Наша кровь - Лесбийская гордость
Перевод главы "Lesbian Pride" из книги Our Blood: Prophecies and Discourses on Sexual Politics.
Перевод: Инна Крамер, редакторская правка: Анна Носова. Оригинал перевода можно найти здесь.
Для меня лесбийство значит три вещи.
Первое - я люблю, ценю и уважаю женщин каждой клеткой своего тела. Эта любовь к женщинам есть почва, в которой моя жизнь пустила корни, почва нашей каждодневной жизни вместе. Эта почва дала мне жизнь - в любой иной я бы давно зачахла. Всякой своей силой я обязана власти и страсти этой целительной любви.
Второе - лесбийство значит эротическую страсть, рожденную осязанием и вкусом, дикую, соленую нежность, сладкий влажный пот, наши груди, наши губы, наши вульвы, наши переплетенные волосы. Я говорю о чувственной страсти, что глубже и загадочнее морских вод, мощнее и нерушимее горных склонов, упорнее и изменчивее ветра.
Третье - лесбийство значит память о матери, пережившую года в клетках моего собственного тела, память, что я с упоением искала, нашла и воздвигла на пьедестал. Память о матке, в которой мы были едины с нашими матерями, пока рождение не развело нас порознь. И в лесбийстве мы возвращаемся в этот укромный уголок внутри нее, внутри самих себя, к родным тканям и мембранам, к водам и крови.
Гордость живет в этой целительной любви, что объединяет нас, и в чувственной страсти, и в памяти о матери - и эта гордость сияет, словно летнее солнце в разгар полудня. Эту память невозможно унизить; а те, кто осмеливаются, все равно что бросают комья грязи в светило. Оно не утрачивает сияния, а грязь остается лишь на руках наглецов.
Порой солнце скрывают тучи, и кто бы ни взглянула на небо, она не увидит солнца. Но солнце сияет. В ночи, когда гаснет свет - солнце сияет. Когда льет дождь, иль падает град, иль буйствует ураган - солнце сияет.
Спрашивает ли себя Солнце: «Я хороша? Я достойна? Я на своем месте?»? Нет, оно горит и сияет. Спрашивает ли себя Солнце: «Что думает обо мне Луна? Понравилась ли я сегодня Марсу?»? Нет, оно горит и сияет. Спрашивает ли себя Солнце: «А что, если в других галактиках есть солнца больше и ярче меня?»? Нет, оно горит и сияет.
Я предвижу ужасную бурю, что потрясет эту страну в грядущие года. Я чувствую, что небеса затянет непроглядная мгла. Улицы погрязнут во тьме, и во тьме будут бродить прохожие. Заключенные тюрем и лечебниц не увидят неба из-за решеток - лишь тьму. Изголодавшиеся и отчаявшиеся не найдут сил поднять головы - тьма застелет землю у их ног. Изнасилованные увидят тьму в лице насильника. Столкнувшиеся раз с насилием безумцев не перестанут вглядываться во тьму в страхе перед тем, что выйдет из нее. В разгар бури сложно будет помнить о том, что - пусть даже недоступное взору - солнце продолжает сиять. Сложно будет помнить о том, что - даже сокрытое от нас - солнце пылает. Мы будем искать его света, и пытаться почувствовать его, и забудем, что там, в небесах, солнце по-прежнему горит, и сияет, и дарит нам тепло - иначе Земля давно обратилась бы в холодную безжизненную пустошь.
Пока мы живем и дышим, какая бы тьма ни застилала небеса, наше солнце продолжает гореть и сиять. Им храним день сегодняшний - без него не будет завтрашнего и не было бы вчерашнего. Это же пламя в наших сердцах - негасимое, дающее тепло и исцеление. Помните об этом, сестры, когда настанут темные дни.
Перейти к предыдущей главе: Новое определение ненасилия
Перейти к следующей главе: Наша кровь: рабство женщин в Америке
Перевод: Инна Крамер, редакторская правка: Анна Носова. Оригинал перевода можно найти здесь.
Для меня лесбийство значит три вещи.
Первое - я люблю, ценю и уважаю женщин каждой клеткой своего тела. Эта любовь к женщинам есть почва, в которой моя жизнь пустила корни, почва нашей каждодневной жизни вместе. Эта почва дала мне жизнь - в любой иной я бы давно зачахла. Всякой своей силой я обязана власти и страсти этой целительной любви.
Второе - лесбийство значит эротическую страсть, рожденную осязанием и вкусом, дикую, соленую нежность, сладкий влажный пот, наши груди, наши губы, наши вульвы, наши переплетенные волосы. Я говорю о чувственной страсти, что глубже и загадочнее морских вод, мощнее и нерушимее горных склонов, упорнее и изменчивее ветра.
Третье - лесбийство значит память о матери, пережившую года в клетках моего собственного тела, память, что я с упоением искала, нашла и воздвигла на пьедестал. Память о матке, в которой мы были едины с нашими матерями, пока рождение не развело нас порознь. И в лесбийстве мы возвращаемся в этот укромный уголок внутри нее, внутри самих себя, к родным тканям и мембранам, к водам и крови.
Гордость живет в этой целительной любви, что объединяет нас, и в чувственной страсти, и в памяти о матери - и эта гордость сияет, словно летнее солнце в разгар полудня. Эту память невозможно унизить; а те, кто осмеливаются, все равно что бросают комья грязи в светило. Оно не утрачивает сияния, а грязь остается лишь на руках наглецов.
Порой солнце скрывают тучи, и кто бы ни взглянула на небо, она не увидит солнца. Но солнце сияет. В ночи, когда гаснет свет - солнце сияет. Когда льет дождь, иль падает град, иль буйствует ураган - солнце сияет.
Спрашивает ли себя Солнце: «Я хороша? Я достойна? Я на своем месте?»? Нет, оно горит и сияет. Спрашивает ли себя Солнце: «Что думает обо мне Луна? Понравилась ли я сегодня Марсу?»? Нет, оно горит и сияет. Спрашивает ли себя Солнце: «А что, если в других галактиках есть солнца больше и ярче меня?»? Нет, оно горит и сияет.
Я предвижу ужасную бурю, что потрясет эту страну в грядущие года. Я чувствую, что небеса затянет непроглядная мгла. Улицы погрязнут во тьме, и во тьме будут бродить прохожие. Заключенные тюрем и лечебниц не увидят неба из-за решеток - лишь тьму. Изголодавшиеся и отчаявшиеся не найдут сил поднять головы - тьма застелет землю у их ног. Изнасилованные увидят тьму в лице насильника. Столкнувшиеся раз с насилием безумцев не перестанут вглядываться во тьму в страхе перед тем, что выйдет из нее. В разгар бури сложно будет помнить о том, что - пусть даже недоступное взору - солнце продолжает сиять. Сложно будет помнить о том, что - даже сокрытое от нас - солнце пылает. Мы будем искать его света, и пытаться почувствовать его, и забудем, что там, в небесах, солнце по-прежнему горит, и сияет, и дарит нам тепло - иначе Земля давно обратилась бы в холодную безжизненную пустошь.
Пока мы живем и дышим, какая бы тьма ни застилала небеса, наше солнце продолжает гореть и сиять. Им храним день сегодняшний - без него не будет завтрашнего и не было бы вчерашнего. Это же пламя в наших сердцах - негасимое, дающее тепло и исцеление. Помните об этом, сестры, когда настанут темные дни.
Перейти к предыдущей главе: Новое определение ненасилия
Перейти к следующей главе: Наша кровь: рабство женщин в Америке