критика, Рыжий, Есенин, редька
Захар написал емко и смешно. И вот очень многие и кино так смотрят и "анализируют". Им посвящается.
Оригинал взят у prilepin в критика, Рыжий, Есенин, редька
У Пелевина вычитал: когда человек бросает палку в собаку и в льва - есть одна разница. Собака смотрит на палку, а лев - на бросившего.
Приводя этот пример, в Китае, если верить Пелевину, ставили на вид спорящему: не цепляйся за детали, т. е. за палку.
У меня почему-то сразу появилась ассоциация с одним припадочным критиком, который любит всех выводить на чистую воду, находя в тексте блох. Он тут чихвостил Бориса Рыжего за волшебные стихи, где хоронили генерала и, в общем, аксельбанты там появляются.
И критик завопил своим высоким голосом: а не может быть тут никаких аксельбантов.
Какое убожество, подумалось мне. Просто убожество и всё.
То есть, он нашёл у Рыжего три или пять таких ошибок - и на основании этого доказывает, что никакого Рыжего нет. Перед ним стоит человек, а он видит шнурок, заусенец и пуговицу, и орёт, топорща усы и вращая моржовыми глазами.
(Это ещё мой учитель Леонид Юзефович говорил на семинарах: не ищите блох в чужих текстах. Если текст получился - блохи не имеют значения. А если не получился - тем более).
...в журнале типа «Анфас» работает ещё один точно такой же критик, зовут его, допустим Арам Побриттам - у него все статьи строятся по одному принципу: он вырезает из чужой книжки 15 слов и 10 словосочетаний - и на вырванном из контекста материале делает своё шипучее блюдо. Всегда одно и то же. Оно шипит.
Я тут читал прижизненную критику на Есенина. Вот, процитирую:
«Поэт С. Есенин даёт такие строфы:
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.
Таким образом, сумрак оказывается белоснежным, и он же способен махать рукою. В другом месте тот же поэт говорит:
Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже...
Тень от зари - над куполом... у нескольких церковных глав - один купол.... тень упала куда-то ниже, но над куполом».
Это вам не аксельбанты Рыжего, ещё, казалось бы, хуже. А как критик был собой доволен, ой. Наверное, даже, дописав, встал и посмотрелся в зеркало: каков!
И что? Есенин, который всю критику про себя ревностно читал, тут даже ничего править не стал. Мы, наверное, не станем объяснять почему.
Осталось только фамилию критика назвать. Критика звали - А. Редько.
Где теперь А. Редько, и где Есенин? А, Редько? Ты где?
Стихи, между тем, совершенно волшебные:
Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный,
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.
Тут можно всё объяснить, конечно: вечереет уже, и последнее светлое облачко над горой... Но надо ли это объяснять?
Эх, редька, тыква, кабачок.
Оригинал взят у prilepin в критика, Рыжий, Есенин, редька
У Пелевина вычитал: когда человек бросает палку в собаку и в льва - есть одна разница. Собака смотрит на палку, а лев - на бросившего.
Приводя этот пример, в Китае, если верить Пелевину, ставили на вид спорящему: не цепляйся за детали, т. е. за палку.
У меня почему-то сразу появилась ассоциация с одним припадочным критиком, который любит всех выводить на чистую воду, находя в тексте блох. Он тут чихвостил Бориса Рыжего за волшебные стихи, где хоронили генерала и, в общем, аксельбанты там появляются.
И критик завопил своим высоким голосом: а не может быть тут никаких аксельбантов.
Какое убожество, подумалось мне. Просто убожество и всё.
То есть, он нашёл у Рыжего три или пять таких ошибок - и на основании этого доказывает, что никакого Рыжего нет. Перед ним стоит человек, а он видит шнурок, заусенец и пуговицу, и орёт, топорща усы и вращая моржовыми глазами.
(Это ещё мой учитель Леонид Юзефович говорил на семинарах: не ищите блох в чужих текстах. Если текст получился - блохи не имеют значения. А если не получился - тем более).
...в журнале типа «Анфас» работает ещё один точно такой же критик, зовут его, допустим Арам Побриттам - у него все статьи строятся по одному принципу: он вырезает из чужой книжки 15 слов и 10 словосочетаний - и на вырванном из контекста материале делает своё шипучее блюдо. Всегда одно и то же. Оно шипит.
Я тут читал прижизненную критику на Есенина. Вот, процитирую:
«Поэт С. Есенин даёт такие строфы:
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.
Таким образом, сумрак оказывается белоснежным, и он же способен махать рукою. В другом месте тот же поэт говорит:
Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже...
Тень от зари - над куполом... у нескольких церковных глав - один купол.... тень упала куда-то ниже, но над куполом».
Это вам не аксельбанты Рыжего, ещё, казалось бы, хуже. А как критик был собой доволен, ой. Наверное, даже, дописав, встал и посмотрелся в зеркало: каков!
И что? Есенин, который всю критику про себя ревностно читал, тут даже ничего править не стал. Мы, наверное, не станем объяснять почему.
Осталось только фамилию критика назвать. Критика звали - А. Редько.
Где теперь А. Редько, и где Есенин? А, Редько? Ты где?
Стихи, между тем, совершенно волшебные:
Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный,
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.
Тут можно всё объяснить, конечно: вечереет уже, и последнее светлое облачко над горой... Но надо ли это объяснять?
Эх, редька, тыква, кабачок.