О модернизации и либерализации
Еще 15 декабря я написал ответ на открытое письмо Евгения Гонтмахера, адресованное мне. Планировал выложить на следующий день, но в связи со смертью Егора решил отложить. Выкладываю сегодня
Е. Ш. Гонтмахеру
Уважаемый Евгений Шлемович!
Мне кажется несколько странным общение с Вами в жанре открытых писем, но раз уж Вы его твердо избрали - следую Вашему выбору.
Видимо, придется начать с банальностей: я ЗА демократию, честное слово.
Если я Вас правильно понял, Вы считаете, что без политической либерализации бесполезно пытаться модернизировать экономику. Что называется, нечего и начинать. «Пусть сначала отменят «басманное правосудие», а потом начнем строить инновационную экономику». Эта точка зрения распространена среди демократической общественности, но, находясь в твердом меньшинстве, я с ней категорически не согласен. Считаю, что начинать можно уже сейчас, мало того - необходимо. Добавлю и еще - в нашей реальности именно это начало может оказаться гораздо более значимым для политической либерализации в России, чем многие стерильно политические инициативы.
Во-первых, я ясно вижу сотни значимых экономических решений, обладающих двумя важными свойствами: а) они политически реализуемы в сегодняшних реалиях, б) они способны не просто снять выстроенные самим государством бетонные барьеры на пути инновационного бизнеса, но и дать этому бизнесу серьезный позитивный импульс.
Во-вторых, я считаю, что инновационный вызов нашей стране обладает очень «деликатной» особенностью. Никто во внешнем мире от нас этого не требует. Не хотите - не делайте! Только год за годом мы будем терять еще существующие сегодня высокотехнологичные отрасли: авиастроение, космическую промышленность, судостроение, энергомашиностроение, да и собственно оборонную промышленность. Я ясно вижу это по острой востребованности тех заводов, которые мы уже начали строить - по производству поликремния, нанокомпозитных матераиалов, фотовольтаики, оптоэлектроники и ряду других. Иными словами, нейтрального сценария нет - либо создаем заново российский хайтек, либо теряем существующий. То есть вызов этот - выше партийных и идеологических разногласий - он страновой.
В-третьих, я считаю, что по совокупности имеющихся сегодня в стране исторических, экономических и социальных предпосылок запуск инновационной экономики может произойти в исторически короткие сроки (5 - 10 лет) и в масштабах, способных не только изменить структуру ВВП, но изменить и социальную структуру в стране. Достаточно, сказать, что только мы в Роснано собираемся к 2015 году создать наноиндустрию, в которой будет занято около 150 тысяч человек, из которых 100 тысяч - специалисты высокого класса с магистерским образованием.Это означает, что вся инновационная экономика к этому времени вместе с работающей на нее наукой способна вовлечь в свою орбиту миллионы граждан нашей страны. По-сути, речь идет о том, что наша научно-техническая интеллигенция будет заново востребована. Такого «среднего класса» в российской рыночной экономике еще не было. Я твердо уверен - настоящая демократия в стране возникает только тогда, когда появляется социальный слой, которому она по-настоящему нужна!
При этом замечу, в скобках, что Ваша работа, насколько я понимаю, направлена на прямой запрос политической демократизации. Искренне считаю ее благородной и, надеюсь, полезной. Почему же Вы возражаете против моей работы и кто из нас более толерантен?
Последнее, почти личное, замечание. Тезис об ошибочности, безнадежности, неподъемности и нереализуемости начатого дела мне неплохо знаком. В 1991-ом нам с Гайдаром говорили об этом едва ли не все - и сторонники, и противники. То же было и в ходе приватизации, и потом - в ходе реформы энергетики.
Посмотрим, что получится в этот раз.
С уважением,
Анатолий Чубайс
Е. Ш. Гонтмахеру
Уважаемый Евгений Шлемович!
Мне кажется несколько странным общение с Вами в жанре открытых писем, но раз уж Вы его твердо избрали - следую Вашему выбору.
Видимо, придется начать с банальностей: я ЗА демократию, честное слово.
Если я Вас правильно понял, Вы считаете, что без политической либерализации бесполезно пытаться модернизировать экономику. Что называется, нечего и начинать. «Пусть сначала отменят «басманное правосудие», а потом начнем строить инновационную экономику». Эта точка зрения распространена среди демократической общественности, но, находясь в твердом меньшинстве, я с ней категорически не согласен. Считаю, что начинать можно уже сейчас, мало того - необходимо. Добавлю и еще - в нашей реальности именно это начало может оказаться гораздо более значимым для политической либерализации в России, чем многие стерильно политические инициативы.
Во-первых, я ясно вижу сотни значимых экономических решений, обладающих двумя важными свойствами: а) они политически реализуемы в сегодняшних реалиях, б) они способны не просто снять выстроенные самим государством бетонные барьеры на пути инновационного бизнеса, но и дать этому бизнесу серьезный позитивный импульс.
Во-вторых, я считаю, что инновационный вызов нашей стране обладает очень «деликатной» особенностью. Никто во внешнем мире от нас этого не требует. Не хотите - не делайте! Только год за годом мы будем терять еще существующие сегодня высокотехнологичные отрасли: авиастроение, космическую промышленность, судостроение, энергомашиностроение, да и собственно оборонную промышленность. Я ясно вижу это по острой востребованности тех заводов, которые мы уже начали строить - по производству поликремния, нанокомпозитных матераиалов, фотовольтаики, оптоэлектроники и ряду других. Иными словами, нейтрального сценария нет - либо создаем заново российский хайтек, либо теряем существующий. То есть вызов этот - выше партийных и идеологических разногласий - он страновой.
В-третьих, я считаю, что по совокупности имеющихся сегодня в стране исторических, экономических и социальных предпосылок запуск инновационной экономики может произойти в исторически короткие сроки (5 - 10 лет) и в масштабах, способных не только изменить структуру ВВП, но изменить и социальную структуру в стране. Достаточно, сказать, что только мы в Роснано собираемся к 2015 году создать наноиндустрию, в которой будет занято около 150 тысяч человек, из которых 100 тысяч - специалисты высокого класса с магистерским образованием.Это означает, что вся инновационная экономика к этому времени вместе с работающей на нее наукой способна вовлечь в свою орбиту миллионы граждан нашей страны. По-сути, речь идет о том, что наша научно-техническая интеллигенция будет заново востребована. Такого «среднего класса» в российской рыночной экономике еще не было. Я твердо уверен - настоящая демократия в стране возникает только тогда, когда появляется социальный слой, которому она по-настоящему нужна!
При этом замечу, в скобках, что Ваша работа, насколько я понимаю, направлена на прямой запрос политической демократизации. Искренне считаю ее благородной и, надеюсь, полезной. Почему же Вы возражаете против моей работы и кто из нас более толерантен?
Последнее, почти личное, замечание. Тезис об ошибочности, безнадежности, неподъемности и нереализуемости начатого дела мне неплохо знаком. В 1991-ом нам с Гайдаром говорили об этом едва ли не все - и сторонники, и противники. То же было и в ходе приватизации, и потом - в ходе реформы энергетики.
Посмотрим, что получится в этот раз.
С уважением,
Анатолий Чубайс