкви застыть в неподвижности, в состоянии вечного детства; Господь задумал ее как живой организм (уподобленный растению), который развивается и меняется внешне через взаимодействие завещанной ему жизни в благодати и истории - конкретных обстоятельств того мира, в который он помещен. Между «горчичным зернышком» и взрослым деревом нет ни малейшего сходства. Ибо те, кто живет во времена раскидистой кроны, знает лишь Дерево, ибо история живого организма - часть его жизни, а история организма божественного - священна. Мудрые, возможно, знают, что началась она с зерна, однако напрасно было бы пытаться его выкопать, ведь зерна более не существует, а силы его и ценность ныне вобрало в себя Дерево. Очень хорошо; но в земледелии заботиться о Дереве должно властям, хранителям Дерева, - в меру своего разумения, подравнивать его, обрубать загнившие ветви, истреблять вредителей и так далее. (С трепетом душевным, сознавая, как мало им ведомо о его росте!) Но ежели они одержимы желанием вернуться к зерну или хотя бы к первой юности растения, когда оно было (как им представляется) прекрасно собою и не затронуто злом, они наверняка причинят немалый вред. Второй же мотив (который ныне столь смешивается с приверженностью к раннему христианству, причем даже в сознании любого из реформаторов): aggiornamento, осовременивание; в нём таятся свои серьезные опасности, как было ясно явлено в ходе истории. С ним также смешивают экуменизм”.
О сходстве и различии между ранним христианством и современным протестанствующим модернизмом, призывающим «вернуться к раннему христианству». Цитаты из двух классиков, имена которых слишком известны, чтобы их лишний раз напоминать.
1.
«Безумие! Истинное безумие очень умного человека! Хорошо будет тогда русское или славянское ”православие”!.. Ведь тогда ни Никейского символа веры не было, ни Литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста, ни утверждённого учения о Таинствах и т.д. Мечтать о возвращении ко временам до-Константина, это значит желать взрослому человеку впадения в старческое детство, во “вторичное упрощение”… 40-летнего человека (Россию) беззубым, безволосым, безногим и безсловесным младенцем вновь не сделаешь, а можно сделать его легко - похожим на этого младенца стариком беззубым и т.д.».
2.
“«Протестантские» поиски «простоты» и прямоты в прошлом - что заключает в себе отчасти благие или, по меньшей мере, понятные мотивы, - несомненно, ошибочны и даже тщетны. Поскольку о «раннем христианстве» сегодня, невзирая на все «изыскания», мы по большей части так ничего и не узнаем; поскольку «первозданная простота» - ни в коей мере не гарантия ценности и в значительной степени была и есть отражением невежества. Серьезные нарушения были столь же свойственны христианскому «литургическому» поведению изначально, как и сейчас. (Критика «евхаристического» поведения со стороны Св. Павла - достаточное тому доказательство!) И ещё более - потому, что Господь Наш не назначил своей Церкви застыть в неподвижности, в состоянии вечного детства; Господь задумал ее как живой организм (уподобленный растению), который развивается и меняется внешне через взаимодействие завещанной ему жизни в благодати и истории - конкретных обстоятельств того мира, в который он помещен. Между «горчичным зернышком» и взрослым деревом нет ни малейшего сходства. Ибо те, кто живет во времена раскидистой кроны, знает лишь Дерево, ибо история живого организма - часть его жизни, а история организма божественного - священна. Мудрые, возможно, знают, что началась она с зерна, однако напрасно было бы пытаться его выкопать, ведь зерна более не существует, а силы его и ценность ныне вобрало в себя Дерево. Очень хорошо; но в земледелии заботиться о Дереве должно властям, хранителям Дерева, - в меру своего разумения, подравнивать его, обрубать загнившие ветви, истреблять вредителей и так далее. (С трепетом душевным, сознавая, как мало им ведомо о его росте!) Но ежели они одержимы желанием вернуться к зерну или хотя бы к первой юности растения, когда оно было (как им представляется) прекрасно собою и не затронуто злом, они наверняка причинят немалый вред. Второй же мотив (который ныне столь смешивается с приверженностью к раннему христианству, причем даже в сознании любого из реформаторов): aggiornamento, осовременивание; в нём таятся свои серьезные опасности, как было ясно явлено в ходе истории. С ним также смешивают экуменизм”.