К разговорам о справедливости
недавно прочел любопытную статью:
Николай Плотников. Понятие справедливости в русском политическом дискурсе При рассмотрении вопроса о функциях и семантике понятия справедливости в публичном дискурсе мы сталкиваемся с проблемой несоизмеримости языков, в которых формулируется это понятие и с помощью которых оно описывается. Идет ли речь о философском, политологическом, социологическом измерении справедливости, или же о литературоведческом и богословском - нам всякий раз приходится решать вопросы перевода этого понятия с одного дисциплинарного языка на другой.
...
когда мы приступаем к анализу источников дискурса справедливости в России, то мы сталкивается с распространенным представлением, я бы сказал, мифологическим, о некоей особой роли понятия справедливости в русском культурном сознании, или даже о некоей особой тяге этого сознания к представлениям о правде и справедливости. ... в резком контрасте с этими убеждениями находится тот факт, что за немногими исключениями мы практически не находим в русской интеллектуальной традиции никаких развернутых обсуждений (философских ли, социологических ли и проч.) смысла и значения этого понятия справедливости.
...
мы сталкиваемся со странным диссонансом, который требует объяснения: понятие справедливости вроде бы играет весьма значительную роль в русском политическом языке и культурном сознании, но все попытки рефлексии этого понятия представляют собой более или менее развернутые рефераты тех или иных западных теорий.
...
я предлагаю различить два типа дискурса справедливости: нормальный дискурс и революционный дискурс справедливости. Эти два типа можно охарактеризовать по аналогии с моделью развития науки у Т. Куна, который различал парадигму нормально науки и научную революцию... По поводу «нормального дискурса» справедливости мы можем сказать, что в нем существует некая общая грамматика и некий общий словарь справедливости. Этот дискурс развивается на основе однородного порядка, в рамках которого участники признают общие социальные, экономические и др. правила действия, равно, как и обосновывающий их принцип. ... Революционный дискурс характеризуется тем, что в нем проявляется не столько конфликт интересов и потребностей (как в «нормальном дискурсе»), сколько конфликт по поводу того, каковы вообще рамки обсуждения проблемы справедливости, т.е. в каких рамках можно обсуждать конфликты интересов, потребностей и запросов. Это своего рода дискурс второго уровня - дискурс не об интересах, а об условиях участия в дискурсе об интересах.
Можно выделить, по крайней мере, три блока, три основных направления конфликта, которые становятся темой обсуждения в революционном дискурсе:
- кто является субъектом дискурса, т.е. имеющим право выдвигать свои притязания на справедливость.
- какова та институциональная рамка, в которой должен развиваться дискурс справедливости
- каков принцип справедливости, который должен быть в основе дискурса.
Исходя из этого, я бы хотел высказать гипотезу, что ключевым моментом всей истории представлений о справедливости в России является процесс "смены парадигм" и переход от традиционного дискурса справедливости к современному в начале 20 века. Причем такая смена парадигм происходит в ходе революционного дискурса, который можно описать как опыт столкновения многих «правд». Это опыт плюрализации внутри дискурса справедливости. И если, например, в знаменитых дебатах Вл. Соловьева и Б. Чичерина конца 19 века о праве и нравственности мы встречаем понятие о справедливости, как о некоем универсальном моральном принципе (у Соловьева) и правовом принципе (у Чичерина), и этот принцип является как принципом индивидуальной добродетели, так и принципом социального устройства, то в ходе революционного дискурса начала 20 века возникает плюрализм представлений о социальном устройстве и соотвествующих принципах справедливости.
...
Именно такая плюрализация представлений о справедливости является характерным отличием революционного дискурса, который вводит тему справедливости в поле зрения общественного мнения и мотивирует рефлексию по поводу справедливости. Все дискуссии о справедливости начала 20 века и последующих десятилетий являются реакцией на этот революционный дискурс и попытками его «нормализации», либо посредством представления его как аномалии, как кризиса современного правосознания (П. Новгородцев), как конфликта интуитивного и позитивного права (Л. Петражицкий), либо же путем установления монопольного дискурса справедливости (большевиками), исключающего все остальные точки зрения как враждебные.
Этот вопрос о путях «нормализации» революционного дискурса справедливости стоит и сегодня. Он дает о себе знать в противостоянии власти и оппозиции, в требованиях честности процедур выборов и признания легитимности прав меньшинства. Это в конечном счете вопрос о возможности такого дискурса справедливости, в котором найдут выражение и признание языки разных социальных групп с их представлениями о том, как должно быть устроено справедливое общество.
Update. Сейчас текст статьи почему-то недоступен, можно прочесть его из кеша гугля
Николай Плотников. Понятие справедливости в русском политическом дискурсе При рассмотрении вопроса о функциях и семантике понятия справедливости в публичном дискурсе мы сталкиваемся с проблемой несоизмеримости языков, в которых формулируется это понятие и с помощью которых оно описывается. Идет ли речь о философском, политологическом, социологическом измерении справедливости, или же о литературоведческом и богословском - нам всякий раз приходится решать вопросы перевода этого понятия с одного дисциплинарного языка на другой.
...
когда мы приступаем к анализу источников дискурса справедливости в России, то мы сталкивается с распространенным представлением, я бы сказал, мифологическим, о некоей особой роли понятия справедливости в русском культурном сознании, или даже о некоей особой тяге этого сознания к представлениям о правде и справедливости. ... в резком контрасте с этими убеждениями находится тот факт, что за немногими исключениями мы практически не находим в русской интеллектуальной традиции никаких развернутых обсуждений (философских ли, социологических ли и проч.) смысла и значения этого понятия справедливости.
...
мы сталкиваемся со странным диссонансом, который требует объяснения: понятие справедливости вроде бы играет весьма значительную роль в русском политическом языке и культурном сознании, но все попытки рефлексии этого понятия представляют собой более или менее развернутые рефераты тех или иных западных теорий.
...
я предлагаю различить два типа дискурса справедливости: нормальный дискурс и революционный дискурс справедливости. Эти два типа можно охарактеризовать по аналогии с моделью развития науки у Т. Куна, который различал парадигму нормально науки и научную революцию... По поводу «нормального дискурса» справедливости мы можем сказать, что в нем существует некая общая грамматика и некий общий словарь справедливости. Этот дискурс развивается на основе однородного порядка, в рамках которого участники признают общие социальные, экономические и др. правила действия, равно, как и обосновывающий их принцип. ... Революционный дискурс характеризуется тем, что в нем проявляется не столько конфликт интересов и потребностей (как в «нормальном дискурсе»), сколько конфликт по поводу того, каковы вообще рамки обсуждения проблемы справедливости, т.е. в каких рамках можно обсуждать конфликты интересов, потребностей и запросов. Это своего рода дискурс второго уровня - дискурс не об интересах, а об условиях участия в дискурсе об интересах.
Можно выделить, по крайней мере, три блока, три основных направления конфликта, которые становятся темой обсуждения в революционном дискурсе:
- кто является субъектом дискурса, т.е. имеющим право выдвигать свои притязания на справедливость.
- какова та институциональная рамка, в которой должен развиваться дискурс справедливости
- каков принцип справедливости, который должен быть в основе дискурса.
Исходя из этого, я бы хотел высказать гипотезу, что ключевым моментом всей истории представлений о справедливости в России является процесс "смены парадигм" и переход от традиционного дискурса справедливости к современному в начале 20 века. Причем такая смена парадигм происходит в ходе революционного дискурса, который можно описать как опыт столкновения многих «правд». Это опыт плюрализации внутри дискурса справедливости. И если, например, в знаменитых дебатах Вл. Соловьева и Б. Чичерина конца 19 века о праве и нравственности мы встречаем понятие о справедливости, как о некоем универсальном моральном принципе (у Соловьева) и правовом принципе (у Чичерина), и этот принцип является как принципом индивидуальной добродетели, так и принципом социального устройства, то в ходе революционного дискурса начала 20 века возникает плюрализм представлений о социальном устройстве и соотвествующих принципах справедливости.
...
Именно такая плюрализация представлений о справедливости является характерным отличием революционного дискурса, который вводит тему справедливости в поле зрения общественного мнения и мотивирует рефлексию по поводу справедливости. Все дискуссии о справедливости начала 20 века и последующих десятилетий являются реакцией на этот революционный дискурс и попытками его «нормализации», либо посредством представления его как аномалии, как кризиса современного правосознания (П. Новгородцев), как конфликта интуитивного и позитивного права (Л. Петражицкий), либо же путем установления монопольного дискурса справедливости (большевиками), исключающего все остальные точки зрения как враждебные.
Этот вопрос о путях «нормализации» революционного дискурса справедливости стоит и сегодня. Он дает о себе знать в противостоянии власти и оппозиции, в требованиях честности процедур выборов и признания легитимности прав меньшинства. Это в конечном счете вопрос о возможности такого дискурса справедливости, в котором найдут выражение и признание языки разных социальных групп с их представлениями о том, как должно быть устроено справедливое общество.
Update. Сейчас текст статьи почему-то недоступен, можно прочесть его из кеша гугля