Чарли Чаплин и коммунизм
Оригинал взят у davidaidelman в Чарли Чаплин и коммунизм
Итоги расследования MI5 показали, что Чаплин, возможно, и симпатизировал коммунистам, но не более того. В этой связи The Times отмечает, что история великого комика может стать хорошей иллюстрацией того, как борьба с СССР обернулась для Соединенных Штатов "антикоммунистической паранойей".
Сам Чаплин, к слову, всегда отрицал свою принадлежность к коммунистам. Об этом свидетельствует, в частности, исследование российского киноведа Валерия Головского.
В 1948 году Чаплин заявил на собеседовании в иммиграционной службе следующее: "Я либерал, меня всегда беспокоила проблема мира на земле. Но это не значит, что я интересовался коммунизмом. Мне не нужны никакие организации прикрытия. Я всегда использую свое имя".
«Симпатизировали ли вы идеям коммунизма?» - спросил сотрудник СИНа (Служба иммиграции и натурализации). Чаплин ответил так: «Во время войны все более или менее симпатизировали коммунизму. Я ничего не знаю о коммунизме. Я не читал Карла Маркса или чего-то в этом роде. Моя интерпретация коммунизма - это Россия. Не Россия при старом режиме, а то, как коммунисты сражались за свою идею». И ещё: «Я не коммунист, моё имя никогда не было связано с коммунизмом. У меня 30-миллионный бизнес, как я могу поддерживать коммунизм?»
«Думаете ли вы, что коммунистической образ жизни лучше американского?» - продолжал допытываться следователь.
Ответ Чаплина: «Нет. Если бы я так думал, я, вероятно, поехал бы жить туда… Они (советские) не любят, когда кто-то говорит откровенно. Но я и не против них. Я никогда не был и не буду против них, разве что они решат захватить Америку. Тогда я буду первым, кто возьмётся за оружие... Я не люблю прессу в этой стране. Пресса всегда лгала на мой счёт. Она всегда пыталась создать образ монстра. Я вёл тихую нормальную жизнь. Я вообще не общественный человек. Но во время войны у меня было сильное чувство против нацизма, в тот период я был полностью против войны, потому что я был возмущён тем, как кое-кто пытался заключить сделку с Гитлером... Я не еврей, но то, что для уничтожения была выбрана только одна нация, меньшинство, возмущало меня больше, чем идеология. Нацисты - это безумные люди, сумасшедшие».
«Каково ваше отношение в советскому правительству сейчас?»
«Такое же, как и раньше. Я чувствую к ним большую благодарность. Судя по тому, что я читаю в новостях, они не совершили никаких особых преступлений или ненавидели нашу демократию».
«Говорили ли вы когда-нибудь фразу: «Россия - будущее за тобой!»?»
«Да,- признался Чаплин, - но это было обращение к народу России в годы войны, а не к кому-либо персонально».
«Судя по всему, вы считаете, что американский и советский образы жизни совместимы?» - гнул свою линию чиновник. Но Чаплин не поддавался:
«Честно говоря, я не имею ни малейшего понятия о советском образе жизни. Но я не понимаю, почему мы не можем жить в мире с Россией! Могу вас заверить: меня не интересует их идеология. Меня интересует только то, что они хотят мира, и я не понимаю, почему мы не можем поставить ту же цель. Торговые отношения, мелиорация, всё такое, чтобы не было мировой войны... Я хочу, чтобы вы записали, что я не интересовался никакими формами подрывной деятельности, не принимал участия в движениях по свержению американского правительства. Я не активен в политическом смысле. И я не принадлежу ни к какой партии... Моя единственная цель - поддержка демократии в её нынешнем виде. Но есть случаи «охоты на ведьм» в этой стране. Я не думаю, что это демократично... Я не люблю войну, я не люблю революцию. Я не хочу никаких переворотов. Будучи либералом, я хочу видеть всех счастливыми, гармоничными, удовлетворёнными...»
Были ещё многочисленные вопросы о пожертвованиях различным организациям, связанным с компартией и Советским Союзом, о встречах с советскими представителями и известными коммунистами, о посещениях советского консульства, о кампании в защиту братьев Эйслер, о поддержке известных коммунистических лидеров Гарри Бриджеса и Юджина Денниса, наконец, о нежелании получить американское гражданство...
Интервью имело целью доказать, что Чаплин являлся членом компартии и так или иначе участвовал в подрывной или шпионской деятельности против американского правительства. Если бы такие факты были установлены, Чаплин как иностранец подлежал бы депортации. Но ответы режиссёра не дали повода для таких выводов. И было приняло решение выдать Чаплину визу, необходимую для въезда в США. Интересно, что позднее ФБР отказалось от этой идеи проведения собственного интервью с Чаплином, считая, что получить от него какую-либо полезную для досье информацию невозможно.
Ознакомившись с текстом интервью, директор ФБР Эдгар Гувер наложил следующую резолюцию: «Анализ текста интервью свидетельствует, что нет убедительной информации о том, что объект был вовлечён в шпионскую или какого-либо иного рода разведывательную активность». Тем не менее Гувер попросил лос-анджелесское отделение подготовить меморандум с наблюдениями и рекомендациями о возможных новых шагах по делу Чаплина. Спустя несколько месяцев из Лос-Анджелеса пришло заключение, что почти все «концы» были расследованы и никакой новой существенной информации получено не было. Лос-анджелесское отделение рекомендовало дело закрыть без проведения интервью с Чаплином, которое руководство ФБР сочло бесполезным.
Следствие было прекращено, но сбор сведений о Чаплине продолжался. Продолжались и всякого рода неприятности.
Продолжение следует
Итоги расследования MI5 показали, что Чаплин, возможно, и симпатизировал коммунистам, но не более того. В этой связи The Times отмечает, что история великого комика может стать хорошей иллюстрацией того, как борьба с СССР обернулась для Соединенных Штатов "антикоммунистической паранойей".
Сам Чаплин, к слову, всегда отрицал свою принадлежность к коммунистам. Об этом свидетельствует, в частности, исследование российского киноведа Валерия Головского.
В 1948 году Чаплин заявил на собеседовании в иммиграционной службе следующее: "Я либерал, меня всегда беспокоила проблема мира на земле. Но это не значит, что я интересовался коммунизмом. Мне не нужны никакие организации прикрытия. Я всегда использую свое имя".
«Симпатизировали ли вы идеям коммунизма?» - спросил сотрудник СИНа (Служба иммиграции и натурализации). Чаплин ответил так: «Во время войны все более или менее симпатизировали коммунизму. Я ничего не знаю о коммунизме. Я не читал Карла Маркса или чего-то в этом роде. Моя интерпретация коммунизма - это Россия. Не Россия при старом режиме, а то, как коммунисты сражались за свою идею». И ещё: «Я не коммунист, моё имя никогда не было связано с коммунизмом. У меня 30-миллионный бизнес, как я могу поддерживать коммунизм?»
«Думаете ли вы, что коммунистической образ жизни лучше американского?» - продолжал допытываться следователь.
Ответ Чаплина: «Нет. Если бы я так думал, я, вероятно, поехал бы жить туда… Они (советские) не любят, когда кто-то говорит откровенно. Но я и не против них. Я никогда не был и не буду против них, разве что они решат захватить Америку. Тогда я буду первым, кто возьмётся за оружие... Я не люблю прессу в этой стране. Пресса всегда лгала на мой счёт. Она всегда пыталась создать образ монстра. Я вёл тихую нормальную жизнь. Я вообще не общественный человек. Но во время войны у меня было сильное чувство против нацизма, в тот период я был полностью против войны, потому что я был возмущён тем, как кое-кто пытался заключить сделку с Гитлером... Я не еврей, но то, что для уничтожения была выбрана только одна нация, меньшинство, возмущало меня больше, чем идеология. Нацисты - это безумные люди, сумасшедшие».
«Каково ваше отношение в советскому правительству сейчас?»
«Такое же, как и раньше. Я чувствую к ним большую благодарность. Судя по тому, что я читаю в новостях, они не совершили никаких особых преступлений или ненавидели нашу демократию».
«Говорили ли вы когда-нибудь фразу: «Россия - будущее за тобой!»?»
«Да,- признался Чаплин, - но это было обращение к народу России в годы войны, а не к кому-либо персонально».
«Судя по всему, вы считаете, что американский и советский образы жизни совместимы?» - гнул свою линию чиновник. Но Чаплин не поддавался:
«Честно говоря, я не имею ни малейшего понятия о советском образе жизни. Но я не понимаю, почему мы не можем жить в мире с Россией! Могу вас заверить: меня не интересует их идеология. Меня интересует только то, что они хотят мира, и я не понимаю, почему мы не можем поставить ту же цель. Торговые отношения, мелиорация, всё такое, чтобы не было мировой войны... Я хочу, чтобы вы записали, что я не интересовался никакими формами подрывной деятельности, не принимал участия в движениях по свержению американского правительства. Я не активен в политическом смысле. И я не принадлежу ни к какой партии... Моя единственная цель - поддержка демократии в её нынешнем виде. Но есть случаи «охоты на ведьм» в этой стране. Я не думаю, что это демократично... Я не люблю войну, я не люблю революцию. Я не хочу никаких переворотов. Будучи либералом, я хочу видеть всех счастливыми, гармоничными, удовлетворёнными...»
Были ещё многочисленные вопросы о пожертвованиях различным организациям, связанным с компартией и Советским Союзом, о встречах с советскими представителями и известными коммунистами, о посещениях советского консульства, о кампании в защиту братьев Эйслер, о поддержке известных коммунистических лидеров Гарри Бриджеса и Юджина Денниса, наконец, о нежелании получить американское гражданство...
Интервью имело целью доказать, что Чаплин являлся членом компартии и так или иначе участвовал в подрывной или шпионской деятельности против американского правительства. Если бы такие факты были установлены, Чаплин как иностранец подлежал бы депортации. Но ответы режиссёра не дали повода для таких выводов. И было приняло решение выдать Чаплину визу, необходимую для въезда в США. Интересно, что позднее ФБР отказалось от этой идеи проведения собственного интервью с Чаплином, считая, что получить от него какую-либо полезную для досье информацию невозможно.
Ознакомившись с текстом интервью, директор ФБР Эдгар Гувер наложил следующую резолюцию: «Анализ текста интервью свидетельствует, что нет убедительной информации о том, что объект был вовлечён в шпионскую или какого-либо иного рода разведывательную активность». Тем не менее Гувер попросил лос-анджелесское отделение подготовить меморандум с наблюдениями и рекомендациями о возможных новых шагах по делу Чаплина. Спустя несколько месяцев из Лос-Анджелеса пришло заключение, что почти все «концы» были расследованы и никакой новой существенной информации получено не было. Лос-анджелесское отделение рекомендовало дело закрыть без проведения интервью с Чаплином, которое руководство ФБР сочло бесполезным.
Следствие было прекращено, но сбор сведений о Чаплине продолжался. Продолжались и всякого рода неприятности.
Продолжение следует