Давид Самойлов, 1943
Вот Давид Самойлов, дневник, декабрь 43 года.
Прекрасный поэт, "Сороковые, роковые", "Перебирая наши даты"... Он уже был на фронте, под Ленинградом, был ранен, теперь он в Горьком. Наслаждается "славой", получает удовольствие от собственной "хитрости", мечтает о командировке в Москву. А где-то обрываются жизни "Павла, Миши, Ильи, Бориса, Николая". Но, если разобраться, зерно этого есть в "Сороковых, роковых". "Как это было, как совпало - война, беда, мечта и юность..." В юности можно мечтать о славе. И радоваться "славе" поэта в каком-то тыловом штабе. Как к этому относиться? Не судить.
Андрей Витальевич Василевский (из ФБ)
"4 декабря [1943]. Редактирую историю полка. Неприятная казенщина. (...)"
"25 декабря [1943]. Известность моя простирается вплоть до высшего начальства. Вызвали в ДК. Оформлять новогодний бал. Работа литературного негра. Воспользовавшись увольнительной, пытался найти Глазкова. Путешествие по горьковским трущобам"
"26 декабря [1943]. Я пользуюсь свободой куртизанки - я продаюсь, и поэтому мне дозволено больше, чем другим.
Кривясь от отвращения, сочиняю новогодние вирши. (...)"
"29 декабря [1943]. Кончилось тем, что мне выдали новое обмундирование. Это за тысячу строк халтуры. Впрочем, творил я ее с беззаботной легкостью. Известность моя растет. Возможно, буду работать в редакции. Возможно, поеду в командировку в Москву. О, преимущества славы! (...)"
"31 декабря [1943]. Скука и бесплодность бытия. Нет! Эта работа не по мне.
Нестеровский уехал, единственный мой покровитель, а вместе с ним все надежды на Москву и на управление своей судьбой.
Что же делать? Я на пороге двадцати четырех лет. И ничего еще не сделано. (...)"
"9 января [1944]. Неделями мне не удается подумать о стихах, даже записать несколько строчек в записную книжку. Я растрачиваю себя на сидение взаперти над раздражающими бумагами. Кроме того, приходится брать на себя еще сотни мелких дел, заполняющих мозг: беседы, информации, стенгазеты.
Волгу я вижу только из окна. Она - белая, ровная плоскость. (...)"
"21 января [1944]. Во всяком цивилизованном государстве есть свой серый кардинал. В полку это старший писарь. Я был представлен ему Нестеровским, и мне обещана поездка в Москву.
Я постигаю науку мелких интриг. На пути к моей цели придется пройти целые дебри. Но я стал чертовски хитер. (...)"
Давид Самойлов, https://prozhito.org/
Прекрасный поэт, "Сороковые, роковые", "Перебирая наши даты"... Он уже был на фронте, под Ленинградом, был ранен, теперь он в Горьком. Наслаждается "славой", получает удовольствие от собственной "хитрости", мечтает о командировке в Москву. А где-то обрываются жизни "Павла, Миши, Ильи, Бориса, Николая". Но, если разобраться, зерно этого есть в "Сороковых, роковых". "Как это было, как совпало - война, беда, мечта и юность..." В юности можно мечтать о славе. И радоваться "славе" поэта в каком-то тыловом штабе. Как к этому относиться? Не судить.
Андрей Витальевич Василевский (из ФБ)
"4 декабря [1943]. Редактирую историю полка. Неприятная казенщина. (...)"
"25 декабря [1943]. Известность моя простирается вплоть до высшего начальства. Вызвали в ДК. Оформлять новогодний бал. Работа литературного негра. Воспользовавшись увольнительной, пытался найти Глазкова. Путешествие по горьковским трущобам"
"26 декабря [1943]. Я пользуюсь свободой куртизанки - я продаюсь, и поэтому мне дозволено больше, чем другим.
Кривясь от отвращения, сочиняю новогодние вирши. (...)"
"29 декабря [1943]. Кончилось тем, что мне выдали новое обмундирование. Это за тысячу строк халтуры. Впрочем, творил я ее с беззаботной легкостью. Известность моя растет. Возможно, буду работать в редакции. Возможно, поеду в командировку в Москву. О, преимущества славы! (...)"
"31 декабря [1943]. Скука и бесплодность бытия. Нет! Эта работа не по мне.
Нестеровский уехал, единственный мой покровитель, а вместе с ним все надежды на Москву и на управление своей судьбой.
Что же делать? Я на пороге двадцати четырех лет. И ничего еще не сделано. (...)"
"9 января [1944]. Неделями мне не удается подумать о стихах, даже записать несколько строчек в записную книжку. Я растрачиваю себя на сидение взаперти над раздражающими бумагами. Кроме того, приходится брать на себя еще сотни мелких дел, заполняющих мозг: беседы, информации, стенгазеты.
Волгу я вижу только из окна. Она - белая, ровная плоскость. (...)"
"21 января [1944]. Во всяком цивилизованном государстве есть свой серый кардинал. В полку это старший писарь. Я был представлен ему Нестеровским, и мне обещана поездка в Москву.
Я постигаю науку мелких интриг. На пути к моей цели придется пройти целые дебри. Но я стал чертовски хитер. (...)"
Давид Самойлов, https://prozhito.org/