Игра в имена
- Вы Гавриччо? - уточняет представитель AirFrance. Десять минут назад мы приземлились в Нью-Йорке.
Летели через Францию. Из-за тумана оказались в Париже гораздо позже, чем было запланировано. На пересадку бежали вприпрыжку. «У нас всегда будет Париж», - говорил, бывало, Хамфри Богарт. Надеюсь, эта фраза работает только для него и Ингрид Бергман. К счастью, самолет без нас не улетел. Он улетел без нашего багажа.
Мы направляемся разбираться. Женя собирается «бить морды». Важно ее сдержать - если знаете Женю, то понимаете, о чем я. Багаж удается отвоевать только при поддержке человека, который считает, что меня зовут Гавриччо.
Гавриччо так Гавриччо. Гавриччо - это еще ничё. Американский таможенник справился с моей фамилией гораздо хуже - воспроизводить не берусь.
А вот первый день в Барде. Напоминает посвящение в секту. Вагон малонужных ориентационных собраний. Один из ораторов начинает свою речь словами: «Можете смеяться надо мной, но я все равно скажу. Ребята! Я люблю вас!» Как будто мы не знали, что слова у вас тут стоят совсем не так дорого, как доллар.
- У нас тут очень много клубов, - это уже следующий оратор. - Изучите список. Есть все что хотите. Есть даже клуб любителей болливудских танцев.
Список изучили. Приз за лучшее название присуждаем клубу «Детские зубки» (так и не поняли, что они там делают, фетишисты). Болливудские танцы старшие товарищи посоветовали проигнорировать, а вот на танго мы решили записаться непременно.
Оратор номер три. Говорит, в общежитии нельзя зажигать свечи. Вы чё такие неромантичные, товарищи американцы?
А имена продолжают коверкать. Свету назвали Свекланой, Женю кличут Евганией (а одна американка очень смешно на весь автобус кричала: Еваджайния! - постеснялась бы). Нам с Женей, кажется, вообще в этой Name Game больше всех достается. Бывают приятные ляпы. Вот один наш общий преподаватель из Канады изысканно зовет нас на французский манер: Жени и Ар’сени.
С другой стороны, потом приходила общажная PC (управдом, если на человеческом, советском), прилепила к двери нашей комнаты табличку, на которой гордо маркером выведено: "Руслан, Рашед, Арсенил".
Арсенил Гавриччо, короче. Откликаюсь.
Летели через Францию. Из-за тумана оказались в Париже гораздо позже, чем было запланировано. На пересадку бежали вприпрыжку. «У нас всегда будет Париж», - говорил, бывало, Хамфри Богарт. Надеюсь, эта фраза работает только для него и Ингрид Бергман. К счастью, самолет без нас не улетел. Он улетел без нашего багажа.
Мы направляемся разбираться. Женя собирается «бить морды». Важно ее сдержать - если знаете Женю, то понимаете, о чем я. Багаж удается отвоевать только при поддержке человека, который считает, что меня зовут Гавриччо.
Гавриччо так Гавриччо. Гавриччо - это еще ничё. Американский таможенник справился с моей фамилией гораздо хуже - воспроизводить не берусь.
А вот первый день в Барде. Напоминает посвящение в секту. Вагон малонужных ориентационных собраний. Один из ораторов начинает свою речь словами: «Можете смеяться надо мной, но я все равно скажу. Ребята! Я люблю вас!» Как будто мы не знали, что слова у вас тут стоят совсем не так дорого, как доллар.
- У нас тут очень много клубов, - это уже следующий оратор. - Изучите список. Есть все что хотите. Есть даже клуб любителей болливудских танцев.
Список изучили. Приз за лучшее название присуждаем клубу «Детские зубки» (так и не поняли, что они там делают, фетишисты). Болливудские танцы старшие товарищи посоветовали проигнорировать, а вот на танго мы решили записаться непременно.
Оратор номер три. Говорит, в общежитии нельзя зажигать свечи. Вы чё такие неромантичные, товарищи американцы?
А имена продолжают коверкать. Свету назвали Свекланой, Женю кличут Евганией (а одна американка очень смешно на весь автобус кричала: Еваджайния! - постеснялась бы). Нам с Женей, кажется, вообще в этой Name Game больше всех достается. Бывают приятные ляпы. Вот один наш общий преподаватель из Канады изысканно зовет нас на французский манер: Жени и Ар’сени.
С другой стороны, потом приходила общажная PC (управдом, если на человеческом, советском), прилепила к двери нашей комнаты табличку, на которой гордо маркером выведено: "Руслан, Рашед, Арсенил".
Арсенил Гавриччо, короче. Откликаюсь.