Софиолог и сатанист (В. С. Соловьёв и А. Кроули) на службе у Великой богини
Продолжение темы, поднятой ранее.
«Очерки о феминотеизме. 1. Революция Великой богини. 2. Трипольский матриархат и его падение» - https://a-eliseev.livejournal.com/2229572.html
«Очерки о феминотеизме-2. 1. Геракл, «рептилоидность» и «феминократия».
2. Ватикан и Великая богиня» - https://a-eliseev.livejournal.com/2230165.html
Ещё в 19 веке на почве русской религиозно-мистической философии возникло достаточно мощное течение софианства, чаще именуемое софиологией. По сути, оно было очередной (сознательной или бессознательной) попыткой возродить поклонение Великой богине - под видом Христианства.
Основателем указанного течения следует считать русского философа Владимира Соловьева, бывшего убеждённым поклонником католичества. Он считал Софию женственным началом Бога, его, так сказать, «другим».
Философ утверждал: «Таким образом, вечная Премудрость и есть решит, женское начало, или глава всякого существования, как Иегова, Ягве Елогим, Триединый Бог есть рош, его активное начало или глава. Но, согласно книге Бытия, Бог создал небо и землю в этой решит, в Своей существенной Премудрости. Это обозначает, что сказанная Божественная Премудрость представляет не только существенное и актуальное всеединство абсолютного существа или субстанцию Бога, но и содержит в себе объединяющую мощь разделенного и раздробленного мирового бытия. Будучи завершенным единством всего в Боге, она становится также и единством Бога и внебожественного существования. Она представляет, таким образом, истинную причину творения и его цель - принцип, в котором Бог создал небо и землю. Если она субстанционально и от века пребывает в Боге, то действительно осуществляется она в мире, последовательно воплощается в нем, приводя его к все более и более совершенному единству.» («Россия и вселенская церковь»)
Таким образом, Соловьёв не просто возрождает языческую идею женского божества - это было бы ещё полбеды. Он возрождает само искажение этой идеи, утверждая, по сути дела, первенство именно женского божества. София у него причина и цель творения, она есть единство Бога и творения. То есть, она выше и Бога, и творения.
Именно на основе его учения и основывали все свои положения последующие софиологи - прежде всего, прот. Сергий Булгаков. В своей работе «Sophia» он утверждает, что София не есть ни Бог и не тварь, не бытие, и не сверхбытие. Может показаться, что здесь она является чем-то промежуточным. Однако, получается именно так, что София есть нечто совсем уже уникальное, превышающее как Бога, так и творение. Это следует из самого направления мысли софиан (софиологов).
В. Соловьёв утверждает, что имел «личные встречи» со «своей» Софией. Первый раз это было в раннем детстве, в церкви. Второй раз - в читальном зале Британского музея (Лондон). Там София велела ему отправиться в Египет. Там, недалеко от Каира, и состоялась его третья встреча. И снова мы выходим на тему Египта и феминотеизма, что, конечно же, мягко говоря, не случайно.
И вот тут просто необходимо указать на интереснейшее исследование Юрия Соловьёва «Владимир Соловьёв и Алистер Кроули: нечто из области видений» («Контекст-9». Литературно-философский альманах, № 9. - М., 2003)
Подобное сравнение может покоробить многих «рафинированных» интеллектуалов - дескать, как же так, ставить на одну доску великого, хоть и спорного русского философа, и сатаниста-хаосита? Между тем, сходство здесь очевидно (и в зацикленности на Египте, и в склонности к видениям и т. д.), и оно наводит на вполне определённые мысли.
Но самое главное, пожалуй, здесь: «Первая часть кроулианской «Книги закона» названа Nuit. Это, вероятно, игра слов: «Нейт» - древнеегипетская богиня города Саис, соединявшая одновременно мужское и женское начало, обладавшая функцией демиурга. Ее называли «отец отцов» и «мать матерей», она владела магической силой, была богиней охоты, войны, воды и моря, матерью крокодилов. Геродот отождествлял ее с богиней-девой Афиной. Но самое главное - Нейт была «открывательницей путей» на запад, в потустороннюю область мертвых, из чего можно сделать вывод и о ее власти над видениями. Когда Вл. Соловьев в стихотворении 1898 г. (в апреле этого года Соловьев снова посетил Египет) «Нильская дельта» отвергает. египетскую параллель со своей Софией, он все-таки наделяет Софию тем же качеством «открывательницы путей» - «радужных ВОРОТ», что была у Нейт:
Не Изида трехвенечная
Ту весну им приведет,
А нетронутая, вечная
«Дева Радужных Ворот»…
Для штейнерианцев соловьевское отречение было неубедительно: Е. Б. Гурвич главным мотивом путешествия философа в Египет считала то, что «богиней древнего Египта была Изида или Нейд» (курсив наш - Ю.С.). Сам Р. Штейнер говорил в лекциях о «переживании Софии» древними египтянами в образе Изиды… Как видим, между кроулианской Нейт и соловьевской Софией существует символическое тождество. Вдобавок, если само имя объекта соловьевского поклонения говорит о возрождении философом гностического мифа (София - последний, тридцатый, эон Полноты Плеромы в нескольких гностических доктринах), то и Кроули, переводя свою мистику и магию на язык мифа египетского, действует в духе исследований своего современника M. Амелино, утверждавшего - школа Валентина-гностика берет свое начало «в доктринах Древнего Египта». Соловьев, видимо, считал собственным учителем именно Валентина, отождествленного им с офитской сектой. В статье, написанной для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, Соловьев, пересказывая систему Валентина по св. Иринею Лионскому, называет Валентина «одним из гениальнейших мыслителей всех времен, родом из Египта».
Или вот ещё одно очень важное сходство: «Интересная деталь: три части соловьевских «Трех свиданий» напоминают о трех частях «Книги закона»... Это не только композиционное сходство, но и мистическое: три дня сверхъестественного «диктанта» Кроули, три видения Софии Соловьеву…
Другие эпитеты кроулианской Нейт: (царица неба» (1, 35), «царица космоса» (1, 27), «постоянная средь небес» и т. п. находятся и у Соловьева довольно быстро: «У царицы моей есть высокий дворец…» и др.
Далее: у Кроули с Нейт связан офитский мотив поклонения дающему мудрость змею: «О лазурновекая жена, свейся в кольцо над ними!» (1, 19) (иначе: «Возгорись над их челом, о сверкающий змей! О лазурновекая жена, вы гнись над ними!» - 1, 18-19. Пер. А. Чернова); «Есть голубь, а есть змея. Выбирай же здраво!» (1, 57). Во второй главе «Книги закона», названой «Хадит» (мужское космическое начало по Кроули), этот Хадит говорит о себе: «Я - змей дающий знание и негу и сверкающий блеск (Зохар - «блеск», книга Каббалы - Ю. С.), я разжигаю хмелем моим сердца людей. Кто желает почтить меня, возьмите вина и редких зелий… и захмелейте от них!» (11, 22); «Я - тайный змей, свернувшийся, из готовясь к прыжку… я и моя Нейт - одно» (11, 26). Здесь целый ряд любопытных софиологических параллелей.
Касательно «жены-змея» - в феврале 1876 г. Соловьев начал в Каире писать по-французски диалог «София», пользуясь, видимо, «подсказками» своей потусторонней учительницы. Этот текст может считаться эзотерическим учением для соловьевской философии. На полях этого трактата философ исполнил чертеж, отображающий соотношение фигур в его мифологии. Под именем София в скобках стоит пояснение: ofis, т. е. змей. Здесь можно предложить любопытную мифологическую параллель. Змея в образе женщины - это библейский змей-искуситель согласно интерпретации талмудистов и каббалистов... В еврейской мифологии такая змея ассоциируется с Лилит. В свою очередь Лилит (Лилиту) в шумерской мифологии «представлялась как дьяволица пустыни» - вспомним теперь соловьевскии «зов пустыни»… Но это еще не все: как демоница пустыни Лилит отождествлялась с царицей Савской (об этом знали Соловьев и гр. Ф. Сологуб, изобразивший царицу Савскую призраком, сотворенным сатаной из песка в пьесе «Соловьев в Фиваиде»)... В другом алхимическом трактате царица Савская - «девственница Земля». Для сравнения: «Ех Oriente Lux» - «С востока Свет», название одного стихотворения Соловьева (1890); «Земля-владычица! К тебе чело склонил я…» - другое стихотворение философа (1886). И уж коли царица Савская-Лилит обозначена псевдо-Аквинатом как «сама Мудрость», что мешало этой сущности представиться тем же именем Соловьеву?
Что до Кроули, то у него, как мы знаем, присутствует культ Нейт-земли, ночи. «В еврейской демонологии ночная дьяволица Лилит играла особую роль. Этому способствовало созвучие имени Лилит с древнееврейским словом «layla» - ночь». К слову, свою дочь, побывавшую в Египте в материнском чреве, Кроули назвал Лолой.
Пожалуй, все это - весьма красноречивые образы, в которых традиционное сознание может объяснить сущность, вступившую в общение с Соловьевым и Кроули».
Сам Кроули сыграл важную роль в становлении вииканства. В 1946 году он встречается с Джеральдом Гарднером, позже очень много сделавшим для становления неоведьмовства, и посвящает его в свой «Орден восточных тамплиеров» (О.Т.О). Как считают, именно от Кроули этот «ведьмак» узнал многие магические ритуалы. Уже в 1946 году, под псевдонимом, выходит его книга «Руководство по высшей магии».
«Очерки о феминотеизме. 1. Революция Великой богини. 2. Трипольский матриархат и его падение» - https://a-eliseev.livejournal.com/2229572.html
«Очерки о феминотеизме-2. 1. Геракл, «рептилоидность» и «феминократия».
2. Ватикан и Великая богиня» - https://a-eliseev.livejournal.com/2230165.html
Ещё в 19 веке на почве русской религиозно-мистической философии возникло достаточно мощное течение софианства, чаще именуемое софиологией. По сути, оно было очередной (сознательной или бессознательной) попыткой возродить поклонение Великой богине - под видом Христианства.
Основателем указанного течения следует считать русского философа Владимира Соловьева, бывшего убеждённым поклонником католичества. Он считал Софию женственным началом Бога, его, так сказать, «другим».
Философ утверждал: «Таким образом, вечная Премудрость и есть решит, женское начало, или глава всякого существования, как Иегова, Ягве Елогим, Триединый Бог есть рош, его активное начало или глава. Но, согласно книге Бытия, Бог создал небо и землю в этой решит, в Своей существенной Премудрости. Это обозначает, что сказанная Божественная Премудрость представляет не только существенное и актуальное всеединство абсолютного существа или субстанцию Бога, но и содержит в себе объединяющую мощь разделенного и раздробленного мирового бытия. Будучи завершенным единством всего в Боге, она становится также и единством Бога и внебожественного существования. Она представляет, таким образом, истинную причину творения и его цель - принцип, в котором Бог создал небо и землю. Если она субстанционально и от века пребывает в Боге, то действительно осуществляется она в мире, последовательно воплощается в нем, приводя его к все более и более совершенному единству.» («Россия и вселенская церковь»)
Таким образом, Соловьёв не просто возрождает языческую идею женского божества - это было бы ещё полбеды. Он возрождает само искажение этой идеи, утверждая, по сути дела, первенство именно женского божества. София у него причина и цель творения, она есть единство Бога и творения. То есть, она выше и Бога, и творения.
Именно на основе его учения и основывали все свои положения последующие софиологи - прежде всего, прот. Сергий Булгаков. В своей работе «Sophia» он утверждает, что София не есть ни Бог и не тварь, не бытие, и не сверхбытие. Может показаться, что здесь она является чем-то промежуточным. Однако, получается именно так, что София есть нечто совсем уже уникальное, превышающее как Бога, так и творение. Это следует из самого направления мысли софиан (софиологов).
В. Соловьёв утверждает, что имел «личные встречи» со «своей» Софией. Первый раз это было в раннем детстве, в церкви. Второй раз - в читальном зале Британского музея (Лондон). Там София велела ему отправиться в Египет. Там, недалеко от Каира, и состоялась его третья встреча. И снова мы выходим на тему Египта и феминотеизма, что, конечно же, мягко говоря, не случайно.
И вот тут просто необходимо указать на интереснейшее исследование Юрия Соловьёва «Владимир Соловьёв и Алистер Кроули: нечто из области видений» («Контекст-9». Литературно-философский альманах, № 9. - М., 2003)
Подобное сравнение может покоробить многих «рафинированных» интеллектуалов - дескать, как же так, ставить на одну доску великого, хоть и спорного русского философа, и сатаниста-хаосита? Между тем, сходство здесь очевидно (и в зацикленности на Египте, и в склонности к видениям и т. д.), и оно наводит на вполне определённые мысли.
Но самое главное, пожалуй, здесь: «Первая часть кроулианской «Книги закона» названа Nuit. Это, вероятно, игра слов: «Нейт» - древнеегипетская богиня города Саис, соединявшая одновременно мужское и женское начало, обладавшая функцией демиурга. Ее называли «отец отцов» и «мать матерей», она владела магической силой, была богиней охоты, войны, воды и моря, матерью крокодилов. Геродот отождествлял ее с богиней-девой Афиной. Но самое главное - Нейт была «открывательницей путей» на запад, в потустороннюю область мертвых, из чего можно сделать вывод и о ее власти над видениями. Когда Вл. Соловьев в стихотворении 1898 г. (в апреле этого года Соловьев снова посетил Египет) «Нильская дельта» отвергает. египетскую параллель со своей Софией, он все-таки наделяет Софию тем же качеством «открывательницы путей» - «радужных ВОРОТ», что была у Нейт:
Не Изида трехвенечная
Ту весну им приведет,
А нетронутая, вечная
«Дева Радужных Ворот»…
Для штейнерианцев соловьевское отречение было неубедительно: Е. Б. Гурвич главным мотивом путешествия философа в Египет считала то, что «богиней древнего Египта была Изида или Нейд» (курсив наш - Ю.С.). Сам Р. Штейнер говорил в лекциях о «переживании Софии» древними египтянами в образе Изиды… Как видим, между кроулианской Нейт и соловьевской Софией существует символическое тождество. Вдобавок, если само имя объекта соловьевского поклонения говорит о возрождении философом гностического мифа (София - последний, тридцатый, эон Полноты Плеромы в нескольких гностических доктринах), то и Кроули, переводя свою мистику и магию на язык мифа египетского, действует в духе исследований своего современника M. Амелино, утверждавшего - школа Валентина-гностика берет свое начало «в доктринах Древнего Египта». Соловьев, видимо, считал собственным учителем именно Валентина, отождествленного им с офитской сектой. В статье, написанной для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, Соловьев, пересказывая систему Валентина по св. Иринею Лионскому, называет Валентина «одним из гениальнейших мыслителей всех времен, родом из Египта».
Или вот ещё одно очень важное сходство: «Интересная деталь: три части соловьевских «Трех свиданий» напоминают о трех частях «Книги закона»... Это не только композиционное сходство, но и мистическое: три дня сверхъестественного «диктанта» Кроули, три видения Софии Соловьеву…
Другие эпитеты кроулианской Нейт: (царица неба» (1, 35), «царица космоса» (1, 27), «постоянная средь небес» и т. п. находятся и у Соловьева довольно быстро: «У царицы моей есть высокий дворец…» и др.
Далее: у Кроули с Нейт связан офитский мотив поклонения дающему мудрость змею: «О лазурновекая жена, свейся в кольцо над ними!» (1, 19) (иначе: «Возгорись над их челом, о сверкающий змей! О лазурновекая жена, вы гнись над ними!» - 1, 18-19. Пер. А. Чернова); «Есть голубь, а есть змея. Выбирай же здраво!» (1, 57). Во второй главе «Книги закона», названой «Хадит» (мужское космическое начало по Кроули), этот Хадит говорит о себе: «Я - змей дающий знание и негу и сверкающий блеск (Зохар - «блеск», книга Каббалы - Ю. С.), я разжигаю хмелем моим сердца людей. Кто желает почтить меня, возьмите вина и редких зелий… и захмелейте от них!» (11, 22); «Я - тайный змей, свернувшийся, из готовясь к прыжку… я и моя Нейт - одно» (11, 26). Здесь целый ряд любопытных софиологических параллелей.
Касательно «жены-змея» - в феврале 1876 г. Соловьев начал в Каире писать по-французски диалог «София», пользуясь, видимо, «подсказками» своей потусторонней учительницы. Этот текст может считаться эзотерическим учением для соловьевской философии. На полях этого трактата философ исполнил чертеж, отображающий соотношение фигур в его мифологии. Под именем София в скобках стоит пояснение: ofis, т. е. змей. Здесь можно предложить любопытную мифологическую параллель. Змея в образе женщины - это библейский змей-искуситель согласно интерпретации талмудистов и каббалистов... В еврейской мифологии такая змея ассоциируется с Лилит. В свою очередь Лилит (Лилиту) в шумерской мифологии «представлялась как дьяволица пустыни» - вспомним теперь соловьевскии «зов пустыни»… Но это еще не все: как демоница пустыни Лилит отождествлялась с царицей Савской (об этом знали Соловьев и гр. Ф. Сологуб, изобразивший царицу Савскую призраком, сотворенным сатаной из песка в пьесе «Соловьев в Фиваиде»)... В другом алхимическом трактате царица Савская - «девственница Земля». Для сравнения: «Ех Oriente Lux» - «С востока Свет», название одного стихотворения Соловьева (1890); «Земля-владычица! К тебе чело склонил я…» - другое стихотворение философа (1886). И уж коли царица Савская-Лилит обозначена псевдо-Аквинатом как «сама Мудрость», что мешало этой сущности представиться тем же именем Соловьеву?
Что до Кроули, то у него, как мы знаем, присутствует культ Нейт-земли, ночи. «В еврейской демонологии ночная дьяволица Лилит играла особую роль. Этому способствовало созвучие имени Лилит с древнееврейским словом «layla» - ночь». К слову, свою дочь, побывавшую в Египте в материнском чреве, Кроули назвал Лолой.
Пожалуй, все это - весьма красноречивые образы, в которых традиционное сознание может объяснить сущность, вступившую в общение с Соловьевым и Кроули».
Сам Кроули сыграл важную роль в становлении вииканства. В 1946 году он встречается с Джеральдом Гарднером, позже очень много сделавшим для становления неоведьмовства, и посвящает его в свой «Орден восточных тамплиеров» (О.Т.О). Как считают, именно от Кроули этот «ведьмак» узнал многие магические ритуалы. Уже в 1946 году, под псевдонимом, выходит его книга «Руководство по высшей магии».