Суды и выборы
Выборы 2014 года в Госсовет Татарстана, как и предшествующие, не были образцом организации, добросовестности и честности.
Я расскажу вкратце о восьми судебных процессах, в которых принимал личное участие в качестве представителя заявителей.
Чтобы не утомлять читателя сразу сообщу, что два из них (заявители РОДП «Яблоко» и Руслан Каюмов) были проиграны. Еще два (Артур Гибадуллин и Илья Новиков) также были проиграны, но дали побочный эффект, вызвав изменения в Избирательном кодексе Татарстана (в части контрольных соотношений).
В ходе двух процессов удалось защитить права Алсу Шакировой - члена участковой комиссии с правом совещательного голоса и Любови Лашмановой - члена участковой комиссии с правом решающего голоса.
Судебное дело члена участковой комиссии с правом решающего голоса Эльвиры Дмитриевой незакончено и ожидает рассмотрения в Верховном Суде РФ в кассационной инстанции.
На схожей стадии находится и дело Марселя Шамсутдинова, который на выборах был доверенным лицом кандидата Ильи Новикова. Однако на сегодняшний день кассация в Верховный Суд РФ еще не направлена.
Такая вот статистика. А теперь более подробно.
Дело первое: Скандальное снятие Верховным Судом РФ Татарстанского «Яблока» 25 августа 2014 года не было необратимым. Федеральный закон позволял ЦИК Татарстана вернуться к вопросу о его регистрации и принять новое решение. Однако такое было возможно лишь в том случае, если бы к этому ее обязала вышестоящая комиссия. Данный сценарий предусмотрен законом, как раз в случае отмены ранее принятого решения вышестоящей комиссией или судом.
Иными словами, партии «Яблоко» после своего снятия следовало незамедлительно обратиться в ЦИК России, что и было оперативно сделано. Однако в ЦИК РФ, в нарушение закона, уклонились от своевременного, коллегиального рассмотрения заявления РОДП «Яблоко», с приглашением заявителей и заинтересованных лиц.
Письменный ответ пришел уже после выборов и никак не соответствовал существу обращения, являя собой малосодержательную отписку, за подписью одного из членов ЦИК РФ Лопатина. А. И. Таким образом, Татарстанское «Яблоко» лишилось последнего шанса на участие в выборах.
После этого РОДП «Яблоко» попыталось оспорить действия ЦИК России в Верховном Суде РФ, но получило неожиданный отказ в принятии заявления. Не имела успеха и последовавшая на это частная жалоба.
Суд, который вроде бы не вправе отказать в приеме жалобы на нарушение избирательных прав, тем не менее, в нем отказал. Вывод напрашивается только один: Чуров неподсуден несмотря ни на что.
Дело протянулось до 9 декабря 2014 года, и еще не было окончательно проиграно, однако заявитель, учитывая отсутствие видимых перспектив, отказался от его продолжения.
В переписке проявились «лучшие» качества судей и должностных лиц. Основным приемом была подмена понятий. Это ответы на вопросы, которые заявитель вовсе не ставил, отказы в требованиях, которые заявитель и не думал выдвигать. В общем, откровенно «включали дурака».
Дело второе и третье схожи между собой. Член ЦИК РТ с правом совещательного голоса Артур Гибадуллин и кандидат Илья Новиков требовали признания недействительными итоговых протоколов. Первый - по республиканскому единому округу, а второй - по своему одномандатному округу. Основанием для претензий было невыполнение так называемых «контрольных соотношений» между строками протоколов.
Данный феномен был вызван дефектом Избирательного кодекса РТ, который не адаптировали к такому новшеству, как досрочное голосование. Работники ЦИК РТ бездарно прозевали этот изъян.
Тем не менее, закон был выполним, а правильно составленный протокол должен был содержать в строке №13 число равное числу в строке №4. Это не приводило ни к перераспределению голосов, ни к уменьшению количества действительных бюллетеней, ни к пересмотру результатов выборов.
В ЦИК РТ избрали другой путь. Чуть ли не накануне выборов там внезапно осознали проблему. Не желая заполнять традиционно «нулевую» строку №13, которая отражает число бюллетеней, не учтенных при получении участковой комиссий (а в действительности «досрочные» бюллетени таковыми и являлись), центризбирком Татарстана в своем разъяснении «поправил» закон и рекомендовал нижестоящим комиссиям применять скорректированные контрольные соотношения, выйдя, таким образом, за пределы своей компетенции.
Негативные последствия такого шага заключались в том, что подрывалась как законность самих процедур подсчета голосов, так и принцип независимости избирательных комиссий, которые должны были следовать в первую очередь закону, а не сомнительным директивам.
Надо сказать, что судья Верховного Суда РТ Каминский Э. С. не стал вступать в трудный спор с математикой и согласился, что «арифметически данное контрольное соотношение не выполняется». Впрочем, прибегнув к некоему «системному толкованию» он пришел-таки к выводу, что все правильно и законно.
Продолжение было уже в Верховном Суде России, который также отказал заявителю Новикову, а по заявлению Гибадуллина дело и вовсе прекратил, поскольку посчитал, что Артур Гибадуллин как член избирательной комиссии не вправе был защищать избирательные права других граждан.
Косвенным результатом этих судебных процессов можно считать принятые 8 мая 2015 года поправки в Избирательный кодекс РТ, которые уже на законодательном уровне изменили должным образом контрольные соотношения. И это несмотря на то, что все протоколы были признаны «законными». Впрочем, причинно-следственной связи между этими судебными процессами и внесенными в закон поправками формально не существует.
Остальные пять дел характерны тем, что заявители пытались защитить свои права, нарушенные непосредственно в день голосования 14 сентября 2014 года. Наибольшего успеха удалось добиться Алсу Шакировой и Любови Лашмановой.
На участке № 305 Приволжского района, где Алсу Шакирова работала в качестве члена комиссии с правом совещательного голоса, было слишком много безобразий. Запрет фото- и видеосъемок, многочисленные и грубые нарушения порядка подсчета голосов, отказ от рассмотрения жалоб (а их было 14!) никак не способствовали открытости и гласности выборов.
А кончилось все каким-то постыдным бегством с участка председателя Галиуллина Р. И. и зампреда Гасановой А. А., а также других членов комиссии. Дело дошло до того, что кандидат Новиков И. В. обратился в полицию для розыска комиссии скрывшейся в неизвестном направлении.
Судья Приволжского районного суда Старшая Ю. А., рассматривавшая заявление Шакировой явно подыгрывала ее ответчикам. Четыре судебных заседания в первой и одно во второй инстанции растянули дело почти на 5 месяцев.
В этом процессе было отказано в вызове свидетелей и в привлечении третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, однако к делу удалось приобщить некоторые важные доказательства.
Судья Старшая Ю. А. не усмотрела ничего противозаконного в действиях участковой комиссии и отказала в удовлетворении заявления. Однако Верховный Суд РТ все-таки признал незаконной невыдачу Шакировой копий итоговых протоколов. Решающим аргументом стало заблаговременно поданное Шакировой, в день выборов, письменное заявление в комиссию о выдаче копий протоколов. Благодаря такой предусмотрительности ответчики не смогли утверждать, что заявительница ничего не просила. В то же время доказать факт выдачи с помощью соответствующего реестра, комиссия по понятным причинам не могла.
На избирательном участке № 300 Приволжского района Любовь Лашманова является действующим членом участковой комиссии (с решающим голосом). На ее участке в день выборов бардака было, пожалуй, не меньше чем у Шакировой. Все претензии она собиралась описать и приобщить к итоговому протоколу в своем особом мнении. Такое право у нее имеется, однако от принятия особого мнения участковая комиссия, возглавляемая председателем Ферафонтовой А. А., уклонилась.
Это дело также рассматривала судья Приволжского суда Старшая Ю. А. Как и в деле Шакировой она последовательно разрушала доказательную базу, отказывая в вызовах свидетелей, в судебных запросах, в истребовании избирательной документации. В конечном итоге судья Старшая и здесь не нашла оснований для удовлетворения заявленных требований.
Решение Приволжского суда было отменено 16 февраля 2015 года Верховным Судом РТ, который признал незаконными действия участковой комиссии по отказу в приобщении особого мнения Лашмановой.
Решающим доказательством стала фраза в итоговом протоколе - «имею особое мнение», - которую Лашманова успела внести в момент его подписания. Таким образом, комиссия была лишена возможности утверждать, что заявительница не намеревалась представлять свое письменное несогласие.
Дело Руслана Каюмова, работавшего в участковой комиссии №307 Приволжского района затрагивало один из наиболее болезненных вопросов. Это возможность ведения фото- и видеосъемок на избирательном участке не только журналистами или наблюдателями, чьи права прописаны в законе и в постановлении ЦИК России, но также членами комиссии и другими присутствующими лицами.
Каюмову не позволяли вести видеосъемку подсчета бюллетеней, угрожая удалением с участка. Решение судьи Приволжского суда Старшой Ю. А. было вполне предсказуемым. Верховный Суд РТ его также отменил, однако в удовлетворении требований заявителю отказал.
Как выяснилось, мнение Верховного Суда Татарстана не совпадает с толкованием ЦИК РФ. Центризбирком России, например, считает, что все лица правомерно присутствующие на избирательном участке могут вести фото- и видеосъемку.
В любом случае фото- и видеосъемка должна производиться открыто, с уведомлением об этом председателя комиссии. Слабое место в позиции заявителя связано с тем, что он пытался снимать происходящее скрытно. Однако теперь я считаю своей ошибкой отказ от дальнейшего обжалования в кассационном порядке, и хотя процессуальный срок еще не пропущен, вступающий в действие 15 сентября 2015 года Кодекс административного судопроизводства лишит меня возможности дальнейшего участия в этом деле.
Эльвира Дмитриева является членом участковой избирательной комиссии № 168 в Московском районе. В день выборов 14 сентября 2014 года она была решением комиссии отстранена от участия в ее работе. Основаниями послужили якобы проводимая Дмитриевой несанкционированная видеосъемка и неуважительное поведение по отношению к другим членам комиссии.
Как и в деле Каюмова снова возник вопрос о возможности фото- и видеосъемок членом участковой комиссии. Судья Московского районного суда Плюшкин К. А. счел запрет со стороны комиссии обоснованным. Верховный Суд РТ также продемонстрировал полное пренебрежение, не только к размещенному на сайте ЦИК России комментарию к Федеральному закону, но и к специально запрошенному мной и полученному разъяснению за подписью секретаря ЦИК РФ Конкина Н. Е. по данному вопросу.
Вторым тезисом в деле Дмитриевой была презумпция невиновности. Отстранить члена комиссии от работы можно было только в случае нарушения им избирательного законодательства. Однако суду были представлены документы, свидетельствующие о том, что Дмитриева ни к административной, ни тем более к уголовной ответственности не привлекалась, что в отделе полиции, Московском суде, прокуратуре и СК соответствующих дел в производстве не имеется.
Факт нарушения Дмитриевой каких либо положений избирательного законодательства законным образом не доказан и не подтвержден, из чего должен был последовать неизбежный вывод о ее невиновности. Однако ничего подобного не случилось. Очевидно, что объективность татарстанского правосудия ограничена, какими-то непреодолимыми для него рамками.
Аргументация Верховного Суда РТ заключалась в том, что решение об отстранении принимает комиссия, а к ответственности привлекают правоохранительные органы. Причем одна структура не отвечает за действия другой. Таким образом, получается, что комиссия вольна изгнать любого члена комиссии или наблюдателя, нисколько не заботясь о том, будет ли подтверждена в дальнейшем обоснованность такого удаления. Принцип презумпции невиновности при этом будто бы не нарушается.
Это, конечно, игра совсем не по правилам. В правосудии есть фундаментальные положения, которые все-таки должны соблюдаться. Боюсь, что в противном случае мы все живем уже не столько по законам, сколько по «понятиям».
Вторая кассационная жалоба Дмитриевой ушла в Верховный Суд РФ, и ожидает своего рассмотрения.
Дело Марселя Шамсутдинова связано с наиболее наглым и вопиющим произволом на участке №299 Приволжского района.
Будучи доверенным лицом кандидата-одномандатника Новикова И. В. он был не просто удален с участка, но еще и доставлен в отдел полиции.
Поводом послужила приписанная ему нецензурная брань. Сам Шамсутдинов категорически отвергает этот факт и считает себя оклеветанным. А что же случилось на самом деле? За что он был удален? Истинная причина была в том, что он задавал неприятные вопросы.
Участковая комиссия не сделала того, что должна была сделать в первую очередь по окончании голосования, а именно собрать, подсчитать и погасить неиспользованные бюллетени. Вместо этого, вопреки установленной законом последовательности, была начата работа со списком избирателей. Вот на это грубое нарушение и было указано Шамсутдиновым. Тогда председателем Даяновой Ч. Ф., под надуманным предлогом был наспех составлен акт об удалении - документ произвольной формы и малопонятного статуса.
Далее эстафету незаконных действий приняла сотрудник полиции Гайнуллина Н. К. вызвавшая подкрепление и удалившая Шамсутдинова с участка.
Однако претензии к нему своего подтверждения впоследствии не получили.После того как Шамсутдинова привезли в отдел полиции ОП-8 «Горки» его никто там не держал. Он там никому не пригодился. Объяснение у него, по-видимому, не отбиралось. Во всяком случае, я его так и не нашел.
Шамсутдинов некоторое время находился в отделе полиции по собственной воле, поскольку составлял сообщения о преступлениях, которые там же и подал.
Что же тогда это было? Я считаю, что это был полицейский произвол с целью увезти Шамсутдинова подальше от избирательного участка, который он покинул отнюдь не по своему желанию. Вероятно, лишь только отсутствие воображения не позволило сотрудникам полиции вывезти его куда-нибудь за город, в Лаишевский район и оставить в лесу.
Как и в деле Дмитриевой, акцент защиты был сделан на презумпцию невиновности.
В отношении Шамсутдинова зам. начальником отдела полиции ОП-8 «Горки» 6 октября 2014 года был вынесен отказ в возбуждении дела об административном правонарушении ввиду отсутствия его состава. В ходе проведенной проверки полицейским не удалось установить свидетелей и очевидцев нецензурной брани Шамсутдинова.
Получается, что он невиновен. Даже протокол не составлялся. Но если он невиновен, за что его тогда выгнали? Как это возможно нарушить закон настолько, чтобы быть удаленным и в то же время не настолько, чтобы быть привлеченным к ответственности?
Я не ждал чудес от уже знакомой судьи Приволжского суда Старшой Ю. А., однако Верховный Суд РТ также оказался неспособен заступить за невидимые красные флажки и согласился с явным парадоксом.
Деформация правосудия порой рождает довольно причудливые формулировки. Вот одна цитата из Апелляционного Определения «довод апелляционной жалобы о несоответствии действий сотрудника полиции требованиям закона судебной коллегией отклоняются, поскольку каких-либо мер принуждения к заявителю не применялось, при этом действия по удалению заявителя с избирательного участка направлены на обеспечение общественного порядка».
Не совсем ясно, как вообще оказалось возможным разделить понятия, которые означают одно и то же, полагая что «действия по удалению» были, а «мер принуждения» не было.
Общий вывод из этих дел такой, - отстоять свою правоту в судах возможно, но крайне трудно, по ограниченному кругу претензий и как правило, не в первой инстанции. Успех не гарантирован в любом случае. Чтобы нарушить права наблюдателя на избирательном участке достаточно и 10 минут, а чтобы их защитить и 10-и месяцев может не хватить.
К сожалению, новый кодекс административного судопроизводства (КАС), который вступит в действие с 15 сентября 2015 года сильно подорвет и без того скудные возможности судебной защиты от незаконных действий чиновников, должностных лиц и избирательных комиссий.
Мне же придется поставить крест на карьере правозащитника, по данной категории дел, из-за отсутствия обязательного теперь высшего юридического образования. Впрочем, моя семья будет этому только рада.
Произвол на избирательных участках не бывает беспричинным и указывает на возможные подтасовки. Однако к вопросам фальсификаций не удалось даже близко подступиться. Ни один судья и в мыслях не посмеет истребовать избирательную документацию и назначить повторный подсчет бюллетеней.
Что касается таких структур, как например ЦИК РФ и РТ, прокуратура, следственный комитет и полиция, то лично у меня нет никаких иллюзий насчет их дееспособности в вопросах соблюдения законности в выборном процессе.
В целом, положение дел с выборами в республике, совершенно неприемлемое и лучше оно не становится.
Победа в нечестной борьбе не вызывает уважения. Я бы такой не гордился.
Азат Габдульвалеев. г. Казань
Я расскажу вкратце о восьми судебных процессах, в которых принимал личное участие в качестве представителя заявителей.
Чтобы не утомлять читателя сразу сообщу, что два из них (заявители РОДП «Яблоко» и Руслан Каюмов) были проиграны. Еще два (Артур Гибадуллин и Илья Новиков) также были проиграны, но дали побочный эффект, вызвав изменения в Избирательном кодексе Татарстана (в части контрольных соотношений).
В ходе двух процессов удалось защитить права Алсу Шакировой - члена участковой комиссии с правом совещательного голоса и Любови Лашмановой - члена участковой комиссии с правом решающего голоса.
Судебное дело члена участковой комиссии с правом решающего голоса Эльвиры Дмитриевой незакончено и ожидает рассмотрения в Верховном Суде РФ в кассационной инстанции.
На схожей стадии находится и дело Марселя Шамсутдинова, который на выборах был доверенным лицом кандидата Ильи Новикова. Однако на сегодняшний день кассация в Верховный Суд РФ еще не направлена.
Такая вот статистика. А теперь более подробно.
Дело первое: Скандальное снятие Верховным Судом РФ Татарстанского «Яблока» 25 августа 2014 года не было необратимым. Федеральный закон позволял ЦИК Татарстана вернуться к вопросу о его регистрации и принять новое решение. Однако такое было возможно лишь в том случае, если бы к этому ее обязала вышестоящая комиссия. Данный сценарий предусмотрен законом, как раз в случае отмены ранее принятого решения вышестоящей комиссией или судом.
Иными словами, партии «Яблоко» после своего снятия следовало незамедлительно обратиться в ЦИК России, что и было оперативно сделано. Однако в ЦИК РФ, в нарушение закона, уклонились от своевременного, коллегиального рассмотрения заявления РОДП «Яблоко», с приглашением заявителей и заинтересованных лиц.
Письменный ответ пришел уже после выборов и никак не соответствовал существу обращения, являя собой малосодержательную отписку, за подписью одного из членов ЦИК РФ Лопатина. А. И. Таким образом, Татарстанское «Яблоко» лишилось последнего шанса на участие в выборах.
После этого РОДП «Яблоко» попыталось оспорить действия ЦИК России в Верховном Суде РФ, но получило неожиданный отказ в принятии заявления. Не имела успеха и последовавшая на это частная жалоба.
Суд, который вроде бы не вправе отказать в приеме жалобы на нарушение избирательных прав, тем не менее, в нем отказал. Вывод напрашивается только один: Чуров неподсуден несмотря ни на что.
Дело протянулось до 9 декабря 2014 года, и еще не было окончательно проиграно, однако заявитель, учитывая отсутствие видимых перспектив, отказался от его продолжения.
В переписке проявились «лучшие» качества судей и должностных лиц. Основным приемом была подмена понятий. Это ответы на вопросы, которые заявитель вовсе не ставил, отказы в требованиях, которые заявитель и не думал выдвигать. В общем, откровенно «включали дурака».
Дело второе и третье схожи между собой. Член ЦИК РТ с правом совещательного голоса Артур Гибадуллин и кандидат Илья Новиков требовали признания недействительными итоговых протоколов. Первый - по республиканскому единому округу, а второй - по своему одномандатному округу. Основанием для претензий было невыполнение так называемых «контрольных соотношений» между строками протоколов.
Данный феномен был вызван дефектом Избирательного кодекса РТ, который не адаптировали к такому новшеству, как досрочное голосование. Работники ЦИК РТ бездарно прозевали этот изъян.
Тем не менее, закон был выполним, а правильно составленный протокол должен был содержать в строке №13 число равное числу в строке №4. Это не приводило ни к перераспределению голосов, ни к уменьшению количества действительных бюллетеней, ни к пересмотру результатов выборов.
В ЦИК РТ избрали другой путь. Чуть ли не накануне выборов там внезапно осознали проблему. Не желая заполнять традиционно «нулевую» строку №13, которая отражает число бюллетеней, не учтенных при получении участковой комиссий (а в действительности «досрочные» бюллетени таковыми и являлись), центризбирком Татарстана в своем разъяснении «поправил» закон и рекомендовал нижестоящим комиссиям применять скорректированные контрольные соотношения, выйдя, таким образом, за пределы своей компетенции.
Негативные последствия такого шага заключались в том, что подрывалась как законность самих процедур подсчета голосов, так и принцип независимости избирательных комиссий, которые должны были следовать в первую очередь закону, а не сомнительным директивам.
Надо сказать, что судья Верховного Суда РТ Каминский Э. С. не стал вступать в трудный спор с математикой и согласился, что «арифметически данное контрольное соотношение не выполняется». Впрочем, прибегнув к некоему «системному толкованию» он пришел-таки к выводу, что все правильно и законно.
Продолжение было уже в Верховном Суде России, который также отказал заявителю Новикову, а по заявлению Гибадуллина дело и вовсе прекратил, поскольку посчитал, что Артур Гибадуллин как член избирательной комиссии не вправе был защищать избирательные права других граждан.
Косвенным результатом этих судебных процессов можно считать принятые 8 мая 2015 года поправки в Избирательный кодекс РТ, которые уже на законодательном уровне изменили должным образом контрольные соотношения. И это несмотря на то, что все протоколы были признаны «законными». Впрочем, причинно-следственной связи между этими судебными процессами и внесенными в закон поправками формально не существует.
Остальные пять дел характерны тем, что заявители пытались защитить свои права, нарушенные непосредственно в день голосования 14 сентября 2014 года. Наибольшего успеха удалось добиться Алсу Шакировой и Любови Лашмановой.
На участке № 305 Приволжского района, где Алсу Шакирова работала в качестве члена комиссии с правом совещательного голоса, было слишком много безобразий. Запрет фото- и видеосъемок, многочисленные и грубые нарушения порядка подсчета голосов, отказ от рассмотрения жалоб (а их было 14!) никак не способствовали открытости и гласности выборов.
А кончилось все каким-то постыдным бегством с участка председателя Галиуллина Р. И. и зампреда Гасановой А. А., а также других членов комиссии. Дело дошло до того, что кандидат Новиков И. В. обратился в полицию для розыска комиссии скрывшейся в неизвестном направлении.
Судья Приволжского районного суда Старшая Ю. А., рассматривавшая заявление Шакировой явно подыгрывала ее ответчикам. Четыре судебных заседания в первой и одно во второй инстанции растянули дело почти на 5 месяцев.
В этом процессе было отказано в вызове свидетелей и в привлечении третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, однако к делу удалось приобщить некоторые важные доказательства.
Судья Старшая Ю. А. не усмотрела ничего противозаконного в действиях участковой комиссии и отказала в удовлетворении заявления. Однако Верховный Суд РТ все-таки признал незаконной невыдачу Шакировой копий итоговых протоколов. Решающим аргументом стало заблаговременно поданное Шакировой, в день выборов, письменное заявление в комиссию о выдаче копий протоколов. Благодаря такой предусмотрительности ответчики не смогли утверждать, что заявительница ничего не просила. В то же время доказать факт выдачи с помощью соответствующего реестра, комиссия по понятным причинам не могла.
На избирательном участке № 300 Приволжского района Любовь Лашманова является действующим членом участковой комиссии (с решающим голосом). На ее участке в день выборов бардака было, пожалуй, не меньше чем у Шакировой. Все претензии она собиралась описать и приобщить к итоговому протоколу в своем особом мнении. Такое право у нее имеется, однако от принятия особого мнения участковая комиссия, возглавляемая председателем Ферафонтовой А. А., уклонилась.
Это дело также рассматривала судья Приволжского суда Старшая Ю. А. Как и в деле Шакировой она последовательно разрушала доказательную базу, отказывая в вызовах свидетелей, в судебных запросах, в истребовании избирательной документации. В конечном итоге судья Старшая и здесь не нашла оснований для удовлетворения заявленных требований.
Решение Приволжского суда было отменено 16 февраля 2015 года Верховным Судом РТ, который признал незаконными действия участковой комиссии по отказу в приобщении особого мнения Лашмановой.
Решающим доказательством стала фраза в итоговом протоколе - «имею особое мнение», - которую Лашманова успела внести в момент его подписания. Таким образом, комиссия была лишена возможности утверждать, что заявительница не намеревалась представлять свое письменное несогласие.
Дело Руслана Каюмова, работавшего в участковой комиссии №307 Приволжского района затрагивало один из наиболее болезненных вопросов. Это возможность ведения фото- и видеосъемок на избирательном участке не только журналистами или наблюдателями, чьи права прописаны в законе и в постановлении ЦИК России, но также членами комиссии и другими присутствующими лицами.
Каюмову не позволяли вести видеосъемку подсчета бюллетеней, угрожая удалением с участка. Решение судьи Приволжского суда Старшой Ю. А. было вполне предсказуемым. Верховный Суд РТ его также отменил, однако в удовлетворении требований заявителю отказал.
Как выяснилось, мнение Верховного Суда Татарстана не совпадает с толкованием ЦИК РФ. Центризбирком России, например, считает, что все лица правомерно присутствующие на избирательном участке могут вести фото- и видеосъемку.
В любом случае фото- и видеосъемка должна производиться открыто, с уведомлением об этом председателя комиссии. Слабое место в позиции заявителя связано с тем, что он пытался снимать происходящее скрытно. Однако теперь я считаю своей ошибкой отказ от дальнейшего обжалования в кассационном порядке, и хотя процессуальный срок еще не пропущен, вступающий в действие 15 сентября 2015 года Кодекс административного судопроизводства лишит меня возможности дальнейшего участия в этом деле.
Эльвира Дмитриева является членом участковой избирательной комиссии № 168 в Московском районе. В день выборов 14 сентября 2014 года она была решением комиссии отстранена от участия в ее работе. Основаниями послужили якобы проводимая Дмитриевой несанкционированная видеосъемка и неуважительное поведение по отношению к другим членам комиссии.
Как и в деле Каюмова снова возник вопрос о возможности фото- и видеосъемок членом участковой комиссии. Судья Московского районного суда Плюшкин К. А. счел запрет со стороны комиссии обоснованным. Верховный Суд РТ также продемонстрировал полное пренебрежение, не только к размещенному на сайте ЦИК России комментарию к Федеральному закону, но и к специально запрошенному мной и полученному разъяснению за подписью секретаря ЦИК РФ Конкина Н. Е. по данному вопросу.
Вторым тезисом в деле Дмитриевой была презумпция невиновности. Отстранить члена комиссии от работы можно было только в случае нарушения им избирательного законодательства. Однако суду были представлены документы, свидетельствующие о том, что Дмитриева ни к административной, ни тем более к уголовной ответственности не привлекалась, что в отделе полиции, Московском суде, прокуратуре и СК соответствующих дел в производстве не имеется.
Факт нарушения Дмитриевой каких либо положений избирательного законодательства законным образом не доказан и не подтвержден, из чего должен был последовать неизбежный вывод о ее невиновности. Однако ничего подобного не случилось. Очевидно, что объективность татарстанского правосудия ограничена, какими-то непреодолимыми для него рамками.
Аргументация Верховного Суда РТ заключалась в том, что решение об отстранении принимает комиссия, а к ответственности привлекают правоохранительные органы. Причем одна структура не отвечает за действия другой. Таким образом, получается, что комиссия вольна изгнать любого члена комиссии или наблюдателя, нисколько не заботясь о том, будет ли подтверждена в дальнейшем обоснованность такого удаления. Принцип презумпции невиновности при этом будто бы не нарушается.
Это, конечно, игра совсем не по правилам. В правосудии есть фундаментальные положения, которые все-таки должны соблюдаться. Боюсь, что в противном случае мы все живем уже не столько по законам, сколько по «понятиям».
Вторая кассационная жалоба Дмитриевой ушла в Верховный Суд РФ, и ожидает своего рассмотрения.
Дело Марселя Шамсутдинова связано с наиболее наглым и вопиющим произволом на участке №299 Приволжского района.
Будучи доверенным лицом кандидата-одномандатника Новикова И. В. он был не просто удален с участка, но еще и доставлен в отдел полиции.
Поводом послужила приписанная ему нецензурная брань. Сам Шамсутдинов категорически отвергает этот факт и считает себя оклеветанным. А что же случилось на самом деле? За что он был удален? Истинная причина была в том, что он задавал неприятные вопросы.
Участковая комиссия не сделала того, что должна была сделать в первую очередь по окончании голосования, а именно собрать, подсчитать и погасить неиспользованные бюллетени. Вместо этого, вопреки установленной законом последовательности, была начата работа со списком избирателей. Вот на это грубое нарушение и было указано Шамсутдиновым. Тогда председателем Даяновой Ч. Ф., под надуманным предлогом был наспех составлен акт об удалении - документ произвольной формы и малопонятного статуса.
Далее эстафету незаконных действий приняла сотрудник полиции Гайнуллина Н. К. вызвавшая подкрепление и удалившая Шамсутдинова с участка.
Однако претензии к нему своего подтверждения впоследствии не получили.После того как Шамсутдинова привезли в отдел полиции ОП-8 «Горки» его никто там не держал. Он там никому не пригодился. Объяснение у него, по-видимому, не отбиралось. Во всяком случае, я его так и не нашел.
Шамсутдинов некоторое время находился в отделе полиции по собственной воле, поскольку составлял сообщения о преступлениях, которые там же и подал.
Что же тогда это было? Я считаю, что это был полицейский произвол с целью увезти Шамсутдинова подальше от избирательного участка, который он покинул отнюдь не по своему желанию. Вероятно, лишь только отсутствие воображения не позволило сотрудникам полиции вывезти его куда-нибудь за город, в Лаишевский район и оставить в лесу.
Как и в деле Дмитриевой, акцент защиты был сделан на презумпцию невиновности.
В отношении Шамсутдинова зам. начальником отдела полиции ОП-8 «Горки» 6 октября 2014 года был вынесен отказ в возбуждении дела об административном правонарушении ввиду отсутствия его состава. В ходе проведенной проверки полицейским не удалось установить свидетелей и очевидцев нецензурной брани Шамсутдинова.
Получается, что он невиновен. Даже протокол не составлялся. Но если он невиновен, за что его тогда выгнали? Как это возможно нарушить закон настолько, чтобы быть удаленным и в то же время не настолько, чтобы быть привлеченным к ответственности?
Я не ждал чудес от уже знакомой судьи Приволжского суда Старшой Ю. А., однако Верховный Суд РТ также оказался неспособен заступить за невидимые красные флажки и согласился с явным парадоксом.
Деформация правосудия порой рождает довольно причудливые формулировки. Вот одна цитата из Апелляционного Определения «довод апелляционной жалобы о несоответствии действий сотрудника полиции требованиям закона судебной коллегией отклоняются, поскольку каких-либо мер принуждения к заявителю не применялось, при этом действия по удалению заявителя с избирательного участка направлены на обеспечение общественного порядка».
Не совсем ясно, как вообще оказалось возможным разделить понятия, которые означают одно и то же, полагая что «действия по удалению» были, а «мер принуждения» не было.
Общий вывод из этих дел такой, - отстоять свою правоту в судах возможно, но крайне трудно, по ограниченному кругу претензий и как правило, не в первой инстанции. Успех не гарантирован в любом случае. Чтобы нарушить права наблюдателя на избирательном участке достаточно и 10 минут, а чтобы их защитить и 10-и месяцев может не хватить.
К сожалению, новый кодекс административного судопроизводства (КАС), который вступит в действие с 15 сентября 2015 года сильно подорвет и без того скудные возможности судебной защиты от незаконных действий чиновников, должностных лиц и избирательных комиссий.
Мне же придется поставить крест на карьере правозащитника, по данной категории дел, из-за отсутствия обязательного теперь высшего юридического образования. Впрочем, моя семья будет этому только рада.
Произвол на избирательных участках не бывает беспричинным и указывает на возможные подтасовки. Однако к вопросам фальсификаций не удалось даже близко подступиться. Ни один судья и в мыслях не посмеет истребовать избирательную документацию и назначить повторный подсчет бюллетеней.
Что касается таких структур, как например ЦИК РФ и РТ, прокуратура, следственный комитет и полиция, то лично у меня нет никаких иллюзий насчет их дееспособности в вопросах соблюдения законности в выборном процессе.
В целом, положение дел с выборами в республике, совершенно неприемлемое и лучше оно не становится.
Победа в нечестной борьбе не вызывает уважения. Я бы такой не гордился.
Азат Габдульвалеев. г. Казань