Традиция и Cофийность (Часть VI)
Часть I - https://a-eliseev.livejournal.com/2232130.html
Часть II - https://a-eliseev.livejournal.com/2232420.html
Часть III - https://a-eliseev.livejournal.com/2232761.html
Часть IV - https://a-eliseev.livejournal.com/2232854.html
Часть V - https://a-eliseev.livejournal.com/2233337.html
Глава 17. Софийность, гиперсофийность и антисофийность
Древняя линия «мертвецов» продолжилась в Новое и Новейшее время, приняв форму правой реакции, зачастую принимавшей самые крайние формы. Ярчайшим проявлением подобной реакции стал гитлеровский нацизм, но она может быть и достаточно умеренной, принимая облик «дистиллированного» консерватизма. Но суть одна - отрицание социальности, стремление подавить её самыми разными методами - в том числе, и террористическими.
Речь, конечно, не идёт об отрицании социальной политики (хотя, иногда доходит и до этого). Напротив, крайне правые режимы довольно-таки часто ведут успешную социальную политику, понимаемою как некое (порой весомое) удовлетворение материальных запросов людей. В нацисткой Германии, к примеру, социальная политика велась довольно успешно.
Но чёрные, правые реакционеры всегда выступали за то, чтобы уничтожить саму идею социальной самоорганизации, зажать социальную энергетику в рамках жесткой репрессивной системы.
Подобный зажим характерен и для очень многих левых режимов, но они никогда не отказывались от идеи социальной, народной самоорганизации. В СССР реальное полновластие Советов было подавлено партийной олигархией, но саму идею власти Советов всегда отстаивали на уровне самосознания, что, конечно, в определённой мере оживляло и сами Советы.
В маоистском Китае во время Культурной революции делали ставку на самоуправляемые революционные комитеты (ревкомы), которые действовали как на территориальном, так и на производственном уровне. И ревкому жёстко противостояли парткомам, пытаясь утвердить реальную народную демократию, которая, вполне традиционалистски, сочеталась с вождизмом Мао. Надо сказать, что указанная революция была сильно оболгана, здесь многое было искажено и забыто. Например, наиболее мощный (за всю историю) рост экономики КНР в 1970-х годах. В пример ставят рост, обеспеченный рыночными реформами Дэн Сяопина. Однако, умалчивают, что после Мао и перед Дэном правил Хуа Гофэн, при котором китайский самоуправляемый социализм был свёрнут в пользу жёсткой командно-административной, бюрократической модели. Вот по сравнению с нею дэнсяопиновский рост так и впечатляет.
А в народной Югославии вождизм Тито сочетался с мощным производственным и территориальным самоуправлением. («Белградская модель» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/belgradskaja_model_679.htm)
Можно также вспомнить и другие модели, в которых национально-вождистские элементы вполне сочетались с народно-демократическими и социалистическими. Это и румынская модель Николае Чаушеску, и египетская модель Гамаля Абделя Насера, и ливийская модель Муамара Каддафи. («За что свергли румынского Сталина» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/za_chto_ubrali_rumynskogo_stalina_945.htm, «Версия арабского социализма» - https://a-eliseev.livejournal.com/1457530.html)
Вот здесь и следует порассуждать о софийности в социальном плане. Выше было определено нормальное соотношение мужского и женского, при котором сверхличностный Царь Мира (посюсторонний Дух) находится в синергии с внеличностной Душой Мира. В данном случае последняя обретает Премудрость и выступает именно как посюсторонняя София - духовно преображенная душевная женственность.
Для Духа характерна единовидность, но Душа, по сути своей, множественна. И если спроецировать сие на социальный план, то мы увидим следующее. Любое общество есть, несомненно, женская стихия, в то время как Государство есть воплощение именно мужского принципа. В мире Традиции государство, как правило, монархическое, то есть оно тождественно царственному Мужчине - не случайно в русском языке слово «государство» одного корня со словом «Государь».
В оптике мира Традиции, женственное множество и должно (само)управляться множественными структурами - при высшем (сверх)управлении Государя.
И таковыми структурами являются органы «местного», «локального» - территориального и производственного самоуправления. Так, в Московском Царстве, органы земского самоуправления пользовались довольно-таки мощными полномочиями. Посадские и сельские общины выбирали губных целовальников, которые контролировали деятельность губного старосты (а также ведали сыском разбойников). Сам губной староста был выборным лицом, его выбирали из служилых людей на всесословном уездном съезде. Без воли указанного лица нельзя было арестовать человека - и Царёвы чиновники были вынуждены считаться с «землей». Кстати, здесь есть очень сильный символизм. В оптике русского самосознания Земля это синоним Общества, а слово «общество» одного корня со словом «община». Именно общинные структуры и находились в основе русской Земли, русского Общества. Они же были основой реальной демократии, подлинного народовластия. Только надо понимать, что власть эта была именно на уровне множеств, что, впрочем и делало, её реальной, подлинной.
Для общины характерна наиболее действенная демократия, ибо, как замечено ещё в античной политической философии, «волю народа» гораздо легче выражать на малых пространствах. Народ, при множественности данного типа воспринимается как множество общин (миров), совокупность которых обретает Софийную («премудрую») личностность и составляет единую национальную общину, возглавляемую Главой (по «формуле» - Власть и Земля). Собственно говоря, Софийность это и есть общинность - на социальном уровне.
Множественность приобретает Личностность (Личное единство) двояким образом. Люди входят в Полноту Царского начала, которая есть полнота Духа Нации. Но, в случае, если бы всё этим ограничилась, то была бы невозможна, если так можно выразиться, «полная Полнота». Поэтому, Личность Множества определяется и нахождением в Душе Нации, которая структурирована как совокупность общин и как единая Национальная Община. В общинности происходит Софийное освобождение и преображение Души Нации. Весьма показательно, что на Руси называли общину миром, делая следующее определение: «Мир - это большой человек». Таким образом, сама Община (и в совокупности, и в отдельности) считалась Личностью, причём адекватной целому Миру. Нахождение в национальной Софии считалось обретением Личности и освобождением от небытийной деструкции. К слову, национальную Софию можно сопоставить с Василисой Премудрой, чьё имя как уже было сказано, переводится так - «Царица». И в свете этого саму царицу, как Супругу Монарха, следует считать неким выражением национальной Софии.
Итак, с точки зрения традиции, оптимальным» является сочетание мужской власти единоличного Царя (Отца, имеющего «мандат Неба») и женских властей - множества (Матери, Земли) Советов, о которых позже.
В случае ослабление или даже исключения одной из составляющих этого духовно-душевного единства происходит искажение, инверсия; реальность становится предельно ущербной.
Попытка избавить Мать-Землю, Супругу от власти Отца (символа Неба) означает её абсолютизацию (что, как выше было показано, происходит и на уровне обожествления). Здесь мужской полюс захватывается, пленяется - подобно тому, как пленяется Кощей. А женский полюс становится губительной, смертоносной Моревной (Мореной). Софийность гипертрофируется, становится искажённой гиперсофийностью, лишённой источника своего подлинного могущества.
Но и когда женский полюс растворяется в мужском, то Кощей всего лишь «сбрасывает рога», оставаясь Кощеем (статус Кощея-2). Возникает не менее губительная антисофийность.
В первом случае имеет место «левая» субверсия, во втором - «правая». В результате «великих буржуазных революций» Земля уничтожает (символически и даже «буквально») Царское, Мужское, пленяет его. Оно пытается растворить его в себе, но делает это неполностью, ибо полностью уничтожить мужской принцип невозможно (извиняемся за тавтологию) - в Принципе.
Земля, общество страдает от совершившегося пленения, от грандиозного метасоциального отце-, и мужеубийства. Оно мучается в тисках «капиталистической эксплуатации». Но оно, будучи в шоке и помрачении, связывает свои страдания именно с неполным уничтожением мужской власти. Тогда поднимается восстание за полное растворение Кощея в стихии Морены, которое и разворачивается в рамках коммунизма. Здесь гиперсофийность усиливается, приобретая радикально-нигилистические черты «красной» реакции.
В ответ раскручивается маховик реакции «черной», которая видит истоки всех бед не в искажении Софийности, но в самом её наличии. «Дикая Охота» выходит на новый уровень, оборачиваясь против самой идеи социальной самоорганизации.
Глава 18. Мировой «союз хозяев и господ»
Важнейшей особенностью антисофийности является то, что она направлена всемерное усиление крупного капитала - в условиях максимального сворачивания любой демократии - даже и формальной.
Либеральная гиперсофийность усиливает крупный капитал опосредованно, используя для этого институты западной, партийно-парламентской демократии. Это придает капитализму некую специфику. С одной стороны он как бы ослаблен, ограничен, подконтролен. С другой стороны, крупнейший капитал имеет мощнейший - финансово-экономический рычаг влияния на государственные структуры. Если немного огрубить, то он просто-напросто спонсирует западных политиков, которым необходимы средства на предвыборную кампанию. Помимо этого, он вознаграждает чиновников, причём, вовсе не обязательно именно коррупционно (т. е. нелегально). Чиновник может быть очень даже выгодно устроен в какую-либо частную кампанию после окончания госслужбы. Ну, и, конечно, фактор СМИ, которые тоже спонсируют крупным капиталом.
Итак, при западных демократиях западная плутократия наращивает своё могуществом посредством «женской» хитрости, изменчивости, пластичности.
При крайне правых западных диктатурах крупнейший капитал поддерживается государством без всякой демократии и необходимости как-то равняться на социальные движения (забастовочные и т. д.) Здесь ставка делается уже по «мужски» - на откровенное насилие, на угнетение, на запугивание. Хотя имеет место и обманная демагогия. Как и в случае с западными демократиями, имеют место многочисленные случаи насилия (явного и тайного). Просто приоритеты расставлены по-разному.
Ярчайший пример крайне правой антисоциальности - нацистский режим. Он в полную силу выражал черный архетип Одина-Водана. И в данном плане весьма показательную характеристику «бесноватого фюрера» дал известный психоаналитик Карл Густав Юнг в своём интервью американскому журналисту Хьюберту Ренфо Никерброкеру в 1938 году: «Его тело не внушает представления о силе. В его облике прежде всего обращает на себя внимание полный сновидений, призрачный взгляд. Я был особенно поражен, рассматривая наброски сделанные с него во время чехословацкого кризиса; его глазами смотрит ясновидящий. Во всяком случае, не возникает сомнений в том, что Гитлер принадлежит к категории действительно мистических Шаманов. Ничего подобного не приходилось видеть в этом мире со времен Магомета, - так кто-то отозвался о нем на прошедшем Нюрнбергском съезде партии. В том, что Гитлер поступает, как нам кажется, необъяснимым и странным, алогичным и неразумным образом, проявляется явно мистическая особенность Гитлера. И обратите внимание - даже номенклатура нацистов откровенно мистическая. Взять хотя бы название нацистского государства...
Гитлер, который неоднократно показал, что осознает свое мистическое призвание, предстает для фанатиков Третьего Рейха чем-то большим, чем простой человек.
Обратимся, с другой стороны, к широко распространенному возрождению культа Вотана в Третьем Рейхе. Кто был Вотан? Бог ветра. Рассмотрим название Sturmabteilung - Штурмовые войска. Шторм, как вы понимаете, ветер. Точно так же и свастика - вращающаяся фигура, образующая вихрь, с направлением движения всегда в левую сторону - подразумевает в буддистском символизме пагубное, неблагоприятное, ориентированное на бессознательное.
И все вместе, эти символы Третьего Рейха, вслед за его пророком под знаменами ветра и шторма и вращающихся вихрей направляют массовое движение, увлекая немцев в урагане безудержных эмоций все дальше и дальше к судьбе, которую никто, вероятно даже он сам, ясновидящий, пророк, фюрер, не может предсказать».
При Гитлере - «воплощении Вотана» - в Германии был установлен самый настоящий культ Смерти и мёртвых. И сама Германия. в первой половине прошлого века, была к этому вполне готова. «Зарубежные исследователи... Майкл Гайер и Моника Блэк, характеризуют время Веймарской республики как культуру, проникнутую надеждой, что погибшие на войне на самом деле не умерли, а продолжают жить, - сообщает исследователь Дмитрий Хлопов. - К началу 1930-х гг. немецкие фольклористы установили диапазон в примерно 10-29 % жителей Берлина и окрестностей, которые еще верили в возможность возвращения мертвых. Немецкий историк Йоахим Радкау, занимаясь проблемой оценки психологического состояния немцев, отмечает повсеместное распространение нервных расстройств в 1920-е гг. среди всех классов населения...
Все эти явления времени позволили М. Блэк согласиться с утверждением о том, что постоянное обращение к умершим привело к «фиксации», что нарушило «нормальное действие скорби». Установка на неразделимость себя с умершими, привела немцев к «частичному дефициту» реального, при котором они ожидали возвращения родных/близких мертвецов в любой момент». («Национал-социалистический культ смерти в культурном ландшафте Третьего рейха
перед Второй мировой войной». - «Метаморфозы истории». Научный альманах. Псков, Псковский государственный университет. 2020.)
С приходом Гитлера к власти началось некое «нашествие мертвецов»: «В силу того, что культ смерти нацистов проистекал из поражения в мировой войне и преклонении перед ее жертвами, памятники строились в честь таких событий как битва при Лангемарке в 1914 г. (Наумбург, битва при Скагерраке 1916 г. (военно-морской мемориал в Лабе), в честь павших на войне сыновей (Шпроттан, Бабельсберг), а также многочисленным фрайкоровским отрядам не позволившим Германии раздробиться после войны. Вторую, самую многочисленную группу составляют памятные сооружения в честь пантеона «мучеников», принадлежащих к национал-социалистической партии. В первую очередь это Альберт Лео Шлагетер, первый погибший за дело партии, чья казнь торжественно отмечалась в стране каждый год (ему были установлены Национальный памятник на пустоши Гольцхайм в Дюссельдорфе и монумент на берлинском кладбище Фридрихсфельде) мучеников погибших во время Пивного путча 9 ноября 1923 г. в Мюнхене.
Для них было построено два «Храма чести» в дорическом стиле на Кенигсплац, рядом с местом расстрела путчистов. Каждый год там происходили траурные мероприятия, так называемая «вахта памяти», считалось, что они и во время нацистского режима живы и незримо стоят на страже Германии.
С топографическим изменением культурного ландшафта рейха связано имя штурмовика Хорста Весселя. Будучи самым популярным мертвым штурмовиком в стране его имя получали школы, больницы, скверы, площади, проектировались монументы и архитектурные ансамбли в его честь, все это при обилии его бюстов и кенотафов по всей стране. Любого школьника можно было спросить, что за город называется Horst-Wessel-Stadt и сразу получить ответ - «Берлин». Немного менее распространены были сооружения и памятники в честь штурмовика Ханса Майковски, члена гитлерюгенда Герберта Норкуса и одного из основателей Немецкой рабочей партии Дитриха Экарта. В честь остальных, принадлежащих партии политических бойцов,
устанавливали небольшие аккуратные, обращающие на себя внимание, памятники и настенные памятные таблички (Ханс Шемм, Гарри Андерсен, Аксель Хольст и пр.), исключением является усыпальница, построенная в древнескандинавском языческом стиле для гитлерюнге Ханса Маллона на острове Рюген.
Естественно, общим признаком их гибели была героическая смерть от рук коммунистов.
Особняком во всем мемориальном строительстве нацистов стоял мемориал в Таннеберге, построенный еще в 1924 г. и ставший усыпальницей для фельдмаршала Гинденбурга.
Он назывался местом паломничества в Восточной Пруссии и получил символическое значение пограничного рубежа, защищающего немецкий народ от угрозы с Востока». (Ук. соч.)
Часть западных элит сделала ставку на колдовское движение коричневых «мертвецов», которое привлекало возможностью использования недемократического режима в интересах крупнейшего (монополистического) капитала. И неслучайно, что праворадикальный фашизм победил в Италии и Германии - при поддержке тамошних «буржуазных» элит, которые в подавляющем большинстве вовсе не были правыми радикалами. Особенно яркий пример - Германия, где в ноябре 1932 года 17 крупнейших банкиров и промышленников направили президенту Паулю фон Гинденбургу письмо с требованием назначить Гитлера рейхсканцлером.
Конечно, «зелёный свет» этому дали и англосаксонские элиты. «В октябре 1931 года в Лондон приехал А. Розенберг, где он встретился с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами: М. Норманом, Генри Детердингом, главой «Ройял Датч Шелл», предоставившим Гитлеру до 1933 года 10 млн марок, и, наконец, с Фрэнком К. Тайарксом, первым лицом лондонского Банка Шрёдера, связанного с нью-йоркским «Дж.Г. Шрёдер Банком» и кёльнским «И.Г. Штайн Банком», принадлежавшим барону Курту фон Шрёдеру, - пишет Ольга Четверикова, - Банкирский дом Шрёдеров был крайне влиятельным во всемирной финансовой сети и входил в тот узкий круг лондонских домов, которые пользовались признанным влиянием в правлении Банка Англии… Тесные связи Шрёдер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма «Салливан и Кромвель», в которой работали братья Джон Фостер и Аллен Даллесы…
Эти связи нацистов имели решающее значение, поскольку, когда после 1931 года фон Шрёдер и Шахт обратились к ведущим промышленным и финансовым магнатам Германии за поддержкой НСДАП, первым вопросом был следующий: а как международное финансовое сообщество и Норман лично отнесутся к перспективам немецкого правительства во главе с Гитлером, и готовы ли они помочь кредитами? Ответ был утвердительным, и 4 января 1932 года на вилле Курта фон Шрёдера состоялась его встреча с А. Гитлером и фон Папеном…» ( «Как банкиры создавали Третий Рейх» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/kak_bankiry_sozdavali_tretij_rejkh_2009-08-04. htm)
Огромную активность проявлял на этом направлении американский капитал. Историк Гвидо Джакомо Препарата много лет посвятил изучению связей нацистов с деловыми кругами Лондона и Вашингтона. И он назвал тех, кто привёл НСДАП к власти. Им было убедительно доказано, что большая часть денежных средств гитлеровцев имела именно иностранное происхождение. Он назвал имена тех, кто привёл нацистов к власти в Германии. (На данное исследование особое внимание обратил внимание Владимир Малышев в работе «Деньги для Гитлера» -
https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/dengi_dla_gitlera_949. htm)
Так, Гитлера финансировала германская компания AEG («Всеобщая компания электричества»), 30% акций которой принадлежали её американскому партнёру General Electric. («Как Британия и США создавали Третий рейх». М., Поколение, 2007;
https://royallib.com/book/preparata_gvido/gitler_inc_kak_britaniya_i_ssha_sozdavali_tretiy_reyh. html)
Указаний на сотрудничество англо-американцев с НСДАП предостаточно. Вряд ли стоит приводить всю фактуру, это только отведёт разговор в сторону. Исследований подобной связи множество, важно вновь отметить влияние англосаксонского фактора на формирование германского нацизма. Обычно обращают внимание на аспект геополитический, считая, что англо-американские элиты пытались использовать Гитлера против сталинского СССР. Это, безусловно, верно, но, как представляется, здесь был ещё и аспект «идеократический». Нацизм рассматривали как некую лабораторию, в которой проводился грандиозный эксперимент по созданию технологически высокоразвитого капитализма, в котором крупнейший капитал поддерживается недемократическим политическим режимом. И, надо сказать, что предводитель нацизма, во многом, оправдал возложенные на него ожидания.
В Третьем рейхе монополии успешно продолжали разорять мелкий бизнес. В результате политики насильственного картелирования в 1933-1939 годах с хозяйственной арены исчезло около 700 ремесленных предприятий. Зато возросло влияние монополий. К 1939 году шесть крупных банков и 70 акционерных обществ контролировали 2/3 промышленного потенциала Германии. Нацистская экспансия приносила крупнейшему капиталу весьма «жирные куски». Так, после оккупации Чехословакии мощный Дрезденский банк установил свой контроль над автомобильным заводом «Шкода» (Пльзень), военным заводом «Зброевка» (Брно), металлургическим заводом «Полдина Гуть» (Кладно). После оккупации Польши Дрезденскому банку передали Коммерческий банк в Кракове, а также Восточный банк в Познани. Кроме того, банк активно действовал в странах, дружественных Германии. В Румынии он установил контроль над нефтяной промышленностью, в Болгарии - поглотил Болгарский торговый банк.
В известном плане руководитель Коминтерна Георгий Димитров был прав, когда дал определение фашизма как «террористической диктатуры» капитала. В принципе, это верно, но только речь должна идти о крупнейшем западном капитале, который завязан на всю глобальную систему капитализма. Также необходимо заметить, что нацистский рейх всячески поддерживал крупнейший капитал, но сама власть там принадлежала нацистской гиперэлите.
Причём, речь идёт не столько о партийно-государственном аппарате. Гитлер создал «партию в партии» («государство в государстве») - Чёрный орден СС. Собственно говоря, высшая власть принадлежала именно этой орденской структуре «зловещих мертвецов» (на символическом уровне о многом говорит череп с костями), этой реинкарнации «мужских звериных союзов», которая была крепко сращена с государственной системой. В качестве ярчайшего примера можно привести СД - Службу безопасности рейхсфюрера СС (Der Sicherheitsdienst des Reichsführers-SS, SD). Именно руководству СС подчинялись абсолютно все спецслужбы рейха. Сегодня много говорится о так называемом «глубинном государстве» (deep state), под которым понимается неявная тайная мегагруппа влиятельнейших чиновников, которых никто не выбирал. По сути, Гитлер создал аналогичную мегагруппу, но только, в отличие от нынешних своих последователей, он ещё и легитимизировал её. Таким образом, Гитлер обесценил Государство, сделав его орудием в руках некоей гиперэлитной организации. И при западных демократиях происходит минимизация Государственности, только гиперэлитарная верхушка структурирована в различных закрытых ложах и клубах, представляющих некую «плюралистическую» Сеть.
Конечно, надо иметь в виду, что нацистский аппарат достаточно сильно контролировал частный капитал. Но это была тенденция, так или иначе, присущая капитализму. По другую сторону Атлантического океана президент США Франклин Рузвельт тоже регулировал экономику, хотя и не в том же праворадикальном формате, что Гитлер.
Любопытно, что фашизму симпатизировали некоторые западные деятели, весьма и весьма далёкие от правого радикализма. В качестве примера можно привести Герберта Уэллса, которого у нас хорошо знают как писателя-фантаста. Гораздо меньше Уэллс известен как политический мыслитель и общественный деятель. Писатель входил в состав влиятельных закрытых структур - «Метафизическое общество», общество «Киббо Кифт», общество «Эффективники» (в последнее был принят Генрих Гиммлер). В данных обществах он активно разрабатывал стратегию создания наднационального мирового правительства. По своим политическим взглядам Уэллс был социалистом (леволиберального социал-демократического типа) и одно время даже состоял в умеренно социалистическом «Фабианском обществе». Однако, это не мешало ему симпатизировать фашизму.
Как отмечал Рональд Бейли в своей «Биологии освобождения», «в 30-е годы социалист-интеллектуал Герберт Уэллс призывал к созданию «либерального фашизма», который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов... В своей речи, произнесённой в Оксфорде в 1932 году, Уэллс говорил, что «Прогрессивисты должны стать «либеральными фашистами» и «просвещёнными нацистами», введя в оборот ещё один знакомый нашей стране на собственной шкуре термин - «либеральный фашизм». «Я хочу видеть либеральных фашистов, просвещённых нацистов», - выступал Уэллс. В 1930 году вышел его четырёхтомный труд под названием «Наука жизни» (The Science of life). Вторая часть, которая писалась в соавторстве с Джулианом Хаксли и собственным сыном, посвящена космогонии и «теологическому» анализу старой веры, которая уже неубедительна, неосновательна и неискренна, а концепцией Новой мировой религии должен стать социал-дарвинизм Томаса Хаксли. На читателя была обрушена масса подробностей с одной целью - обосновать социальную направленность евгеники и контроля рождаемости в целях выведения высшей расы. Уэллс умер, не дописав третьей части, посвящённой Науке Труда и Просвещения, - исследование «экономической и общественной организации, рассматриваемой как проблемы использования человеком лишней энергии для служения виду». В этой части Уэллс собирался описать то, что понимал под им же придуманным и популяризованным термином «Новый мировой порядок»: ликвидация национальных правительств и абсолютный контроль над рождаемостью. Репрезентёром программы должна была стать Оксфордская группа вероятного сотрудника английских спецслужб Фрэнка Бухмана». (Дмитрий Перетопчин. «Либеральный фашизм» - https://zavtra.ru/blogs/liberalnyij-fashizm)
В подобных симпатиях глобалиста к фашизму нет ничего удивительного, несмотря на кажущуюся парадоксальность. Гитлер использовал национализм в демагогических, пропагандистских целях - точно так же, как он использовал социализм.
Причём сама «Великая Германия» рассматривалась им всего лишь как почва, на которой произрастут гораздо более яркие цветы. Сохранились высказывания Гитлера, которые подрывают его имидж радикального немецкого националиста. Впечатляют воспоминания Германа Раушнинга, бывшего в первой половине 1930-х годов одним из ведущих деятелей НСДАП в Данциге. Он часто общался с нацистским главарём и сообщил много чего интересного. Гитлер предсказывал: «В один прекрасный день мы создадим союз с новыми людьми в Англии, Франции, Америке, если они включатся в огромный процесс реорганизации мира и добровольно согласятся сотрудничать с нами. Из национализма в общепринятом смысле останется очень немного даже у нас, у немцев. Вместо этого будет достигнуто взаимопонимание между говорящими на разных языках нациями, принадлежащими к одной и той же добротной расе». («Говорит Гитлер. Зверь из бездны». М., «МИФ», 1993; https://sharlib.com/read_181072-45)
А вот ещё одно высказывание, сделанное в соответствующем, вполне космополитическом духе: «Я пользуюсь идеями нации и государства по соображениям текущего момента. Но я знаю временную ценность этих идей. Придёт день, когда даже у нас в Германии мало останется от того, что мы называем национализмом. Над всем миром встанет всеобщее содружество хозяев и господ».
Г. Раушнинг, неоднократно общавшийся с Гитлером в 30-е годы, приводит его взгляд на судьбы мира и человечества: «Творение ещё не завершено - по крайней мере, в том, что касается живого существа по имени человек. С биологической точки зрения человек стоит на распутье. Уже начинает обрисовываться новая человеческая разновидность… Тем самым прежняя разновидность людей неуклонно приходит к биологической стадии вырождения… Но вся творческая сила уже концентрируется у новых людей. Обе разновидности быстро развиваются в противоположных направлениях. Первую разновидность я бы назвал скотомассой, вторую - Богочеловечеством… Мы не капитулируем никогда. Может быть, мы погибнем. Но мы возьмём с собой весь мир».
«Содружество хозяев и господ» - это, собственно говоря, то, что сегодня называют «Новым мировым порядком». Как известно, за его установление выступает нынешняя транснациональная олигархия. Гитлер реально планировал объединить весь мир, используя для этого своих приверженцев из разных стран. Поход Гитлера на Россию носил, по сути дела, общеевропейский характер. Впрочем, за Гитлера воевали не только европейцы. Был легион «Свободная Индия», был «Арабский легион» и т. д. Некогда по русской блогосфере стала ходить подборка фотографий, на одной из которых даже был изображён негр в немецкой форме. Осаждённый Берлин защищали выходцы с Тибета и так далее и тому подобное. Гитлер сколотил целый «коричневый интернационал» и бросил его на завоевание мира. «Арийство» понималось как нечто очень и очень брутальное, синонимичное сверхчеловеческому. Нацистские лидеры обожали философию Фридриха Ницше, который призывал людей отказаться от человеческого - и достичь уровня сверхчеловека. Его прямо таки вожделел Гитлер, уверявший Г. Раушнинга: «Новый человек живёт среди нас! Он здесь!.. Вам этого достаточно? Я открою вам тайну. Я видел нового человека, бесстрашного и жестокого. Я трепетал перед ним».
Показательно, что Гитлер очень уважал Фридриха Ницше и многому научился у него. Он трижды посетил архив этого философа. Между тем сам философ-мизантроп был весьма чужд национализму и отзывался о немцах очень плохо. Например: «Немцы ужасными средствами сколотили себе память, чтобы обуздать свои радикально плебейские инстинкты и их звериную неотёсанность…» («К генеалогии морали. Полемическое сочинение»).
Здесь всё логично: ведь преодолеть человеческое - значит преодолеть, в том числе, и национальное, которое лежит в основе социального бытия всех людей. Гитлер стремился именно к этому, используя национализм всего лишь как прикрытие. Точно так же мировая плутократия сегодня использует в качестве прикрытия «демократию», «либерализм» и прочее. И особое внимание надо обратить на западный трансгуманизм, который прямо отрицает человеческое - в «лучших» традициях нацизма.
Нельзя не вспомнить и о том, что Ницше выступал против государства, которое характеризовал как «самое холодное из всех холодных чудовищ». В то же самое время Гитлер позиционировал себя как этатиста и сторонника сильной национальной имперской государственности. Но это опять же делалось «на публику». Как уже сказано, превыше государства (и даже нацистской партии) Гитлер ставил наднациональный орден СС, который должен был превратиться в замкнутую корпорацию, государство в государстве. Члены ордена должны были подлежать только орденской юрисдикции, повиноваться только орденским законам. Планировалось создать города и селения ветеранов СС по всему миру как колонии в человеческом мире. В конце концов предполагалось даже образование особого эсэсовского государства на территории древней Бургундии.
В своей речи весной 1943 года Г. Гиммлер высказался по этому поводу следующим образом: «На мирной конференции мир узнает о воскрешении древней Бургундии. Эта страна, бывшая когда-то землёй наук и искусств, была сведена Францией до уровня заспиртованного придатка. Суверенное государство Бургундия, со своей армией, законами, монетой, почтой, станет образцовым государством СС. В неё войдут Романская Швейцария, Шампань, Франш-Конте, Эно и Люксембург. Официальным языком будет, разумеется, немецкий. Править будет только СС, национал-социалистическая партия не будет иметь в Бургундии никакой власти. Мир будет потрясён и восхищён государством, где будут применены наши концепции». (Кранц Ганс-Ульрих. «Аненэрбе. наследие предков. Секретный проект Гитлера.» - СПб.: Вектор, 2004.)
Характерно, что «Великой Германии» здесь отводилась вторая роль, и это ещё раз показывает космополитизм нацистской верхушки. Да и было ли место национальным государствам в нацистском будущем? Очевидно, что субъектами власти стали бы раскинутые по всему миру колонии эсэсовских «господ и хозяев», «сверхчеловеков». Бургундия, при этом, была бы чем то вроде домена, координирующего деятельность новых феодов. Костяк же СС должна была составить молодёжь, воспитанная в орденсбургах. Гитлер предсказывал, что сначала возникнет «героическая молодёжь», наученная повелевать: «Из неё вырастет следующая ступень свободы - люди, которые являются центром и мерой всего мира, творцы, богочеловеки. В моих орденсбургах будут стоять культовые изображения прекрасного и властного богочеловека, чтобы молодёжь могла видеть, с кого ей брать пример при наступлении мужской зрелости». (Г. Раушнинг. Ук. соч.)
Часть VII - https://a-eliseev.livejournal.com/2233658.html
Часть II - https://a-eliseev.livejournal.com/2232420.html
Часть III - https://a-eliseev.livejournal.com/2232761.html
Часть IV - https://a-eliseev.livejournal.com/2232854.html
Часть V - https://a-eliseev.livejournal.com/2233337.html
Глава 17. Софийность, гиперсофийность и антисофийность
Древняя линия «мертвецов» продолжилась в Новое и Новейшее время, приняв форму правой реакции, зачастую принимавшей самые крайние формы. Ярчайшим проявлением подобной реакции стал гитлеровский нацизм, но она может быть и достаточно умеренной, принимая облик «дистиллированного» консерватизма. Но суть одна - отрицание социальности, стремление подавить её самыми разными методами - в том числе, и террористическими.
Речь, конечно, не идёт об отрицании социальной политики (хотя, иногда доходит и до этого). Напротив, крайне правые режимы довольно-таки часто ведут успешную социальную политику, понимаемою как некое (порой весомое) удовлетворение материальных запросов людей. В нацисткой Германии, к примеру, социальная политика велась довольно успешно.
Но чёрные, правые реакционеры всегда выступали за то, чтобы уничтожить саму идею социальной самоорганизации, зажать социальную энергетику в рамках жесткой репрессивной системы.
Подобный зажим характерен и для очень многих левых режимов, но они никогда не отказывались от идеи социальной, народной самоорганизации. В СССР реальное полновластие Советов было подавлено партийной олигархией, но саму идею власти Советов всегда отстаивали на уровне самосознания, что, конечно, в определённой мере оживляло и сами Советы.
В маоистском Китае во время Культурной революции делали ставку на самоуправляемые революционные комитеты (ревкомы), которые действовали как на территориальном, так и на производственном уровне. И ревкому жёстко противостояли парткомам, пытаясь утвердить реальную народную демократию, которая, вполне традиционалистски, сочеталась с вождизмом Мао. Надо сказать, что указанная революция была сильно оболгана, здесь многое было искажено и забыто. Например, наиболее мощный (за всю историю) рост экономики КНР в 1970-х годах. В пример ставят рост, обеспеченный рыночными реформами Дэн Сяопина. Однако, умалчивают, что после Мао и перед Дэном правил Хуа Гофэн, при котором китайский самоуправляемый социализм был свёрнут в пользу жёсткой командно-административной, бюрократической модели. Вот по сравнению с нею дэнсяопиновский рост так и впечатляет.
А в народной Югославии вождизм Тито сочетался с мощным производственным и территориальным самоуправлением. («Белградская модель» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/belgradskaja_model_679.htm)
Можно также вспомнить и другие модели, в которых национально-вождистские элементы вполне сочетались с народно-демократическими и социалистическими. Это и румынская модель Николае Чаушеску, и египетская модель Гамаля Абделя Насера, и ливийская модель Муамара Каддафи. («За что свергли румынского Сталина» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/za_chto_ubrali_rumynskogo_stalina_945.htm, «Версия арабского социализма» - https://a-eliseev.livejournal.com/1457530.html)
Вот здесь и следует порассуждать о софийности в социальном плане. Выше было определено нормальное соотношение мужского и женского, при котором сверхличностный Царь Мира (посюсторонний Дух) находится в синергии с внеличностной Душой Мира. В данном случае последняя обретает Премудрость и выступает именно как посюсторонняя София - духовно преображенная душевная женственность.
Для Духа характерна единовидность, но Душа, по сути своей, множественна. И если спроецировать сие на социальный план, то мы увидим следующее. Любое общество есть, несомненно, женская стихия, в то время как Государство есть воплощение именно мужского принципа. В мире Традиции государство, как правило, монархическое, то есть оно тождественно царственному Мужчине - не случайно в русском языке слово «государство» одного корня со словом «Государь».
В оптике мира Традиции, женственное множество и должно (само)управляться множественными структурами - при высшем (сверх)управлении Государя.
И таковыми структурами являются органы «местного», «локального» - территориального и производственного самоуправления. Так, в Московском Царстве, органы земского самоуправления пользовались довольно-таки мощными полномочиями. Посадские и сельские общины выбирали губных целовальников, которые контролировали деятельность губного старосты (а также ведали сыском разбойников). Сам губной староста был выборным лицом, его выбирали из служилых людей на всесословном уездном съезде. Без воли указанного лица нельзя было арестовать человека - и Царёвы чиновники были вынуждены считаться с «землей». Кстати, здесь есть очень сильный символизм. В оптике русского самосознания Земля это синоним Общества, а слово «общество» одного корня со словом «община». Именно общинные структуры и находились в основе русской Земли, русского Общества. Они же были основой реальной демократии, подлинного народовластия. Только надо понимать, что власть эта была именно на уровне множеств, что, впрочем и делало, её реальной, подлинной.
Для общины характерна наиболее действенная демократия, ибо, как замечено ещё в античной политической философии, «волю народа» гораздо легче выражать на малых пространствах. Народ, при множественности данного типа воспринимается как множество общин (миров), совокупность которых обретает Софийную («премудрую») личностность и составляет единую национальную общину, возглавляемую Главой (по «формуле» - Власть и Земля). Собственно говоря, Софийность это и есть общинность - на социальном уровне.
Множественность приобретает Личностность (Личное единство) двояким образом. Люди входят в Полноту Царского начала, которая есть полнота Духа Нации. Но, в случае, если бы всё этим ограничилась, то была бы невозможна, если так можно выразиться, «полная Полнота». Поэтому, Личность Множества определяется и нахождением в Душе Нации, которая структурирована как совокупность общин и как единая Национальная Община. В общинности происходит Софийное освобождение и преображение Души Нации. Весьма показательно, что на Руси называли общину миром, делая следующее определение: «Мир - это большой человек». Таким образом, сама Община (и в совокупности, и в отдельности) считалась Личностью, причём адекватной целому Миру. Нахождение в национальной Софии считалось обретением Личности и освобождением от небытийной деструкции. К слову, национальную Софию можно сопоставить с Василисой Премудрой, чьё имя как уже было сказано, переводится так - «Царица». И в свете этого саму царицу, как Супругу Монарха, следует считать неким выражением национальной Софии.
Итак, с точки зрения традиции, оптимальным» является сочетание мужской власти единоличного Царя (Отца, имеющего «мандат Неба») и женских властей - множества (Матери, Земли) Советов, о которых позже.
В случае ослабление или даже исключения одной из составляющих этого духовно-душевного единства происходит искажение, инверсия; реальность становится предельно ущербной.
Попытка избавить Мать-Землю, Супругу от власти Отца (символа Неба) означает её абсолютизацию (что, как выше было показано, происходит и на уровне обожествления). Здесь мужской полюс захватывается, пленяется - подобно тому, как пленяется Кощей. А женский полюс становится губительной, смертоносной Моревной (Мореной). Софийность гипертрофируется, становится искажённой гиперсофийностью, лишённой источника своего подлинного могущества.
Но и когда женский полюс растворяется в мужском, то Кощей всего лишь «сбрасывает рога», оставаясь Кощеем (статус Кощея-2). Возникает не менее губительная антисофийность.
В первом случае имеет место «левая» субверсия, во втором - «правая». В результате «великих буржуазных революций» Земля уничтожает (символически и даже «буквально») Царское, Мужское, пленяет его. Оно пытается растворить его в себе, но делает это неполностью, ибо полностью уничтожить мужской принцип невозможно (извиняемся за тавтологию) - в Принципе.
Земля, общество страдает от совершившегося пленения, от грандиозного метасоциального отце-, и мужеубийства. Оно мучается в тисках «капиталистической эксплуатации». Но оно, будучи в шоке и помрачении, связывает свои страдания именно с неполным уничтожением мужской власти. Тогда поднимается восстание за полное растворение Кощея в стихии Морены, которое и разворачивается в рамках коммунизма. Здесь гиперсофийность усиливается, приобретая радикально-нигилистические черты «красной» реакции.
В ответ раскручивается маховик реакции «черной», которая видит истоки всех бед не в искажении Софийности, но в самом её наличии. «Дикая Охота» выходит на новый уровень, оборачиваясь против самой идеи социальной самоорганизации.
Глава 18. Мировой «союз хозяев и господ»
Важнейшей особенностью антисофийности является то, что она направлена всемерное усиление крупного капитала - в условиях максимального сворачивания любой демократии - даже и формальной.
Либеральная гиперсофийность усиливает крупный капитал опосредованно, используя для этого институты западной, партийно-парламентской демократии. Это придает капитализму некую специфику. С одной стороны он как бы ослаблен, ограничен, подконтролен. С другой стороны, крупнейший капитал имеет мощнейший - финансово-экономический рычаг влияния на государственные структуры. Если немного огрубить, то он просто-напросто спонсирует западных политиков, которым необходимы средства на предвыборную кампанию. Помимо этого, он вознаграждает чиновников, причём, вовсе не обязательно именно коррупционно (т. е. нелегально). Чиновник может быть очень даже выгодно устроен в какую-либо частную кампанию после окончания госслужбы. Ну, и, конечно, фактор СМИ, которые тоже спонсируют крупным капиталом.
Итак, при западных демократиях западная плутократия наращивает своё могуществом посредством «женской» хитрости, изменчивости, пластичности.
При крайне правых западных диктатурах крупнейший капитал поддерживается государством без всякой демократии и необходимости как-то равняться на социальные движения (забастовочные и т. д.) Здесь ставка делается уже по «мужски» - на откровенное насилие, на угнетение, на запугивание. Хотя имеет место и обманная демагогия. Как и в случае с западными демократиями, имеют место многочисленные случаи насилия (явного и тайного). Просто приоритеты расставлены по-разному.
Ярчайший пример крайне правой антисоциальности - нацистский режим. Он в полную силу выражал черный архетип Одина-Водана. И в данном плане весьма показательную характеристику «бесноватого фюрера» дал известный психоаналитик Карл Густав Юнг в своём интервью американскому журналисту Хьюберту Ренфо Никерброкеру в 1938 году: «Его тело не внушает представления о силе. В его облике прежде всего обращает на себя внимание полный сновидений, призрачный взгляд. Я был особенно поражен, рассматривая наброски сделанные с него во время чехословацкого кризиса; его глазами смотрит ясновидящий. Во всяком случае, не возникает сомнений в том, что Гитлер принадлежит к категории действительно мистических Шаманов. Ничего подобного не приходилось видеть в этом мире со времен Магомета, - так кто-то отозвался о нем на прошедшем Нюрнбергском съезде партии. В том, что Гитлер поступает, как нам кажется, необъяснимым и странным, алогичным и неразумным образом, проявляется явно мистическая особенность Гитлера. И обратите внимание - даже номенклатура нацистов откровенно мистическая. Взять хотя бы название нацистского государства...
Гитлер, который неоднократно показал, что осознает свое мистическое призвание, предстает для фанатиков Третьего Рейха чем-то большим, чем простой человек.
Обратимся, с другой стороны, к широко распространенному возрождению культа Вотана в Третьем Рейхе. Кто был Вотан? Бог ветра. Рассмотрим название Sturmabteilung - Штурмовые войска. Шторм, как вы понимаете, ветер. Точно так же и свастика - вращающаяся фигура, образующая вихрь, с направлением движения всегда в левую сторону - подразумевает в буддистском символизме пагубное, неблагоприятное, ориентированное на бессознательное.
И все вместе, эти символы Третьего Рейха, вслед за его пророком под знаменами ветра и шторма и вращающихся вихрей направляют массовое движение, увлекая немцев в урагане безудержных эмоций все дальше и дальше к судьбе, которую никто, вероятно даже он сам, ясновидящий, пророк, фюрер, не может предсказать».
При Гитлере - «воплощении Вотана» - в Германии был установлен самый настоящий культ Смерти и мёртвых. И сама Германия. в первой половине прошлого века, была к этому вполне готова. «Зарубежные исследователи... Майкл Гайер и Моника Блэк, характеризуют время Веймарской республики как культуру, проникнутую надеждой, что погибшие на войне на самом деле не умерли, а продолжают жить, - сообщает исследователь Дмитрий Хлопов. - К началу 1930-х гг. немецкие фольклористы установили диапазон в примерно 10-29 % жителей Берлина и окрестностей, которые еще верили в возможность возвращения мертвых. Немецкий историк Йоахим Радкау, занимаясь проблемой оценки психологического состояния немцев, отмечает повсеместное распространение нервных расстройств в 1920-е гг. среди всех классов населения...
Все эти явления времени позволили М. Блэк согласиться с утверждением о том, что постоянное обращение к умершим привело к «фиксации», что нарушило «нормальное действие скорби». Установка на неразделимость себя с умершими, привела немцев к «частичному дефициту» реального, при котором они ожидали возвращения родных/близких мертвецов в любой момент». («Национал-социалистический культ смерти в культурном ландшафте Третьего рейха
перед Второй мировой войной». - «Метаморфозы истории». Научный альманах. Псков, Псковский государственный университет. 2020.)
С приходом Гитлера к власти началось некое «нашествие мертвецов»: «В силу того, что культ смерти нацистов проистекал из поражения в мировой войне и преклонении перед ее жертвами, памятники строились в честь таких событий как битва при Лангемарке в 1914 г. (Наумбург, битва при Скагерраке 1916 г. (военно-морской мемориал в Лабе), в честь павших на войне сыновей (Шпроттан, Бабельсберг), а также многочисленным фрайкоровским отрядам не позволившим Германии раздробиться после войны. Вторую, самую многочисленную группу составляют памятные сооружения в честь пантеона «мучеников», принадлежащих к национал-социалистической партии. В первую очередь это Альберт Лео Шлагетер, первый погибший за дело партии, чья казнь торжественно отмечалась в стране каждый год (ему были установлены Национальный памятник на пустоши Гольцхайм в Дюссельдорфе и монумент на берлинском кладбище Фридрихсфельде) мучеников погибших во время Пивного путча 9 ноября 1923 г. в Мюнхене.
Для них было построено два «Храма чести» в дорическом стиле на Кенигсплац, рядом с местом расстрела путчистов. Каждый год там происходили траурные мероприятия, так называемая «вахта памяти», считалось, что они и во время нацистского режима живы и незримо стоят на страже Германии.
С топографическим изменением культурного ландшафта рейха связано имя штурмовика Хорста Весселя. Будучи самым популярным мертвым штурмовиком в стране его имя получали школы, больницы, скверы, площади, проектировались монументы и архитектурные ансамбли в его честь, все это при обилии его бюстов и кенотафов по всей стране. Любого школьника можно было спросить, что за город называется Horst-Wessel-Stadt и сразу получить ответ - «Берлин». Немного менее распространены были сооружения и памятники в честь штурмовика Ханса Майковски, члена гитлерюгенда Герберта Норкуса и одного из основателей Немецкой рабочей партии Дитриха Экарта. В честь остальных, принадлежащих партии политических бойцов,
устанавливали небольшие аккуратные, обращающие на себя внимание, памятники и настенные памятные таблички (Ханс Шемм, Гарри Андерсен, Аксель Хольст и пр.), исключением является усыпальница, построенная в древнескандинавском языческом стиле для гитлерюнге Ханса Маллона на острове Рюген.
Естественно, общим признаком их гибели была героическая смерть от рук коммунистов.
Особняком во всем мемориальном строительстве нацистов стоял мемориал в Таннеберге, построенный еще в 1924 г. и ставший усыпальницей для фельдмаршала Гинденбурга.
Он назывался местом паломничества в Восточной Пруссии и получил символическое значение пограничного рубежа, защищающего немецкий народ от угрозы с Востока». (Ук. соч.)
Часть западных элит сделала ставку на колдовское движение коричневых «мертвецов», которое привлекало возможностью использования недемократического режима в интересах крупнейшего (монополистического) капитала. И неслучайно, что праворадикальный фашизм победил в Италии и Германии - при поддержке тамошних «буржуазных» элит, которые в подавляющем большинстве вовсе не были правыми радикалами. Особенно яркий пример - Германия, где в ноябре 1932 года 17 крупнейших банкиров и промышленников направили президенту Паулю фон Гинденбургу письмо с требованием назначить Гитлера рейхсканцлером.
Конечно, «зелёный свет» этому дали и англосаксонские элиты. «В октябре 1931 года в Лондон приехал А. Розенберг, где он встретился с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами: М. Норманом, Генри Детердингом, главой «Ройял Датч Шелл», предоставившим Гитлеру до 1933 года 10 млн марок, и, наконец, с Фрэнком К. Тайарксом, первым лицом лондонского Банка Шрёдера, связанного с нью-йоркским «Дж.Г. Шрёдер Банком» и кёльнским «И.Г. Штайн Банком», принадлежавшим барону Курту фон Шрёдеру, - пишет Ольга Четверикова, - Банкирский дом Шрёдеров был крайне влиятельным во всемирной финансовой сети и входил в тот узкий круг лондонских домов, которые пользовались признанным влиянием в правлении Банка Англии… Тесные связи Шрёдер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма «Салливан и Кромвель», в которой работали братья Джон Фостер и Аллен Даллесы…
Эти связи нацистов имели решающее значение, поскольку, когда после 1931 года фон Шрёдер и Шахт обратились к ведущим промышленным и финансовым магнатам Германии за поддержкой НСДАП, первым вопросом был следующий: а как международное финансовое сообщество и Норман лично отнесутся к перспективам немецкого правительства во главе с Гитлером, и готовы ли они помочь кредитами? Ответ был утвердительным, и 4 января 1932 года на вилле Курта фон Шрёдера состоялась его встреча с А. Гитлером и фон Папеном…» ( «Как банкиры создавали Третий Рейх» - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/kak_bankiry_sozdavali_tretij_rejkh_2009-08-04. htm)
Огромную активность проявлял на этом направлении американский капитал. Историк Гвидо Джакомо Препарата много лет посвятил изучению связей нацистов с деловыми кругами Лондона и Вашингтона. И он назвал тех, кто привёл НСДАП к власти. Им было убедительно доказано, что большая часть денежных средств гитлеровцев имела именно иностранное происхождение. Он назвал имена тех, кто привёл нацистов к власти в Германии. (На данное исследование особое внимание обратил внимание Владимир Малышев в работе «Деньги для Гитлера» -
https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/dengi_dla_gitlera_949. htm)
Так, Гитлера финансировала германская компания AEG («Всеобщая компания электричества»), 30% акций которой принадлежали её американскому партнёру General Electric. («Как Британия и США создавали Третий рейх». М., Поколение, 2007;
https://royallib.com/book/preparata_gvido/gitler_inc_kak_britaniya_i_ssha_sozdavali_tretiy_reyh. html)
Указаний на сотрудничество англо-американцев с НСДАП предостаточно. Вряд ли стоит приводить всю фактуру, это только отведёт разговор в сторону. Исследований подобной связи множество, важно вновь отметить влияние англосаксонского фактора на формирование германского нацизма. Обычно обращают внимание на аспект геополитический, считая, что англо-американские элиты пытались использовать Гитлера против сталинского СССР. Это, безусловно, верно, но, как представляется, здесь был ещё и аспект «идеократический». Нацизм рассматривали как некую лабораторию, в которой проводился грандиозный эксперимент по созданию технологически высокоразвитого капитализма, в котором крупнейший капитал поддерживается недемократическим политическим режимом. И, надо сказать, что предводитель нацизма, во многом, оправдал возложенные на него ожидания.
В Третьем рейхе монополии успешно продолжали разорять мелкий бизнес. В результате политики насильственного картелирования в 1933-1939 годах с хозяйственной арены исчезло около 700 ремесленных предприятий. Зато возросло влияние монополий. К 1939 году шесть крупных банков и 70 акционерных обществ контролировали 2/3 промышленного потенциала Германии. Нацистская экспансия приносила крупнейшему капиталу весьма «жирные куски». Так, после оккупации Чехословакии мощный Дрезденский банк установил свой контроль над автомобильным заводом «Шкода» (Пльзень), военным заводом «Зброевка» (Брно), металлургическим заводом «Полдина Гуть» (Кладно). После оккупации Польши Дрезденскому банку передали Коммерческий банк в Кракове, а также Восточный банк в Познани. Кроме того, банк активно действовал в странах, дружественных Германии. В Румынии он установил контроль над нефтяной промышленностью, в Болгарии - поглотил Болгарский торговый банк.
В известном плане руководитель Коминтерна Георгий Димитров был прав, когда дал определение фашизма как «террористической диктатуры» капитала. В принципе, это верно, но только речь должна идти о крупнейшем западном капитале, который завязан на всю глобальную систему капитализма. Также необходимо заметить, что нацистский рейх всячески поддерживал крупнейший капитал, но сама власть там принадлежала нацистской гиперэлите.
Причём, речь идёт не столько о партийно-государственном аппарате. Гитлер создал «партию в партии» («государство в государстве») - Чёрный орден СС. Собственно говоря, высшая власть принадлежала именно этой орденской структуре «зловещих мертвецов» (на символическом уровне о многом говорит череп с костями), этой реинкарнации «мужских звериных союзов», которая была крепко сращена с государственной системой. В качестве ярчайшего примера можно привести СД - Службу безопасности рейхсфюрера СС (Der Sicherheitsdienst des Reichsführers-SS, SD). Именно руководству СС подчинялись абсолютно все спецслужбы рейха. Сегодня много говорится о так называемом «глубинном государстве» (deep state), под которым понимается неявная тайная мегагруппа влиятельнейших чиновников, которых никто не выбирал. По сути, Гитлер создал аналогичную мегагруппу, но только, в отличие от нынешних своих последователей, он ещё и легитимизировал её. Таким образом, Гитлер обесценил Государство, сделав его орудием в руках некоей гиперэлитной организации. И при западных демократиях происходит минимизация Государственности, только гиперэлитарная верхушка структурирована в различных закрытых ложах и клубах, представляющих некую «плюралистическую» Сеть.
Конечно, надо иметь в виду, что нацистский аппарат достаточно сильно контролировал частный капитал. Но это была тенденция, так или иначе, присущая капитализму. По другую сторону Атлантического океана президент США Франклин Рузвельт тоже регулировал экономику, хотя и не в том же праворадикальном формате, что Гитлер.
Любопытно, что фашизму симпатизировали некоторые западные деятели, весьма и весьма далёкие от правого радикализма. В качестве примера можно привести Герберта Уэллса, которого у нас хорошо знают как писателя-фантаста. Гораздо меньше Уэллс известен как политический мыслитель и общественный деятель. Писатель входил в состав влиятельных закрытых структур - «Метафизическое общество», общество «Киббо Кифт», общество «Эффективники» (в последнее был принят Генрих Гиммлер). В данных обществах он активно разрабатывал стратегию создания наднационального мирового правительства. По своим политическим взглядам Уэллс был социалистом (леволиберального социал-демократического типа) и одно время даже состоял в умеренно социалистическом «Фабианском обществе». Однако, это не мешало ему симпатизировать фашизму.
Как отмечал Рональд Бейли в своей «Биологии освобождения», «в 30-е годы социалист-интеллектуал Герберт Уэллс призывал к созданию «либерального фашизма», который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов... В своей речи, произнесённой в Оксфорде в 1932 году, Уэллс говорил, что «Прогрессивисты должны стать «либеральными фашистами» и «просвещёнными нацистами», введя в оборот ещё один знакомый нашей стране на собственной шкуре термин - «либеральный фашизм». «Я хочу видеть либеральных фашистов, просвещённых нацистов», - выступал Уэллс. В 1930 году вышел его четырёхтомный труд под названием «Наука жизни» (The Science of life). Вторая часть, которая писалась в соавторстве с Джулианом Хаксли и собственным сыном, посвящена космогонии и «теологическому» анализу старой веры, которая уже неубедительна, неосновательна и неискренна, а концепцией Новой мировой религии должен стать социал-дарвинизм Томаса Хаксли. На читателя была обрушена масса подробностей с одной целью - обосновать социальную направленность евгеники и контроля рождаемости в целях выведения высшей расы. Уэллс умер, не дописав третьей части, посвящённой Науке Труда и Просвещения, - исследование «экономической и общественной организации, рассматриваемой как проблемы использования человеком лишней энергии для служения виду». В этой части Уэллс собирался описать то, что понимал под им же придуманным и популяризованным термином «Новый мировой порядок»: ликвидация национальных правительств и абсолютный контроль над рождаемостью. Репрезентёром программы должна была стать Оксфордская группа вероятного сотрудника английских спецслужб Фрэнка Бухмана». (Дмитрий Перетопчин. «Либеральный фашизм» - https://zavtra.ru/blogs/liberalnyij-fashizm)
В подобных симпатиях глобалиста к фашизму нет ничего удивительного, несмотря на кажущуюся парадоксальность. Гитлер использовал национализм в демагогических, пропагандистских целях - точно так же, как он использовал социализм.
Причём сама «Великая Германия» рассматривалась им всего лишь как почва, на которой произрастут гораздо более яркие цветы. Сохранились высказывания Гитлера, которые подрывают его имидж радикального немецкого националиста. Впечатляют воспоминания Германа Раушнинга, бывшего в первой половине 1930-х годов одним из ведущих деятелей НСДАП в Данциге. Он часто общался с нацистским главарём и сообщил много чего интересного. Гитлер предсказывал: «В один прекрасный день мы создадим союз с новыми людьми в Англии, Франции, Америке, если они включатся в огромный процесс реорганизации мира и добровольно согласятся сотрудничать с нами. Из национализма в общепринятом смысле останется очень немного даже у нас, у немцев. Вместо этого будет достигнуто взаимопонимание между говорящими на разных языках нациями, принадлежащими к одной и той же добротной расе». («Говорит Гитлер. Зверь из бездны». М., «МИФ», 1993; https://sharlib.com/read_181072-45)
А вот ещё одно высказывание, сделанное в соответствующем, вполне космополитическом духе: «Я пользуюсь идеями нации и государства по соображениям текущего момента. Но я знаю временную ценность этих идей. Придёт день, когда даже у нас в Германии мало останется от того, что мы называем национализмом. Над всем миром встанет всеобщее содружество хозяев и господ».
Г. Раушнинг, неоднократно общавшийся с Гитлером в 30-е годы, приводит его взгляд на судьбы мира и человечества: «Творение ещё не завершено - по крайней мере, в том, что касается живого существа по имени человек. С биологической точки зрения человек стоит на распутье. Уже начинает обрисовываться новая человеческая разновидность… Тем самым прежняя разновидность людей неуклонно приходит к биологической стадии вырождения… Но вся творческая сила уже концентрируется у новых людей. Обе разновидности быстро развиваются в противоположных направлениях. Первую разновидность я бы назвал скотомассой, вторую - Богочеловечеством… Мы не капитулируем никогда. Может быть, мы погибнем. Но мы возьмём с собой весь мир».
«Содружество хозяев и господ» - это, собственно говоря, то, что сегодня называют «Новым мировым порядком». Как известно, за его установление выступает нынешняя транснациональная олигархия. Гитлер реально планировал объединить весь мир, используя для этого своих приверженцев из разных стран. Поход Гитлера на Россию носил, по сути дела, общеевропейский характер. Впрочем, за Гитлера воевали не только европейцы. Был легион «Свободная Индия», был «Арабский легион» и т. д. Некогда по русской блогосфере стала ходить подборка фотографий, на одной из которых даже был изображён негр в немецкой форме. Осаждённый Берлин защищали выходцы с Тибета и так далее и тому подобное. Гитлер сколотил целый «коричневый интернационал» и бросил его на завоевание мира. «Арийство» понималось как нечто очень и очень брутальное, синонимичное сверхчеловеческому. Нацистские лидеры обожали философию Фридриха Ницше, который призывал людей отказаться от человеческого - и достичь уровня сверхчеловека. Его прямо таки вожделел Гитлер, уверявший Г. Раушнинга: «Новый человек живёт среди нас! Он здесь!.. Вам этого достаточно? Я открою вам тайну. Я видел нового человека, бесстрашного и жестокого. Я трепетал перед ним».
Показательно, что Гитлер очень уважал Фридриха Ницше и многому научился у него. Он трижды посетил архив этого философа. Между тем сам философ-мизантроп был весьма чужд национализму и отзывался о немцах очень плохо. Например: «Немцы ужасными средствами сколотили себе память, чтобы обуздать свои радикально плебейские инстинкты и их звериную неотёсанность…» («К генеалогии морали. Полемическое сочинение»).
Здесь всё логично: ведь преодолеть человеческое - значит преодолеть, в том числе, и национальное, которое лежит в основе социального бытия всех людей. Гитлер стремился именно к этому, используя национализм всего лишь как прикрытие. Точно так же мировая плутократия сегодня использует в качестве прикрытия «демократию», «либерализм» и прочее. И особое внимание надо обратить на западный трансгуманизм, который прямо отрицает человеческое - в «лучших» традициях нацизма.
Нельзя не вспомнить и о том, что Ницше выступал против государства, которое характеризовал как «самое холодное из всех холодных чудовищ». В то же самое время Гитлер позиционировал себя как этатиста и сторонника сильной национальной имперской государственности. Но это опять же делалось «на публику». Как уже сказано, превыше государства (и даже нацистской партии) Гитлер ставил наднациональный орден СС, который должен был превратиться в замкнутую корпорацию, государство в государстве. Члены ордена должны были подлежать только орденской юрисдикции, повиноваться только орденским законам. Планировалось создать города и селения ветеранов СС по всему миру как колонии в человеческом мире. В конце концов предполагалось даже образование особого эсэсовского государства на территории древней Бургундии.
В своей речи весной 1943 года Г. Гиммлер высказался по этому поводу следующим образом: «На мирной конференции мир узнает о воскрешении древней Бургундии. Эта страна, бывшая когда-то землёй наук и искусств, была сведена Францией до уровня заспиртованного придатка. Суверенное государство Бургундия, со своей армией, законами, монетой, почтой, станет образцовым государством СС. В неё войдут Романская Швейцария, Шампань, Франш-Конте, Эно и Люксембург. Официальным языком будет, разумеется, немецкий. Править будет только СС, национал-социалистическая партия не будет иметь в Бургундии никакой власти. Мир будет потрясён и восхищён государством, где будут применены наши концепции». (Кранц Ганс-Ульрих. «Аненэрбе. наследие предков. Секретный проект Гитлера.» - СПб.: Вектор, 2004.)
Характерно, что «Великой Германии» здесь отводилась вторая роль, и это ещё раз показывает космополитизм нацистской верхушки. Да и было ли место национальным государствам в нацистском будущем? Очевидно, что субъектами власти стали бы раскинутые по всему миру колонии эсэсовских «господ и хозяев», «сверхчеловеков». Бургундия, при этом, была бы чем то вроде домена, координирующего деятельность новых феодов. Костяк же СС должна была составить молодёжь, воспитанная в орденсбургах. Гитлер предсказывал, что сначала возникнет «героическая молодёжь», наученная повелевать: «Из неё вырастет следующая ступень свободы - люди, которые являются центром и мерой всего мира, творцы, богочеловеки. В моих орденсбургах будут стоять культовые изображения прекрасного и властного богочеловека, чтобы молодёжь могла видеть, с кого ей брать пример при наступлении мужской зрелости». (Г. Раушнинг. Ук. соч.)
Часть VII - https://a-eliseev.livejournal.com/2233658.html