(no subject)

[a_disconnecktie]

Алые капли, искрясь на солнце, падали в грязь и тут же, смешиваясь с нею, исчезали. Йозеф наблюдал за этим процессом сверху. Сидя на обочине дороги, он держал, касаясь локтями коленей, искалеченные руки перед собой и молча смотрел, как через запекшуюся кровь проступает светлая и свежая, скапливаясь и падая вниз. Он был спокоен, почти пуст. После монотонного изнуряющего летнего дождя, сыплющегося с неба вот уже несколько суток кряду, желтый карлик будто вырвался из плена облаков и беспощадно жарил его ссутулившуюся спину. Пыль с дороги сыпалась в его разъеденные солью впавшие глаза, оседала на бледном лице, забивалась в раны на ладонях. Он почти начал слышать звон, напоминающий колокольный, при соприкосновении крови с рыже-серой поверхностью улицы, по которой иногда пролетали конки и омнибусы. Йозеф был спокоен и пуст. Он жалел лишь, что не может ухватить руками эти падающие капли, так напоминавшие ему драгоценный гранат. Жалел, что не может заняться их огранкой. Жалел, что не может больше подарить Веронике ни одного украшения, сделанными своими руками, так как от его рук она оставила лишь бесполезную кровоточащую мешанину из костей и мяса. Йозеф больше не мог делать то, что любил больше всего. Он смотрел сквозь обезображенные пальцы вдаль и не знал, о чем думать.

"Помогите мне". Тонкий, почти бьющийся на осколки женский голос прозвучал над его головой. Он поднял взгляд и встал, увидев перед собой почти прозрачную девушку. "Помогите", - это слово прозвучало как последний выдох. Она находилась прямо напротив его, очень близко. Он попытался стереть слезы с ее незрячих, затянутых белесой поволокой глаз, аккуратно, нежно, но лишь испачкал ее лицо кровью. Она же не шелохнулась.